Алексей Шолохов - Альфа-самка (сборник)

Через секунду оба ржали.

Добравшись до набережной, ребята притихли. «Феликс Дзержинский» стоял в самом конце причала, тонущем в сгущающихся тенях. Свет фонарей туда почти не доставал.

– Очень хорошо, – Царь кивнул и оглядел друзей. – Уже темно. Пойдём рядом с набережной, по парку. Народу вроде нет, но чего зазря светиться?

Идя между деревьев, они пытались хранить молчание, но возбуждение то и дело давало о себе знать нервными смешками и ойканьями, когда до девушек дотрагивалась чья-нибудь рука.

– Тихо вы там, павианы! – обернувшись через плечо, беззлобно прошипел Царь, который и сам с трудом держал себя в руках. – Вот на корабль проберёмся, там и устроите брачные игры, если уж так припёрло.

Тьма позади него захрюкала на разные голоса, пытаясь удержать в себе рвущийся наружу смех.

То самое дерево. Она хорошо его запомнила. На всю жизнь. За ним она пряталась в ночь пожара. И смотрела, смотрела, смотрела – на пылающие палубы, на чёрные фигурки пожарных со шлангами в руках, на продолговатые мешки на набережной…

Слушала. Там внутри ещё оставались живые.

Сгоревшее судно стояло у причала в гордом одиночестве. Следующий корабль пришвартовался в почтительном отдалении, словно не хотел иметь ничего общего с несчастным погорельцем. Несмотря на ночь, ребятам было хорошо видно, где сильнее всего бушевал огонь. Вся передняя часть «Феликса Дзержинского» почернела от сажи, окна зияли чернильными провалами тьмы. Ближе к середине белого цвета становилось больше, а на корме Димастый даже разглядел уцелевший флаг.

– Один из залов у них как раз на носу был, – прошептал Юрец, которого вдруг пробрал озноб. – Видать, там и полыхнуло.

– Досадно, судари мои, досадно, – Царь пожевал губами. – Неужто на голое пепелище придём? Впрочем, там всё равно есть что посмотреть. Одни каюты небось чего только стоят. Охрана-то есть вообще у этой посудины?

Он повернулся к друзьям. Те молчали в замешательстве.

– Понятно. Как в старые добрые времена – без разведки, напролом.

Всё же, перед тем как идти на корабль, они постарались получше осмотреться в поисках сторожей. Никого не увидев, ребята вышли на набережную. Прислушались.

Между бортом и причалом плескалась вода, позади ветер шелестел листвой в парке… да ещё сердца стучали так, что, казалось, грохот должен был быть слышен во всей округе.

– Никого, – Царь развёл руки, словно хотел обнять «Феликса Дзержинского». – Ни-ко-го! Красота, судари-сударыни.

И стоя так, продекламировал:

– Гвозди бы делать из этих людей!.. В общем, мы идём, Дзержинский. Принимай гостей!

Может, это он случайно крикнул как-то по-особому – так, что ещё раз не повторить, как ни пытайся, а может, просто корабль удачно поставили… Как бы то ни было, а ребята услышали затихающее в глубине корабля: «Гостей… остей… остей». А затем эхо словно вернулось обратно: «…остей… остей… костей». И оборвалось.

Когда огонь разгорелся как следует и капитан понял, что скрывать его от пассажиров больше не получится, «Феликс Дзержинский» был в нескольких километрах от речного порта. Она помнила, как оборвалась музыка, и голос, искажённый динамиками, объявил: на судне небольшое возгорание. Волноваться не стоит, команда справится сама. Желаем вам приятного продолжения отдыха.

Где-то через полчаса «Феликс Дзержинский» аккуратно развернулся и, набирая скорость, направился к порту.

Царь прислушивался, склонив голову к левому плечу.

– Красота! – сказал он наконец. – Какой я молодец, что придумал это приключение!

Светка, сладко улыбаясь Царю и краем глаза следя за Полиной, даже и не подумала напоминать, что это с её подачи они все оказались здесь.

Царь первым перепрыгнул с причала на борт судна. Остальные полезли за ним, стараясь не измазаться в саже. Полина, предоставленная сама себе, замешкалась было, недоумевая: как же так, её Сашенька даже не обернулся посмотреть, не говоря уж о том, чтобы помочь. Даже подумала было вовсе не идти, пока Царь за ней не вернётся. Но ребята уже скрывались один за другим в дверном проёме, и девушка вдруг осталась на причале совершенно одна.

Полина огляделась. Опустевшая набережная, на которой ещё совсем недавно было так весело и тепло, теперь показалась ей чужой и холодной.

Ветер, подхватив с асфальта какие-то фантики, закружил их в маленьком смерче метрах в пятидесяти от девушки. Вихрь постоял немного на месте, а затем, пьяно пошатываясь, направился к ней. Наблюдая за его приближением, Полина поймала себя на том, что ей совсем не хочется дожидаться, когда круговерть бумажек окажется совсем рядом. Она обернулась на корабль.

«Феликс Дзержинский» молча ждал её, сливаясь с ночной темнотой тьмой оконных дыр и чернотой закопчённых стен. Полина вдруг осознала, что совсем не слышит ребят – ни слова, ни звука. Словно и не было их здесь, словно не звучало только что эхо Сашенькиного голоса.

Зато шуршание фантиков раздавалось уже совсем рядом.

Жалобно пискнув, девушка перелезла через бортик и шагнула во мрак дверного проёма. За её спиной бумажки бессильно опали на набережную.

Осязать смерть надо всей кожей. Иначе будет неправильно. Подрагивающие от возбуждения руки стаскивают с тела одежду. Скорей, скорей, скорей! Шуршат джинсы, мягко скользит по рукам футболка. И даже кроссовки – долой! Если не забывать об осторожности, то можно не бояться порезов.

Вот оно!

Голова кружится от накатывающего волнами наслаждения. Но вот так сразу взять и добраться до пика – фу. Когда-то давно, в самом начале, этого понимания не хватало. Жаль. Потери и в самом деле оказались велики.

Поэтому руки останавливаются, глаза открываются. Удовольствие надо растягивать. Ведь это – жизнь. Позже…

Босые ноги делают первый шаг по грязному полу.

Войдя внутрь, Полина остановилась, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь в окружавшей её темноте. Тщетно. Всё, что девушке удалось понять, вытянув руки в стороны, так это то, что стоит она не в узком коридоре, а в каком-то просторном помещении. Напротив мутным пятном в темноте вроде бы виднелся прямоугольник второй двери – наверное, выход на другую сторону судна.

Должно быть, раньше были на судне какие-то светлые поверхности и блестящие металлические детали, которые могли бы отражать скудный свет луны и ближайшего к «Феликсу Дзержинскому» фонаря. Но пожар всё это закрасил чёрным.

Где-то в отдалении послышались голоса друзей.

Девушка, прикусив губу, пыталась сообразить, как же до них добраться, и тут в сумочке завибрировал телефон.

– Котёнок, ты куда пропала? – о, боже, кажется, ещё никогда она не была так рада слышать его голос. – Устроила себе одиночную экскурсию по кораблю? Или просто ищешь, где бы припудрить носик? В общем, дуй давай сюда, здесь есть кое-что интересное.