Рейчел Уорд - Когда придет дождь

– Мама, не надо…

Мы сидим. Молчим.

– Надо бы в ванную сходить, – нарушает молчание она. – И тебе не мешает помыться. Совсем замарашкой стал. Пойдешь после меня.

– Хорошо, – отвечаю я, зная, что ни в какую ванну не полезу.

В голове сразу же вспыхивает жуткое: тело на дне ванны под слоем воды. Бледное, неподвижное, с волосами, торчащими во все стороны. Мертвое, но так и не умершее до конца.

Мама залпом допивает кофе. Потом идет в ванную. Шум воды меня снова пугает. Такое ощущение, словно по телу бегают тараканы.

Я тоже поднимаюсь, топаю к себе, залезаю в спальный мешок и сворачиваюсь клубочком, повернувшись спиной к темному пятну на потолке. Если засну или если мама зайдет и подумает, что я сплю, она не станет меня будить.

Но мне не спится. Я перебираю события прошедшего дня. Снова разрозненные куски, из которых ничего не составить.

Инстинктивно тянусь за книгой, пытаясь успокоить себя чтением. Я понимаю, почему она так много значит для меня. Не сочиненная история, а сама книга. Тот факт, что Гарри мне ее подарил. Не на день рождения. Просто взял и подарил.

«По заводи скользнула водяная змейка, выставив голову, словно крошечный перископ. Камыш колыхался, волнуемый течением» [3] Перевод В. Хинкиса. .

Захлопываю книгу, и она падает на пол.

В голове, как змеи, ползают вопросы. Вопросы о вещах, о которых даже думать и то жутко. Но я постоянно о них размышляю.

Как я мог предать старика Гарри и вломиться в его дом? Как дошел до того, чтобы драться в озере с братом? Каким образом он погиб? Неужели я хотел, чтобы и Нейша – удивительная, прекрасная Нейша – тоже погибла?

Кто я? Убийца?

Я проснулся. На мне вчерашняя одежда. Естественно, грязная. Сейчас лежу на спине и смотрю в потолок, на темное пятно. Опять разрослось. Внизу слышатся голоса. Женские. Вылезаю из мешка и тихо спускаюсь.

Встаю в дверях и медленно осмысливаю увиденное. У нас… Нейша. Она стоит спиной ко мне и разговаривает с моей матерью. На ней длинное черное пальто. Скорее всего, сшито на заказ. На ткани поблескивают крошечные капельки дождя. Такими же капельками усыпаны волосы Нейши.

Почему она здесь?

Черт! Я похож на бродягу. Да и наше жилище выглядит ночлежкой.

Я готов тихо убраться наверх, но мама уже заметила меня, и движение ее глаз настораживает Нейшу. Нейша поворачивается, слегка улыбается. Ее улыбка вспыхивает и гаснет.

– Привет. – Я немного выхожу из проема.

– Привет, – отвечает она.

На меня смотрит лишь мельком и тут же переводит взгляд на маму. Она только делает вид, что ей совсем не противно находиться в нашем хлеву. Но даже от ее мимолетного взгляда моя душа тает, и я сам превращаюсь в желе.

– Я хотела… хотела выразить вам соболезнования… по случаю кончины Роба.

Что? Я сразу же вспоминаю вчерашний вечер и наш разговор через закрытую дверь.

– Спасибо, дорогая, – отвечает ей мама.

Ванна пошла маме на пользу. Она вымыла голову. Волосы увязаны в аккуратный конский хвост. Но лицо такое же помятое, и глаза припухлые.

– Я благодарна за визит к нам. Это очень любезно с твоей стороны. Ты-то сама как? Тебе, должно быть, тоже тяжело.

– О… я… вы знаете?

О чем она сейчас подумала, но не сказала? Что до смерти напугана общением с мамиными сыновьями? Зачем она сюда пришла?

– Я была счастливее, – сокрушается мама. – Знала его семнадцать лет. А вы совсем недавно… сдружились. У вас была вся жизнь впереди. Как это жестоко.

Возникает пауза. Похоже, Нейша старается подобрать нужные слова. «Пожалуйста, не говори ничего плохого, – мысленно прошу ее я. – Пожалей мою мать».

– Да. Мы с ним встречались всего несколько месяцев, – напряженно произносит Нейша. – Я всегда буду помнить это время. Всегда буду помнить его.

Нейша нервничает. Озирается на меня. Мама подходит к ней, обнимает за плечи. Как Нейша это выдерживает? Как позволяет обнимать себя женщине, чьи сыновья пытались ее убить? Мамин жест тоже удивляет. Я уже не помню, когда она в последний раз обнимала меня.

Кран над кухонной мойкой подтекает. Капли падают быстро-быстро. Еще немного, и потечет струйка.

У мамы и Нейши в глазах слезы.

– Хочешь чего-нибудь выпить? – предлагает ей мама. – Кока-колы или чаю?

Нейша оглядывается на меня. Я пожимаю плечами. Не знаю, зачем она пришла и долго ли собирается пробыть у нас.

– Э-э, – смущается Нейша.

– Понимаю. Я не стану мозолить тебе глаза.

Нейша снова улыбается короткой напряженной улыбкой. Она действительно нервничает.

– Если можно, просто немного воды.

Мама достает стакан, наливает воды, потом крепко заворачивает кран, но тот все равно капает.

– Не буду вам мешать, – говорит она. – Пойду наверх.

Проходя мимо меня, мама успевает прошептать:

– Ну и вид у тебя. Сегодня обязательно вымойся.

Мы с Нейшей топчемся по обе стороны кухонного стола.

– Садись, – предлагаю я.

Я пытаюсь быть вежливым, но мое «садись» прозвучало как приказ. Морщусь от собственного идиотизма и выдвигаю для Нейши стул. Она инстинктивно пятится.

– Пожалуйста, – добавляю я и отхожу на другую сторону.

Нейша с неохотой присаживается на самый край стула. Я сажусь напротив. На столе до сих пор валяется груда буклетов, принесенных мамой из похоронного бюро. Лучше бы их не было. Убрать? Нет, будет еще глупее. Тем более что Нейша их заметила и скользит глазами по заголовкам.

Придумываю тему для разговора, чтобы отвлечь ее.

– Ты так тепло говорила с моей мамой.

– А почему я должна быть с нею холодна? Она ведь не виновата. Ни в чем…

Конечно не виновата. Это я во всем виноват. Неужели Нейша пришла, чтобы еще раз мне об этом напомнить?

– Нейша… – начинаю я.

– Что?

Ее глаза беспокойно вспыхивают.

– Прости меня. За все. Я мало что помню, но то, что помню, это…

Умолкаю. Потом спрашиваю о том, что меня беспокоит.

– Зачем ты здесь? Ты же меня ненавидишь. Я пытался… мы с Робом пытались…

От ее жеста я чуть не вскрикиваю. Она протягивает руку и своей ладонью накрывает мою. Прикосновение совсем легкое. Ее кожа теплая. Даже странно, до чего теплая у нее кожа. Я краснею. Лицо и шея покрываются пятнами. Я не могу на нее смотреть. Если взгляну на нее, то просто взорвусь.

– На самом деле я пришла поблагодарить тебя, – сообщает она.

Теперь я поднимаю голову. Наши глаза встречаются. В это мгновение я вспоминаю другой эпизод. Тогда я тоже смотрел на нее, и она об этом знала.

Он гладит ей бока, потом талию. Я стою и смотрю, как он ласкает ее, тискает, заводит. Она оборачивается через плечо. Я ловлю ее взгляд. Что в нем? Вопрос? Призыв о помощи? Потом она закрывает глаза и открывает рот.

Я стою. Смотрю. Не верю глазам.

Она снова с ним. После всего, что было.