Стивен Кинг - Безнадега

(ми хим ен тоу! ен тоу! ен тоу!)

который принадлежал не человеку.

Дэвид с усилием прогнал это видение и огляделся. Как мало их осталось, членов общества выживших. Стив и Синтия стояли рядом. Отец склонился над ним, а за дверью ждала пустыня, подсвеченная луной.

– Что это? – дрожащим голосом спросил Ральф. – Святой Боже, что теперь?

Дэвид заметил, что выронил бумажник, и наклонился, чтобы его поднять. Здесь эту вещь оставлять нельзя, никак нельзя. Мальчик хотел сунуть бумажник в задний карман джинсов, но вспомнил, что Джонни именно так и потерял его. Дэвид бросил бумажник за пазуху.

– Вы должны ехать к шахте, – сказал он отцу. – Ты, папа, Стив и Синтия должны немедленно ехать к Китайской шахте. Мэри нужна помощь. Ты понял? Мэри нужна помощь!

– Что ты такое гово…

– Она выбралась оттуда, бежит по дороге к городу, и Тэк преследует ее. Вы должны ехать туда. Немедленно!

Ральф вновь потянулся к сыну, но очень уж нерешительно. Дэвид поднырнул под его руку и выскочил из грузовика на асфальт.

– Дэвид! – крикнула Синтия. – Куда же ты от нас?.. Ты уверен, что поступаешь правильно?

– Нет! – на ходу бросил Дэвид. – Я знаю, что так нельзя, чувствую, что негоже нам разделяться, но ничего другого не остается! Клянусь вам! Иного выхода нет!

– Сейчас же возвращайся! – заорал Ральф.

Дэвид повернулся, встретился взглядом с отцом.

– Поезжай, папа. Поезжайте все трое. Прямо сейчас. Так надо. Помогите ей! Ради Бога, помогите Мэри!

И прежде чем кто-либо успел спросить что-то еще, Дэвид Карвер растворился в темноте. Одной рукой он рассекал воздух, другую прижимал к груди, придерживая бумажник Джона Эдуарда Маринвилла из настоящей крокодиловой кожи, купленный в Нью-Йорке за триста девяносто пять долларов.

Ральф попытался спрыгнуть на землю вслед за сыном, но Стив схватил его за плечи, а Синтия – за талию.

– Отпустите меня! – вырываясь, кричал Ральф, но вырывался он без надрыва, с ленцой, словно не очень-то и хотел вырваться. – Отпустите меня!

– Нет, – урезонивала его Синтия. – Дэвид знает, что делает, мы должны в это верить, Ральф.

– Я не могу потерять и его, – прошептал Ральф, но перестал рваться наружу. – Не могу.

– Может, с Дэвидом ничего и не случится, если мы будем в точности выполнять его указания, – добавила Синтия.

Ральф глубоко вдохнул, потом выдохнул.

– Мой сын пошел за этим говнюком, – пробормотал он, видимо, объясняя самому себе происходящее. – Дэвид отправился вслед за этим говнюком, чтобы отдать ему бумажник. А если бы мы спросили, в чем причина, он бы ответил, что такова Божья воля. Я прав?

– Да, скорее всего. – Синтия положила руку ему на плечо. Ральф повернулся к ней и улыбнулся. – Да что там, наверняка правда, – добавила девушка.

Ральф посмотрел на Стива.

– Вы же не бросите его? Подобрав Мэри, вы не уедете по объездной дороге на шоссе, оставив моего мальчика в Безнадеге?

Стив покачал головой.

Ральф закрыл лицо руками, похоже, успокаивая нервы, потом опустил руки и посмотрел на Стива и Синтию. Лицо его закаменело, по выражению глаз чувствовалось, что решение принято и все мосты сожжены. Странная мысль пришла Стиву в голову: впервые после знакомства с Карверами он увидел сына в отце.

– Хорошо. Предоставим Богу оберегать моего мальчика, пока мы не вернемся. – Ральф спрыгнул на землю и оглядел улицу. – Кроме Бога, некому. На этого мерзавца Маринвилла надежды никакой.

Когда волк бросился на Джонни, ему вспомнились слова мальчика о том, что существо, устроившее всю эту катавасию, хотело, чтобы они покинули город, с радостью их отпускало. Может, парень что-то перепутал… а может, Тэк решил воспользоваться случаем и разобраться с одним из них, раз уж он отделился от команды. Дареному коню в зубы не смотрят. Действительно, чего отказываться от такого подарка.

В любом случае, подумал Джонни, я в глубокой заднице.

– Ты это заслужил, дорогой, – заметила Терри, что пребывала на крюке за его спиной. Ох уж эта Терри, всегда готова разъяснить очевидное.

Джонни махнул молотком и крикнул «пшел вон!» столь пронзительно, что сам удивился.

Волк метнулся влево и, грозно рыча, обежал вокруг Джонни. Мощным плечом он задел бюро, стоящая на нем чашка упала на пол и разбилась. Радио разразилось очередным шквалом статических помех.

Джонни шагнул к двери, живо представив себе, как он бежит по коридору, выскакивает на автостоянку, черт с ним, с вездеходом, он найдет колеса где-нибудь еще, но волк уже вновь преградил ему путь к коридору и раскрыл пасть. Глаза его (чертовски умные, чертовски понимающие глаза) сверкнули. Джонни отступил, держа молоток перед собой, как рыцарь должен держать свой меч, когда салютует королю. Он чувствовал, что его ладонь, обхватившая перфорированный резиновый чехол, натянутый на рукоятку молотка, стала мокрой от пота. Волк был такой огромный, никак не меньше немецкой овчарки. А молоток в сравнении с ним совсем маленький, такими чинят полки или забивают гвозди, чтобы потом повесить на них картины.

– Господи, помоги мне, – вырвалось у Джонни… но он не ощутил чьего-либо присутствия. Слово «Бог» Джонни произнес всуе, как людям случается произносить его, когда они видят, что дерьмо вновь готово, повинуясь закону всемирного тяготения, свалиться на работающий вентилятор. Никакого Бога, никакого Бога, он не подросток из маленького городка в штате Огайо, который только через три года впервые познакомится с бритвой, молитва – всего лишь проявление, как говорят психологи, магического мышления, и никакого Бога нет.

А если б и был, чего ему приходить и спасать меня? Чего ему приходить, если я бросил остальных в грузовике?

И тут волк загавкал на Джонни. Отрывисто, визгливо, как гавкают пудели или коккер-спаниели. Однако зубы его внушали уважение. Большие, белые, блестящие от слюны.

– Пшел отсюда! – вновь крикнул Джонни. – Живо выметайся!

Но вместо того чтобы ретироваться в коридор, зверь присел на задние лапы. На мгновение Джонни подумал, что волк сейчас от испуга навалит прямо в лаборатории кучу дерьма. А потом, за долю секунды до того, как это случилось, Джонни понял, что волк собрался прыгать. На него.

– Нет, Господи, нет, пожалуйста! – закричал он и повернулся, чтобы бежать к вездеходу, к телам, развешанным на крюках.

Все эти движения он проделал в голове, потому что в действительности тело его двинулось в противоположном направлении, вперед, словно направляемое руками, которых он не мог видеть. Не то чтобы кто-то вселился в него, но теперь Джонни отчетливо ощущал, что он не один. Ужас исчез. Первый, самый мощный позыв повернуться и бежать сошел на нет. Он шагнул вперед, свободной рукой оттолкнувшись от стола, поднял молоток над правым плечом и метнул его в волка в тот самый момент, когда зверь оторвался от земли.