М. Роуз - Великое зло

Опушка леса осталась позади. В ушах свистел ветер. По лицу хлестали ветви. Он звал женщину, умолял остановиться, но она мчалась вперед. Теперь Тео казалось, что она не столько убегает от него, сколько торопится попасть в определенное место.

Но это же немыслимо! Жас на острове всего три дня. Откуда ей знать дорогу?

Прошло пятнадцать минут, а она не сбавляла скорости. А Тео все еще не смог ее догнать. Он выжимал из себя последнее, а у нее будто второе дыхание открылось! Как бы быстро ни бежал Тео, она все равно была быстрее. А затем произошло невероятное. Он потерял ее из виду.

Страх вызвал выброс адреналина. Что делать? Логика подсказывала двигаться вперед, никуда не сворачивая. Здесь просто некуда свернуть.

Через сто метров Тео сквозь деревья увидел гигантские валуны. Он не успел затормозить.

Земля тут была очищена от леса. Жас ничком лежала у подножия древних скал.

А еще здесь был выложенный из камней круг, который так притягивал и пугал его в детстве и к которому он так рвался подростком. Хотя это место иногда пробирало до дрожи, именно сюда он приходил, когда хотел побыть в одиночестве. Подумать. Поплакать. Это место наиболее соответствовало его «я». Даже если у этого «я» был собственный ад.

Там, в дальнем конце круга, осыпающийся туннель вел в выдолбленный грот. В детстве ему иногда казалось, что оттуда слышатся голоса, доносится эхо чьих-то разговоров, – хотя он отлично знал, что там никого нет. И быть не может. Святилище в скалах было на острове хорошо известно, но сюда почти никто не ходил, уж очень неудобной была дорога. Глубоко в лес, через частные владения. Чтобы добраться до него, пришлось бы нарушить закон.

Они сейчас тоже формально нарушили бы чужое право собственности. Не располагайся это место на землях семейства Гаспар.

Жас устроила пятикилометровую пробежку, приведя его аккурат к семейному гнезду.

Она лежала на земле, спина ее сотрясалась от рыданий. Этот плач завораживал. Оперная ария, воплощение скорби. Плач по тому, кто умер. Он не знал, как понял это, но был уверен, что прав. Происходило что-то, что не поддавалось разуму и на что с готовностью откликались его чувства. Плач возносился к небесам, заклинал духов, бросал вызов времени.

Именно сюда Тео приходил подростком, когда было совсем плохо. Курил анашу, проклиная отца за суровость и брата за то, что он так чертовски идеален и правилен. Именно здесь переживал приступы отчаяния. Единственное место в мире, где он чувствовал себя еще более одиноким и потерянным, чем где-либо, – но при этом целым.

Как она нашла это место? Откуда узнала? Зачем пришла? И что все это для нее значит?

Жас лежала на траве у каменных развалин. Минерва склонилась над ней, считая пульс. Тео нервно переминался рядом.

– Когда она последний раз говорила что-то осмысленное? – спросила Минерва.

– Не помню.

– И все же?

Он перебрал цепочку событий.

– В пещере. Она подняла тотем. Рассуждала о древнеегипетских погребальных обрядах, сравнивала.

– А потом?

– Она вроде как… отключилась. Застыла, уставилась в пространство и не отвечала на вопросы. Вообще не реагировала. А после что-то пробормотала, странное такое…

– Что именно, не помнишь?

– Какую-то абракадабру. Впрочем, погоди… Она несколько раз повторила одно слово – возможно, имя. Брис. По крайней мере, мне так послышалось.

Минерва напряженно кивнула. Тео взглянул на нее с надеждой.

– Ты что-нибудь понимаешь?

– Смутно. Похоже на наркотическое отравление – но, по твоим словам, она ничего не принимала. А воду в пещере пила?

– Не видел. А при чем здесь?..

– В грунтовых водах чего только не намешано. Или… Галлюциногены иногда выделяются в виде газа из расщелин. Могла надышаться. На острове такое бывает, сам знаешь.

– Но ведь со мной все в порядке.

– Возможно, она просто более восприимчива.

– Ты ее вытащишь?

– Это не травма, физически она в норме… Отодвинься и постой спокойно. Я попробую позвать ; но должно быть тихо, иначе ничего не выйдет.

Тео неохотно отошел и прислонился к стволу дуба: достаточно далеко, чтобы не мешать тетушке, но все же в пределах слышимости.

– Жас, послушай. Это Минерва. Я хочу тебе помочь.

Речь была медленной, ритмической, напевной.

– Я хочу тебе помочь. Я хочу отыскать тебя и вернуть назад.

Девушка не реагировала, широко распахнутые глаза смотрели в пустоту. Она по-прежнему жалобно всхлипывала, но теперь почти беззвучно. По щекам, не переставая, мелким дождиком катились слезы.

– Жас, слушай мой голос.

Голос Минервы завораживал. Его переливы действовали даже на Тео. Тише – громче. Как метроном.

– Ты в безопасности. Я и Тео, мы оба здесь, с тобой. И мы поможем тебе, что бы ни случилось. Мы сумеем. Не надо прятаться. А если ты решила, что попала в западню, – это не так. Я выведу тебя. Просто слушай мой голос. Слушай – и твои страхи уйдут. Слушай – и я тебе помогу. Слушай, и я выведу тебя. Просто слушай мой голос. Мой голос – нить, свитая из золота и меди, крепкая, как ствол дерева. Просто слушай мой голос и держись за нить. Видишь, какая она прочная? Такая прочная, ты только держись за нее, а я тебя вытяну. Просто слушай мой голос, а я уже тяну. Чувствуешь, как тебя выносит наружу? К нам? Здесь Тео. Здесь я. Ты только держись за нить.

Тео убеждал себя, что появились некоторые перемены. Жас начала слегка раскачиваться в ритме зовущего голоса Минервы.

Что делает тетушка, гипнотизирует?

– Все будет хорошо, Жас. У меня один конец нити, у тебя – другой, и я тяну. Ты скользишь. Вверх. Еще вверх. Из темноты на свет. Из ловушки к свободе. Тео здесь. Он тебя ждет. Мы вместе отправимся домой. Накроем стол к обеду. Все будет хорошо. Здесь спокойно, Жас. Здесь безопасно. Просто слушай мой голос. Нить очень крепкая, очень прочная, она тянет тебя из темноты. Больше не надо пугаться. Горевать. Больше не нужно тревожиться. Все будет хорошо. Просто держись за нить.

Что-то рвалось. Она не понимала, откуда взялась эта уверенность, но раньше все было иначе. Выход из галлюцинаций – и в детстве, и прошедшим летом в Париже – происходил не так. Тогда все было просто. Один шаг – и вот она оставляет мир видений и возвращается к реальности, к сегодня, к своему «я», запечатлевая переход в памяти.

Но не в этот раз.

В памяти сохранилась четкая картина: листья, деревья, вода, скалы… И всё. Остальное размывалось. Но она отчаянно не желала покидать это место. Кто-то, кого она любила, умер. И еще не оплакан. И она не может его бросить там одного, мертвого. И уйти без него в мир.

Нет. Это неправильно.

Здесь жил тот, кого она любила.

– …Жас, держись за мой голос…