Татьяна Форш - Цыганское проклятье

– Тогда как вариант: заимейте здесь дачу и приезжайте летом отдыхать.

– Хороша дачка, семь дней лесом добираться… – усмехнулся Петя и уже серьезно пояснил: – У нас есть уже дача. Нет. Я о другом… Тебя не тянет здесь остаться? Как будто приехал домой… Нет?

Федор задумался:

– Хорошо тут… Может, и остался бы, да Ленку надо отсюда увозить. Мутно тут для нее жить…

– Ленка – это?..

– Председательская дочь. – Федя вдруг почувствовал потребность рассказать другу все. Ну, или не все, но хотя бы часть. Так сказать, поделиться и тревогами, и счастьем. – Понимаешь, у меня с ней такое… Увидел – и уже не отпустить. Или вместе, или никак. Нет жизни без нее… У тебя с женой так же?

– Не так… – Петр смерил его удивленным взглядом. – Просто. Обычно. Обязанности, привязанность, уважение… А такая любовь, как у тебя, у цыган проклятой зовется. Потому что только от чьего-либо проклятия зарождается. И вместе больно, и порознь не жизнь.

– А почему от проклятия? – Федя помрачнел.

– Да потому что проклятие не даст вам быть счастливыми. Разведет. А друг без друга ни тебе, ни ей.

– Ну, это пусть еще попробует, разведет! Не верю я в бабкины сказки и ей не дам поверить. Вот увидишь! Увезу ее в Москву, и будем жить долго и счастливо!

– Я тебе только этого и желаю. – Петр хлопнул друга по плечу. – И сам не верю во все эти бредни. Просто помню, что бабушка мне рассказывала. Кстати, ты сегодня к Лене пойдешь?

Федор кивнул, и Петя закончил:

– И я с тобой зайду. Может, смогу разговорить нашего бравого генеральского внука?

Вскоре они уже поднимались к первым избам.

– Ну, и куда сначала? В магазин? – Федор сунул руку в карман джинсовой куртки и украдкой пересчитал оставшиеся копейки.

– Или, может, сначала в пивнушку наведаемся? – Петя посмотрел на друга. – Надо бы Захара увидеть. Вдруг он чего знает о потайных выходах? Недаром же он жил в монастыре несколько лет. Значит, был вхож везде, пока Никодима не было.

– Ага… даже если и знает, так он тебе и сказал! – фыркнул Федя и пожал плечами. – Ну, если хочешь, пойдем.

В пивнушке было пусто. Бессменная ее хозяйка, заметив их, обрадовалась, как родным.

– Добрый вечер! Как я рада вас видеть! Сколько пивка налить? Оно у нас свеженькое. Только что привезли!

– Здрасте… – Парни оглядели зал и разочарованно подошли к продавцу.

– Вы не видели сегодня Захара? – Петр стянул из блюда, стоявшего на столешнице, колечко жареного лука и мило улыбнулся.

Женщина поморщилась:

– Он что – медом намазан? Уже второй день его ищете!

– Вчера-то мы его видели, но хотели бы поговорить и сегодня. Кое-что уточнить, – объяснил Федор и добавил: – Очень нужно!

– Заходил днем, – буркнула хозяйка. – Но потом пришел председатель, они пошептались и вместе ушли. Больше я его не видела. – И добавила: – И слава богу!

– Вижу, вы его недолюбливаете? – Петя всезнающе прищурился.

– А чего его долюбливать? – фыркнула тетка, подхватила полотенце и начала тереть и без того блестящую столешницу. – Врун, болтун и жадина! Деньги есть, а он пиво в долг берет! Уже на четвертак набрал, зараза!

– А почему вы на него не пожалуетесь вашему участковому?

– Ага! Чтобы мне потом пивную спалили? Спасибо. Переживу и без его тугриков!

– Я бы не сказал, что он настолько смелый… – хмыкнул Федор, вспоминая о том, как утром этот самый «страшный» Захаров чесанул от него, только пятки засверкали.

– А он и трус! Когда один на один. Но злопамятный. И всю черную работу через головорезов делает. – Женщина, наконец, отбросила полотенце и поинтересовалась: – Может, все же пивка налить?

– Нет, спасибо. Мы пойдем. – Петр уже направился к двери, но Федя не спешил:

– А какие у него дела с Русальчиковым?

– Да кто ж его знает. – Женщина устало опустилась на стул. – Может, и остались, с тех пор как он был тестем вашему Захарову. Но, между нами, это был фиктивный брак. Ленка к нему даже не переезжала. А он приходил к ним редко. Правда, потом вроде как устроил ее работать в монастырь, пока там вместо Никодима хранителем был. Смутные это были времена…

– Почему?

– Много мертвяков стали находить в монастырских окрестностях. Кажну неделю – новый труп. У нас же всегда туристов было много. Ехали монастырь посмотреть. А тут стали поговаривать, что завелась в Божьем храме нечисть. Вроде призрак их до инфаркта доводил. – Хозяйка махнула рукой: – Короче, ничего я толком не знаю, а врать не стану. Да только скажу, что, как только Никодим вернулся да Захара погнал, сразу все спокойно стало. А Захарка вдруг с Ленкой развелся.

– Думаете, по его вине те смерти происходили? – спросил напоследок Федор, понимая, что ему просто необходимо сегодня поговорить с Леной и узнать все, что она не договаривает. А если не скажет, не доверится – значит, и нет никакой любви. Не бывает ее с тайнами да оговорками.

– Не знаю, – отмахнулась она. – А знаю – не скажу. Мне моя жизнь и хозяйство дороже пустых разговоров.

Понимая, что больше от нее ничего не добиться, Федя подошел к поджидавшему его у двери Петру, и они вышли на улицу.

– Предлагаю сначала зайти в магазин, а потом к твоей пассии. – Петр хлопнул друга по плечу и подбодрил. – Не переживай. Все будет хорошо! Если только ты этого захочешь…

Им повезло. В магазине было на удивление роскошно. Федор невольно вспомнил свой первый поход в местный универмаг, когда на прилавках было шаром покати. Не иначе Русальчиков подсуетился, забив сельмаг под самую макушку для столичных гостей.

Вон, вчера сам слышал, как Альбина хвасталась купленной здесь помадой, которую она видела в Москве, да приобрести не успела – разобрали. Да и мужики, не в силах выдержать монастырский скромный рацион, прибегали сюда за сосисками и тушенкой.

– Что желаете? – улыбнулась молоденькая девчушка лет восемнадцати.

– Веревку подлиннее, мотков десять, фонариков четыре. А лучше восемь, и мел, – расщедрился Петр, барским движением кидая на прилавок смятые купюры.

Девушка оказалась расторопная, и уже через минуту они вышли из магазина, нагруженные двумя пакетами.

– Точно ничего не забыли? – Федор заглянул в свой пакет и полюбовался на толстые мотки веревки.

– Вроде нет. – Петр тоже заглянул в пакет. – Фонарики есть. Мел. Веревка. Еды нам не надо, ведь идем ненадолго. А воды в монастыре нацедим.

– Тогда к Русальчиковым? – При мысли, что он увидит Лену, Федор зашагал быстрее.

– Веди. – Петр, скрывая улыбку, серьезно кивнул.

На стук в ворота раздалось привычное тявканье барбоса. Затем где-то стукнула дверь. Не дождавшись, когда откроется дверь, Федор по привычке подпрыгнул и расплылся в улыбке, разглядывая Лену. Она даже завила свои длинные белокурые волосы, тронула косметикой лицо и надела белое платье в сиреневых ромашках.