Юрий Табашников - В паутине чужих миров. Рождение бога

Собственно говоря, Илье Сергеевичу очень нравился как тот вид, что открывался из окна, так и помещение, в котором он находился. Сверкающий новизной и богатством материала огромный зал, сотворённый из дорогой плитки и пластика, отражал каждый солнечный лучик, попадавший на полированную поверхность. Хорошо подобранная световая гамма, где белый подвесной потолок переходил незаметно в подсвеченный светлый пластик, невольно действовала успокаивающе на всякого, кто попадал в большое помещение. И лишь непонятного предназначения машина, сверкающая, опутанная проводами, своим неизвестным видом невольно заставляла ощутить где-то в глубине души трепет и чувство тревоги.

Возле странного громоздкого аппарата, который был ни чем иным, как машиной для путешествия во времени, собрались вместе для наставлений бывший профессор истории и трое его подопечных, готовых к очередному Прыжку в прошлое.

В последнее время Илья Сергеевич, выступая, как платный консультант, своего рода Проводник в путешествиях по прошлому, каждого упитанного, наглого и хамоватого молодого эгоиста из собравшихся совершить Прыжок, ненавидел по-своему, по-особенному. Все они были крайне неприятны профессору, особенно, когда собирались вместе. Но Илья Сергеевич держался, стараясь никак внешне не показать съедавшую его изнутри неприязнь с лёгкими оттенками зависти. Виной выдержанности и деликатности, обычно непривычной для профессора в обыденной жизни, являлась довольно внушительная сумма наличных, которые Илья Сергеевич с завидной регулярностью получал дважды в месяц. Итоговое количество нулей, которое уходило профессору в карман, в течение года оказывалось настолько значительным, что заставляло забыть о трудностях былого полунищего существования на государственной службе. И для того, чтобы сохранить неожиданно обрушившееся на него финансовое благополучие, бывший преподаватель истории был готов терпеть какие угодно причуды своих клиентов и улыбаться им даже тогда, когда вся его крайне неуравновешенная психика призывала применить к источникам раздражения немедленное физическое воздействие. К тому же, участвуя в закрытом проекте, историк имел возможность прикоснуться к таким тайнам, к которым раньше и не мечтал приблизиться.

Продолжая улыбаться, Илья Сергеевич перевёл свой светлый взор от открывающегося за окном потрясающего пейзажа на лица собравшихся путешественников во времени. Он множество раз сам себя спрашивал: а почему избранными оказались именно они? Почему на их месте он не видит решительных военных и умных учёных? И всякий раз профессор находил один и тот же ответ: а потому, что у его подопечных были деньги. Очень много денег.

Каждый из стоящих перед ним молодых людей называл себя и своих товарищей странным термином «таймер». Неизвестно, кто первый ввёл в обиход новое слово, но оно как никакое другое точно обозначало суть того, что сейчас должно было произойти. Несколько лет назад академическая наука, после очередного технического прорыва, столкнулась с возможностью переноса в другую эпоху, правда, пока лишь одного сознания. Не прошло и года, как просочившаяся информация и негативные результаты нескольких экспериментов заставили учёных мужей хорошенько задуматься над тем порогом, перед которым оказалось человечество. Легко просчитываемые последствия и поднявшаяся волна протестов как со стороны учёных и политиков, так и взволнованных граждан, заставили прекратить разработки в этом направлении. Однако, буквально через год для особо обеспеченного «элитного» слоя современного общества, как это часто бывало и будет в человеческой истории, возникла очень прибыльная тайная индустрия развлечений, подпольная фабрика запретных удовольствий. То, что официально запрещалось законом, могли легко позволить себе дети богатых родителей. В крупных мировых центрах, местах сосредоточения денежных потоков, в Нью – Йорке и Париже, Лондоне и Шанхае, Москве и Вашингтоне, возникли засекреченные центры с постоянными клиентами из числа молодых людей, называвших себя «таймерами». У каждой такой группы обязательно имелось пара Проводников и куча охранников, прятавших их секрет от посягательств внешнего мира. Историки – консультанты, точно так же, как и охранники, должны были первым делом обеспечивать безопасность прыжков в прошлое, вырабатывая определённые методики и подготавливая своих подопечных к очередному «погружению».

Согласно особой терминологии, человек из будущего, посылавший своё «я» в прошлое, стал носить прозвище «клеща», в то время как приютившее его на время тело неизвестные остряки, недолго думая, окрестили «куклой». В «куклы» Проводник группы всегда выбирал вполне конкретные исторические личности, обречённые силой обстоятельств в ближайшем будущем на смерть, и поэтому не имеющие возможности повлиять на дальнейшее развитие событий. «Клещи», вселившись в свою жертву, бессовестно крали последние часы обречённого человека, присваивая не предназначенные для них страдания и получая на эмоциональном паразитизме острые ощущения от чужой боли и чужой смерти.

– Профессор, и что теперь, кто, куда и когда? – бесцеремонно обратился к историку невысокий прыщавый юнец с раскрашенной в яркие красные и жёлтые цвета замысловатой причёской, одетый в цветастую рубашку и синие джинсы.

– Для тебя, Михаил, я выбрал Лейден времён Альбы. Ты же такое любишь, жуткая должна быть картина. Город был полностью разграблен и уничтожен испанскими войсками, и ты всё это увидишь глазами одного буржуа из ополчения. Прежде, чем умрёшь…

– О, – ухмыльнулся Михаил, – умирать так сладко. Знали бы вы только это! Бодрит похлеще лучшей дури с афганских гор.

– А меня, куда наметили послать? – улыбнулась симпатичная и на вид скромная девушка в изящном белом платье. – В общем-то, мне всё пока нравится. В позапрошлый раз меня затрахали до смерти толпой дикари, в прошлый – сожгли на костре. Интересно, конечно, но хотелось бы чего-либо пожёстче.

– Для вас, Марина, я приготовил особое блюдо.

– Сергеич, – хрипло перебил историка третий из собравшейся группы «таймеров», сын министра обороны, высокий светловолосый Игорь, с тяжёлым запахом вечно не проходящего перегара, – а я всё не могу отойти с прошлого «погружения». Стою, слушаю и думаю… Вот подбираете вы тела, а имеют ли «куклы» право выбора после того, как их телом завладевают «клещи»? Может быть, мы как раз и есть та причина, из-за которой они погибли? Во время последнего «погружения» я оказался во времени, когда в России шла гражданская война. Мужик, в которого вселился, оказался солдатиком, недавно вернувшимся с фронта. Много он в жизни насмотрелся. В голове сплошной хаос, отрывки воспоминаний, да таких страшных!.. Возвратился он, значит, с фронта, а тут ещё большая неразбериха, одним словом, гражданская война кругом. Встала моя «кукла» на сторону «белых», повоевала. А потом вместе с семьёй ему пришлось отступать в Сибирь, в составе тысяч таких же, как они, беженцев. Видели бы вы тот путь! Зима… Дорога, метель, мороз… Вдоль дороги трупы лежат, лошади замёрзшие стоят, запряжённые в сани, застыли от мороза, как статуи, не падают. А на санях мертвецы целыми семьями с синими – синими лицами… Бр-р-р…