Татьяна Форш - Цыганское проклятье

– Лен! Подожди.

Она остановилась:

– Ненавижу, когда он так со мной! Ненавижу!!! – Она открыла ворота и вышла на улицу.

– Лен, он просто боится за тебя… – Федор обнял ее за плечи. Девушка дернула плечом и посмотрела на него:

– Он боится за свои сокровища, которых, может быть, и нет! И до сих пор не может мне простить брак с Захаровым! – Она пошла по улице, и Федору ничего не оставалось, как идти рядом, слушая ее исповедь. – Мы расписались тайно. Я была глупой и не знала, что ему нужна не я, а наши семейные тайны! Этот проклятый клад! – Девушка всхлипнула. – А потом начался кошмар. Он украл какие-то бумаги и начал шантажировать меня тем, что расскажет отцу, будто я сама их отдала ему. Для папы это стало бы предательством. Я делала все, что он мне приказывал. Из-за меня даже погибло несколько человек. Захар в то время стал хранителем монастыря и принялся искать эти проклятые сокровища! Ему мешали туристы, которые, узнав о кладе, приезжали в монастырь. Он заставлял меня их пугать. Одеваться призраком. У двоих не выдержало сердце, а он их даже не похоронил! Бросил в подземелье. Трое мальчишек попросились переночевать и ночью спустились в подвалы. Что с ними случилось, я не знаю, но больше я их не видела. А когда вернулся Никодим, Захар ушел. Развелся со мной, так как я ему стала не нужна. Но он до сих пор не оставляет попыток найти клад!

Они дошли до конца улицы и остановились. Федор развернул ее к себе:

– А почему ты не рассказала все отцу?

– Как? – Лена всхлипнула. – Он и так мне не доверяет! После того как я доверила Захару все секреты нашего рода. А еще папа фаталист! Он верит в проклятие и в судьбу. Поэтому он не принял тебя и принял Захара…

– Ага! Меня он не принял, так как я похож на возлюбленного твоей прабабки, а Захаров – обычный урод. Ему и дочь отдать не жалко! Так, что ли?

– Не совсем так, но… – Лена посмотрела на Федора. – Ты простишь меня? Если нет, я пойму! Тому, что я наделала, нет прощения! Но… я не знала, что встречу тебя…

Федор не стал тратить время на слова. Притянул девушку к себе и стиснул в объятиях:

– Я хочу, чтобы ты все забыла. Скоро моя командировка закончится, и я увезу тебя с собой! И мне плевать, что было в твоей жизни до меня! Кто был!

Лена отстранилась:

– Ты так ничего и не понял?

– А что я должен был понять? – Он коснулся ладонью ее щеки, смахнув слезинку.

– Мой брак с Захаровым был фиктивным. Взамен он пообещал мне долю от сокровищ, которые найдет, если я буду его прикрывать и помогать в этом. Я согласилась, потому что отцу, чтобы сберечь нашу Сухаревку, очень нужны деньги.

Федор нахмурился:

– Значит, сегодня ночью… ты…

– Сегодня ночью я решила не противиться судьбе… И ничуть об этом не жалею… – Губы девушки тронула застенчивая улыбка.

– Я тебя обожаю! – Федор подхватил ее на руки и закружил, повторяя как заведенный: – Обожаю! Обожаю!

Лена охнула и, уткнувшись ему в плечо, звонко рассмеялась.

– Какая сцена! – раздался внезапно вкрадчивый голос, разрушая идиллию. Федор обернулся и, помрачнев, осторожно поставил Лену на ноги.

– Захаров! – Он шагнул вперед, закрывая собой девушку. – Что надо?

– Да ничего… – Лесничий искренне улыбнулся. – Просто шел мимо. Смотрю, а тут такое представление… Рад за вас. А за тебя, Леночка, вдвойне! Подцепила столичного гостя, теперь будешь жить в Москве и в ус не дуть! Молодец, подруга!

– Да я тебе… – Федор, сжав кулаки, пошел на Захарова, но ему в руку вцепилась Лена.

– Феденька, не надо! Он же убогий! Только завидовать и может! Пусть идет! Не марайся об него!

Захаров отбежал подальше, развернулся и, сплюнув на землю, зашагал дальше.

– Убил бы! – Федор еще какое-то время смотрел ему вслед, потом обернулся к девушке: – Как представлю его твоим мужем…

– Между нами ничего не было. Никогда. – Лена прижалась к нему. – Хорошо, что ты меня встретил, Феденька…

– Лен… – Федя посмотрел ей в глаза. – Я сегодня поговорю с нашим режиссером и завтра же увезу тебя в Москву. Скажу, что дома что-то случилось, надо срочно возвращаться. Потому что, если Михалыч услышал слово «сенсация», он будет до последнего землю рыть, а я не могу ждать еще месяц. Я боюсь за тебя! Поедешь со мной?

– Поеду, Феденька!

– Тогда жди меня. Завтра утром я вернусь за тобой! И никуда не выходи из дома!

– Хорошо… – Лена улыбнулась и прильнула к его губам. И время остановилось. Они даже не услышали, как к ним подошел Петр и даже какое-то время любовался сценой. Потом не выдержал:

– Нет, я, конечно, понимаю, что любовь – это наше все, но зачем шокировать местное население, а, Федь?

Молодые люди отпрянули друг от друга.

– И зачем так подкрадываться? – выдохнул Федор, а Лена только смущенно рассмеялась.

– Даже если бы мимо вас протопал слон, вы вряд ли бы это почувствовали! – хмыкнул Петр и хлопнул друга по плечу. – Ну что? Пойдем? Или останешься?

– Да. Пойдем. – Федя обернулся к Лене: – А завтра с утра жди меня.

Она кивнула и еще долго смотрела им вслед, пока они не скрылись из виду. Затем развернулась, чтобы идти домой, и вздрогнула от неожиданности.

Шагах в десяти стоял Захар и, облокотившись на колышки забора, не отрываясь, смотрел на нее.

– Захар? Ты же вроде ушел?

– Вернулся… Захотел с тобой поговорить… Без этого… Быка столичного…

– Говори… – Лена сложила руки на груди.

– Я уезжаю. Навсегда. Видать, и вправду клад не меня дожидался. Я ж, Ленка, когда дневник прочитал, все понял. Я ж по матери Орлов. И тогда решил, что есть Бог на свете, и ежели не моему предку, так мне сокровища выстраданные достанутся… но нет.

– Что ты хочешь от меня? – Если Лену и удивило его признание, она не показала и вида. – Жалости? Сочувствия? Не дождешься! Я еще помню, как ты меня шантажировал! Как убивал людей, виновных лишь в своем любопытстве! Скажи спасибо, что я не заявила на тебя нашему участковому!

– Спасибо! – На лице Захарова появилось искреннее раскаяние. – Лен, ты была бы мне хорошей женой, но… прости, я тебя никогда не любил. Потому и дал свободу, как только понял, что найти клад мне не светит. Сейчас прошу только об одном. Пойдем, проводишь меня к Никодиму, а то его монахи меня ближе чем на сто метров и к забору не пускают.

– Зачем?

– Хочу отдать ему похищенные мной из монастыря бумаги. И икону одну.

– Так давай. Отнесу. – Лена насторожилась. Как-то больно неожиданно Захар решил отречься – пусть не от сокровищ – от мечты, с которой жил вот уже почти тридцать лет.

– Это был бы самый легкий вариант. – Захар развел руками. – Только мне самому надо с ним увидеться. Попросить прощения.

– И когда ты хочешь туда идти? Ведь у тебя с собой же нет этих документов и иконы? К тому же поздно уже… – Лена выразительно посмотрела на расцветившееся первыми звездами лиловое небо.