Константин Образцов - Молот ведьм

— Оп-па! — прохрипела Петровна и надавила на рукоять, как можно глубже загоняя кинжал снизу вверх.

Карина закричала и нажала на спуск. Первая пуля попала Петровне в бок, заставив ее завертеться от боли, выпустить нож и упасть; вторая угодила в голову некстати вскочившей на ноги Проксиме, вновь уронив ее навзничь, а третья остановила Инфанту, кинувшуюся на Карину: та рухнула на бегу, врезалась в раскаленную бочку, упала, и котел, покачнувшись, опрокинулся, обрушив ей на плечи и голову двадцать литров кипящей воды. Алина, очнувшись от жуткого, нечеловеческого визга, обхватила Карину сзади за шею сгибом локтя, вцепилась другой рукой в запястье руки с пистолетом, и они снова упали, покатившись по полу на самом краю квадратной каменной ямы.

Боль была страшной; она пульсировала и толкалась внутри, как чудовищный, покрытый стальными шипами плод, разрывающий чрево, но Валерия усилием воли заставила себя открыть глаза, обводя взглядом поле боя, в которое превратился подвал: у стены неподвижно вытянулось долговязое тело Проксимы, ошпаренная Инфанта скулила и пыталась ползти, по полу катались, сцепившись, Алина с Кариной, а прямо напротив Валерии с трудом поднималась, растопырив кривые ноги, комендантша Виллы Боргезе. Черный халат, грубо скроенный из драпировочной ткани, распахнулся, открыв безобразное, все в красных пятнах и струпьях, бочкообразное тело с болтающимися, как сдутые бурдюки, морщинистыми грудями. Она встретила взгляд Валерии и, осклабившись, прошипела:

— Что, еще хочешь, госпожа Альтера?

Валерия сумела встать на колени. «Ты, Лерка, трусиха и плакса, — прозвучал в голове тоненький девичий голос. — Всего боишься и ничегошеньки не можешь!» Еще как могу, подумала Валерия, мотнув головой и разгоняя кровавый туман, застивший глаза. Могу. «Ну докажи, докажи, — подначивал голосок, такой знакомый и незнакомый одновременно. — Докажи, попробуй!».

Валерия сжала рукой куколку и подняла перед собой. Петровна стояла всего в двух шагах, и Альтере удалось поймать ее взгляд.

— Стоять, — негромко сказала она.

Петровна остановилась. На лице появилось удивленное выражение.

Валерия с трудом распрямилась, едва не потеряв сознание от боли, и села на пятки.

— Вот так, молодец, — сказала она комендантше. — Отойди на два шага.

Та повиновалась. Изумление на лице сменилось страхом. Валерия сильней стиснула куколку.

— Знаешь, в чем беда твоя, Надежда Петровна? В жадности, — проговорила она. — Ты даже плащ себе из казенного материала скроила. Интересно, ткань была уже пропитана, или ты заранее себе отрез отмерила? Я думаю, что пропитана. Проверим?

Петровна открыла рот, но не сказала ни слова. В круглых глазах застыл ужас непонимания и абсолютной беспомощности.

— Возьми свечу и подойди к стене, — приказала Валерия.

Комендантша повиновалась.

— А теперь поджигай.

На физиономии Надежды Петровны отразилась борьба: она скривилась, заскрежетала зубами, закатила глаза, но рука с черной свечой поползла к черной ткани плаща.

— Поджигай, я сказала!

Комендантша заелозила спиной по драпировке, как будто пыталась отодвинуться от собственной руки, неумолимо приближающей пламя.

— Поджигай!!!

Куколка хрустнула и сломалась в руке. Надежда Петровна заорала и ткнула свечой себе в грудь. Валерия не ошиблась: пропитанная горючей смесью ткань вспыхнула, будто пух, пламя мгновенно перекинулось на драпировку и с гудением полыхнуло. Через мгновение все стены были объяты темно-красным, чадящим огнем, выжигающим из тесного помещения остатки воздуха, черный дым заклубился, как инфернальная тьма, опускаясь густым пологом от потолка к полу, яростный жар устремился в узкое отверстие вентиляции, вырываясь вверх, к далекому небу, и поджигая десятилетиями копившуюся копоть и сажу.

Горячая волна накатила, качнула, и Валерия упала лицом на толстый ковер. «Наверное, уже можно молиться», — подумала она, но не знала, как это делать.

В четырех пятидесятилитровых баллонах стремительно нагревался пропан.

— Без обид, — веско заметил Хмара, — но ты так погоришь. Вот на чем Макс погорел, на том же и ты.

— Это на чем же? — неохотно спросил Семен.

— На бабах, — назидательно ответил напарник. — Ты знаешь, как теперь Макса прессуют из-за этой…как ее…Жанны, что ли. Ну, которая сутенерша. Конечно, о мертвых или хорошо, или ничего, но тварь была еще та.

Они сидели в машине Чекана напротив пустующего здания старой больницы уже четверть часа. Проезжали машины, спешили домой полуночники. Стекла были опущены, и салон наполняла бодрящая свежесть весенней ночи.

— Ты хоть знаешь, чего мы здесь ждем? — поинтересовался Хмара.

Семен покосился на него и в который раз пожалел, что не мог попросить Штольца поехать вместе с ним. Тот хотя бы не задавал идиотских вопросов и не резонерствовал.

— Алина попросила меня подъехать сюда и ждать, — в который раз ответил Чекан. — Она после полуночи позвонит и скажет, где именно в здании ее нужно искать.

— Какие-то ролевые игры, — хохотнул Хмара. — Говорю же, от баб все зло. Слушай, а может она из этих…как его…ну, которые лазают по заброшенным домам и по крышам? Решила с компанией сходить ночью сюда, ну, а тебя попросила подстраховать?

Чекан покачал головой.

— Нет, это на нее не похоже. Сказала, что это по делу.

— Ну да, по делу, — не унимался Хмара. — Ты сам себя слышишь? Судебно-медицинский эксперт с подружками забирается ночью в заброшенный дом и просит оперативника уголовного розыска сидеть в машине у этого самого дома и ждать ее звонка. Какое дело? От бродяг ее защищать? О, кстати, а вот и один из них!

Вдоль фасада старой больницы, прихрамывая и шатаясь, брел человек в серой куртке и вязаной шапке. Он потыкался в закрытую дверь парадного входа, постоял, и, покачиваясь, пошел в сторону двора.

— Ну точно, жилец, — прокомментировал Хмара. — Слушай, может ты сам ее наберешь? Сколько еще так сидеть?

«И в самом деле, может, позвонить самому?» — подумал Чекан. Ему было неспокойно. От черных окон старого дома, пустых, будто глазницы разложившегося трупа, веяло злом и угрозой.

Он набрал номер, послушал, и отложил телефон.

— Ну что там?

— Вне доступа, — ответил Чекан. Беспокойство усилилось.

— Прекрасно. Надо было почитать, что ли, взять что-нибудь, а то…Сёма, смотри!!!

Хмара вытаращился в сторону пустого дома. Над дальним концом его крыши к иссиня-темному звездному небу поднимался столб густого черного дыма.

Они выскочили из машины одновременно, перебежали через проспект и устремились к боковой двери в темно-красной, покрытой пятнами плесени. Семен с размаху ударил плечом; дверь дрогнула, но устояла.