Александр Варго - Молитва отверженного

Александр сидел с непроницаемым лицом.

Игорь помешал воду половником, потом снова сел.

— Она не оценит этого, Санек. Поверь. Ты для нее просто как временное развлечение. Игрушка. — Он покрутил в руках перечницу и вернул ее на место. — Ты не задавал себе вопрос, почему у нее никого не было в Кишиневе? Сколько раз она тут, в Москве, сходилась с мужиками, а потом бросала их?

— Дважды, — глухо отозвался Саша.

— Вот. И оба раза она сама от них уходила. Так, да? Я ничего не путаю?

Александр с несчастным видом помотал головой. Да, Игоряша был алкашом, но в логике ему не отказать — не зря в шахматы всех в детстве обыгрывал. Но сейчас от того, что приятель пытался доступным способом донести до него правду-матку, Денину становилось только хуже. Саше казалось, словно ему под ногти кто-то медленно загонял раскаленные спицы.

— Знаешь, твои потуги наладить с ней отношения напоминают мне ситуацию, когда добрый доктор лечит ногу бомжа, которая заражена гангреной, — вещал тем временем Игорь. — Она распухла и воняет, а он ее зеленкой мажет и мазью Вишневского! Резать надо к такой-то матери, а он!.. Ты врубаешься, Санек? Или тебя к Гудвину в Изумрудный город за мозгами отправлять нужно?

Затренькал телефон Александра, и тот схватил его дрожащей рукой.

— Да?!

— Это Рашид, курьер. Она не взяла цветы. Куда их привезти?

— Как не взяла? — оторопел Саша.

Ему показалось, что он ослышался.

— Как это не взяла?! — закричал он.

Игорь испуганно заморгал, заскрипел табуреткой.

— Ты адрес не перепутал? — уняв дрожь, спросил Денин.

В нем еще теплилась надежда на то, что курьер ошибся. Может, он сунулся в соседнюю дверь, подъезд, дом?

Рашид с плохо скрытым раздражением продиктовал адрес.

Все сходится.

— Она спросила, как вы выглядите, — добавил он. — Я рассказал.

— И что? — упавшим голосом спросил Саша.

— Она сказала, что ей ничего от вас не надо. Так куда везти цветы? — нетерпеливо повторил курьер.

— Никуда, — ответил Денин. — Выброси их на хер. Или подари своей девчонке.

— У меня жена, — с обидой сообщил Рашид, и Саша отключил телефон.

Тысяча роз. И еще одна.

Сто двадцать штук словно в сортир смыли. Еще никогда он не чувствовал себя таким униженным. Его словно обмакнули головой в унитаз привокзального сортира.

— Санек!

— А?.. — Александр тупо посмотрел на друга. Ему показалось, что голос товарища доносился с какой-то другой планеты.

Лицо Игоря было встревоженным.

— Что там случилось?

Саша с трудом вылез из-за стола.

— Пожалуй, Игоряша, наш разговор придется закончить в другой раз, — хрипло пробубнил он.

В голове что-то потрескивало и щелкало, словно там кто-то ворошил тлеющие угли.

— Нет, чувак, — Косенко тоже встал с табурета. — Я не пущу тебя в таком состоянии! Останься!

Он попытался преградить Александру путь, но тот оттолкнул его в сторону, да так резко, что Игорь с трудом удержался на ногах.

— Потом!..

— Вот дурак! — заявил Игорь, вытирая со лба капли пота.

Потом он услышал, как хлопнула входная дверь, покачал головой и сказал сам себе:

— Совсем свихнулся. Господи, вправь ему мозги, а то свисли набекрень.

Его взгляд переместился на пыхтящую кастрюлю. Переваренные пельмени беспомощно болтались в кипящей пене, стукались друг о друга. Он смотрел на рваные ошметки теста, выпустившие из себя совершенно неаппетитные комки фарша, и почему-то подумал о внутренностях, вылезших наружу.

Игорь вздохнул, и его рука сама собой потянулась к бутылке.

Саша с трудом помнил, как он пришел домой. Квартира была пустой — Юля с детьми уехала на дачу к подруге.

Непослушными пальцами он набрал номер Тани. Автоответчик любезно сообщил ему о недоступности абонента.

В этом фальшивом вежливом тоне угадывались другие слова:

«А не пойти бы тебе в задницу, господин Денин?! Она внесла тебя в черный список».

— Нет! — Саша закрутил головой. — Она просто выключила мобильник.

Он сел за компьютер, открыл страницу Тани в одной из социальных сетей и увидел, что она как раз находилась здесь.

«Позвони, прошу тебя!» — отпечатал он.

Его пальцы словно принадлежали другому человеку. Они то и дело попадали не на те клавиши.

Ответ пришел не скоро и сразил его наповал:

«Звонить не буду, так как не вижу смысла. И ты мне, пожалуйста, больше не звони».

Во рту у Саши появилась мерзкая сухость, а его спина взмокла от липкого пота.

«Это все. Но как? Что случилось? Она нашла себе кого-то?» — подумал он и вернулся на страницу любимой женщины.

Глаза Саши защипало от влаги. Все его поздравления и письма на страничке Татьяны исчезли. Зато появилась ее фотография в обнимку с каким-то мужиком. Ее облапал какой-то плешивый урод в пиджаке, который слащаво улыбался.

Сашу душили ярость и отчаяние.

Так, в полной неподвижности, он просидел почти сорок минут. Потом Денин пересилил себя и принялся сочинять письмо.

«Она должна понять. Мы ведь любим друг друга! Настоящее чувство не может умереть!»

Письмо получилось большим, почти на две страницы. Щурясь, Александр в десятый раз проверил текст на грамматические ошибки, затем прикрепил к сообщению фотографию красивого цветка и отправил его.

— Ты поймешь, — едва слышно произнес парень. — Я развелся. Я свободен. Мы ведь любим друг друга. Я развелся. Мы… — Он осекся, поймав себя на мысли, что талдычит в пустоту одно и то же, прямо как попугай.

На этот раз ответ пришел моментально. Это письмо окончательно и бесповоротно растоптало тот огонек, который едва теплился внутри его.

«Не умею так много и красиво писать. Да и сказать, собственно, нечего. Наши отношения перешли точку невозврата. Все кончено. Прощай».

Из глотки Саши рвался дикий, первобытный вопль зверя, истекающего кровью, напоровшегося на кол в яме.

Все. Теперь точно конец.

Он зачем-то снова набрал номер Татьяны и услышал:

«В настоящее время абонент недоступен».

«Да, мы разные люди. Я для нее — не более чем временное развлечение. А ведь Игорек прав. Она и есть перечница, самая настоящая. — Саша встал и направился в кухню. — Зря я уехал. Нужно было остаться у Игоря».

Неожиданно взгляд Денина остановился на стойке с кухонными ножами.

— Она не любит тебя, — прохрипел он, упершись руками в столешницу.

Его тело ритмично покачивалось, будто вместо пола под ногами была палуба корабля во время шторма.

— Тебя никто не будет любить так, как я. Дурочка. Сука. Тварь, что же ты делаешь со мной?!

Он плакал от жалости к самому себе, от собственной беспомощности и бессилия. Глаза заволокло влажной пленкой, но даже сквозь нее Саша очень хорошо видел ножи.

— Только я расплачусь попозже, ладно? — слегка заплетающимся голосом проговорил Игорь.