Сара Б. Элфгрен - Огонь

— Все это жутко неприятно, — начала Ванесса. — На днях Мона гадала этому Свенссону и сказала, что он умрет. И вот теперь, когда папа Мину начал рассказывать про его смерть, я вспомнила еще кое-что. Осенью Никке расследовал гибель женщины-психолога, которая умерла от удара током. Они тогда не могли понять, в чем дело.

Линнея замерла. Психолог. Умерла.

— Завуч Свенссон, учительница Мину, психолог, — продолжала Ванесса. — Три человека умерли от удара электричеством. Ладно, пусть у кого-то не в порядке провода, но, ребята, не забывайте, мы в Энгельсфорсе. Это не может быть случайностью.

Мину энергично закивала.

— Матильда сказала, что у того, кто имеет благословение демонов, на совести есть еще преступления и мы скоро это обнаружим, — сказала она. — За этими смертями, очевидно, стоит один человек. И раз они вызваны ударом тока…

Мину смотрит на Иду.

— На амулете Дианы был знак металла, — продолжала она. — Электричество — часть магии металла.

— Спасибо, я знаю, — сказала Ида.

— Тогда не исключено, что тот, кто управлял Дианой и убил по меньшей мере трех человек за последний год, ведьма со знаком металла. Но почему именно эти трое?

Линнея плохо понимает, что говорит Мину.

Психолог.

Она помнит, каким раздавленным был Якоб всю прошлую осень. Помнит тот день, когда она случайно прочитала его мысли:

умерла… она действительно умерла…

— Мой психолог в подростковой консультации всю осень был не в себе, — сказала она. — Умерла его коллега.

Линнее кажется, она знает, что является общим знаменателем у этих трех смертей, но надо все проверить.

— Если это она, то ее звали как-то на Р. По-моему, Регина.

Мину идет к компьютеру и открывает нужную страницу.

— Здесь можно найти любой некролог, который был опубликован в нашей стране, — говорит она.

— Ты на эту страничку любишь заходить от нечего делать? — ехидничает Ида.

— Регина довольно редкое имя. Ванесса, ты помнишь, когда Никке про этот случай говорил?

— В тот вечер, когда мы раскапывали могилу.

— Значит, август. Вот, я ее нашла. Время совпадает. Некролог опубликован в «Энгельсфорсбладет». Ей только-только исполнилось тридцать. Линнея, это она?

Линнея сглатывает слюну. Это совершенно невероятно и одновременно абсолютно логично.

— Это она, — говорит Линнея. — И я знаю, что объединяет всех этих людей. Элиас.

Она смотрит на Иду:

— Вы начали травить его в начальных классах.

Ида моргает, но ничего не говорит.

— Хелена и Кристер, конечно, не могли поверить, что дети их друзей травят их сына. Но они понимали, что у него есть проблемы. Тогда они попытались обвинить учительницу. Лейлу. И даже хотели ее уволить. Но в старших классах проблемы только усугубились. Уволить всех учителей они не могли и тогда прицепились к Свенссону. Я слышала об этом от Элиаса.

— А психолог? — спросила Ванесса.

— Элиас к ней ходил. Она ему нравилась. Помогала ему… Но Хелену жутко раздражало, что он к ней ходит. Она ненавидит психологов за то, что они «копаются в проблемах». Думаю, она еще боялась, что Регина настроит Элиаса против нее — такой правильной, такой замечательной мамаши.

Глаза Линнеи щиплет от слез, и она замолкает. Она не хочет расплакаться на виду у всех.

— Значит, демоны благословили Хелену. Мы все время это подозревали. И были правы, — говорит Ида.

— Она мстит людям, которые, по ее мнению, причинили зло Элиасу. Как ты думаешь, — говорит Ванесса, обращаясь к Линнее, — Робину и Эрику она велела тебя убить? Управляла ими так же, как управляла Дианой?

— Ты видела у Эрика какой-нибудь кулон? — спросила Мину у Иды.

— Нет, он бы никогда ничего подобного не надел. Он считает, что подвески носят только голубые.

Ида смотрит на Линнею, и обе думают об одном и том же. Как Эрик обзывал Элиаса голубым и срывал с него цепочку и браслеты. Однажды даже вырвал серьгу из уха.

А Ида, стоя рядом, смеялась и никогда не останавливала Эрика.

Сейчас Линнея не чувствовала к Иде ненависти. Все это в прошлом, но и забывать о том, что было, она не намерена.

— Не думаю, чтобы они хотели меня убить, — говорит Линнея. — Скорее всего, Хелена хотела лишить меня квартиры. Но ситуация вышла из-под контроля. И Хелена спокойно солгала, чтобы обеспечить парням алиби.

— Может, она боится нападать на тебя открыто? — предположила Мину. — Если она в контакте с демонами, они наверняка рассказали ей, кто мы такие. И про Адриану рассказали. Демоны сто процентов знают, что она ведьма, и знают про Совет. Может, демоны не хотят, чтобы Хелена привлекала к себе внимание других ведьм?

— Поэтому она просто решила испортить мне жизнь, — сказала Линнея.

— А если это не она, а Кристер? — спросила Анна-Карин.

— Неважно кто, они наверняка работают на пару, — сказала Линнея.

— Но мы не видели, чтобы кто-то из них использовал магию, — добавила Анна-Карин.

— Ничего странного, демоны предупредили их об осторожности, — объяснила Ванесса. — Ида ведь почувствовала в офисе «ПЭ» магию…

Анна-Карин задумчиво кивает.

Снизу раздается голос Мининого папы: он кричит, что десерт на столе.

— Поговорим об этом после суда, — говорит Мину. — Пока у нас нет магических сил, лучше держаться от Хелены и Кристера подальше.

Все пошли вниз, кроме Ванессы. Она осталась в комнате. Стояла, глядя в окно, в темноту.

— Ты что? — спросила Линнея.

— Думаю про Свенссона. Мона сказала, что смерть нельзя предотвратить. Но если бы мы поняли это раньше…

— Если бы Свенссон не умер, мы бы этого не поняли, — сказала Линнея. И поняв, как цинично прозвучали ее слова, добавила: — Ну ты понимаешь, что я имею в виду.

— Понимаю, — вздыхает Ванесса и внимательно смотрит на Линнею.

— Почему ты так на меня смотришь?

— Странно видеть свое лицо со стороны.

«Еще более странно чувствовать любовь, глядя на лицо Анны-Карин», — думает Линнея.

— Интересно, какая я?

Она протягивает руку. Линнея зажмуривается, рука Ванессы гладит ее по щеке.

Линнея затаила дыхание.

Ванесса убирает руку, Линнея неохотно открывает глаза.

— Крейзи.

Они смотрят друг на друга.

Они стоят так близко друг к другу.

Но между ними стоит Вилле.

Вспоминаю поцелуй. Хочу еще.

— Пошли вниз, — говорит Линнея и выходит из комнаты.

Анна-Карин ехала на велосипеде по городу. Воскресенье выдалось холодным и туманным. Но в воздухе чувствовалось что-то новое. Предвкушение весны.

Она затормозила на гравии, слезла с велосипеда и нырнула в темноту старой усадьбы.

Протиснувшись мимо людей, стоящих в вестибюле, она направилась к библиотеке. Избранницы стояли у окна вместе с Адрианой. Кроме них, в комнате никого не было.