Алексей Шолохов - Альфа-самка (сборник)

Он замер, когда перед ним возник силуэт почти обнажённой Светы. На девушке была только блузка, надетая на голое тело и застегнутая на среднюю пуговицу. Вильнув бёдрами, Света села на Царя верхом. Прижалась, обвила рукой за плечи.

– Только ты и я, – прошептала она, – только ты и я, мой повелитель! Сейчас!

Учитель усмехнулся. Способная ученица, быстро учится. Не так, конечно, как отличница, но всё же. На заднем плане он заметил Полину, которая торопливо лила на кофточку воду из бутылки. Лицо девушки перекосилось от ярости.

За дверью послышались шаги. Кто-то плёлся по коридору, шаркая ногами, и это явно был не один человек. Шум нарастал.

…На палубе стало немного светлее. Юрец поднял голову – луна медленно выходила из-за туч. До чистого неба ей ещё оставалось какое-то расстояние, но истончившиеся лоскуты облаков, которые скользили мимо ночного светила, уже не могли украсть все его лучи.

Парень взглянул вперёд и тут же забыл, как дышать. Эта поза…

Папа стоял, прислонившись бедром к торцу стола. Одна рука пряталась в кармане, другую он заложил за спину. Чуть склонив голову набок, мужчина наблюдал за сыном-старшеклассником, увлечённо убивающим каких-то монстров на мониторе компьютера.

– Юрок, я хочу с тобой поговорить, – наконец мягко сказал он. – Это важно, сын.

Парень не ответил: приближался конец уровня, за углом ревел босс, а патронов к любимому оружию осталось так мало!

– Юрок, пожалуйста. Это касается всей нашей семьи. Тебя, мамы… меня.

– Пап! – напряжённо произнёс Юра. – Давай потом, а?.. Ч-чёрт!

Откуда-то сзади подкрался недобитый монстр и успел чувствительно тяпнуть Юру, прежде чем тот развернулся и изрешетил гада. «Ну вот, – огорчённо подумал парень, – теперь аптечку тратить придётся». Твою мать, ну почему его никак не оставят в покое! Он ведь уже сделал уроки!

– Сын, я не отниму у тебя много времени. Всего минут пять-десять. Ведь ты же можешь поставить на паузу.

– Да не могу я поставить на паузу! – заорал, срываясь, Юрец. – Не могу!

Папа ещё немного постоял у стола, глядя на сосредоточенно-ожесточённое лицо сына, а затем тихо вышел из комнаты и плотно закрыл за собой дверь.

В следующий раз Юрец увидел его через час, когда зашёл в ванную. Папа плавал в кроваво-красной воде.

Последние клочки облаков растаяли в ночи. Юрец, выставив перед собой правую руку ладонью вперёд, отступил на шаг. Из раскрытого рта вырвалось тихое сипение.

Папа протянул к нему руку, будто хотел поздороваться. С изрезанного запястья тяжёлыми каплями стекала на палубу чёрная под лунным светом кровь. Мертвец, одетый в синие спортивные шорты-плавки, оторвался от бортика, выпрямился.

Его лицо было печально.

– Нет… – вытолкнул из себя Юрец одними губами. Или ему только показалось, что вытолкнул? Мир вокруг пропал, растворился. Только он сам и мёртвый отец напротив. Мёртвый, потому что… потому, что он…

Папа сделал шаг вперёд. Открыл рот. Натянувшаяся на щеке кожа не выдержала напряжения и разлезлась посередине, рваные края разошлись в стороны. Не заметив этого, он попытался что-то сказать.

Тихий хрип и бульканье – совсем как раньше, когда папа каждое утро полоскал горло, перед тем как пойти на работу.

Ноги Юрца заплелись, он споткнулся, взмахнул руками – пальцы на один ослепляющий миг коснулись ладони мертвеца – и упал, по пути вскользь приложившись затылком о какую-то железку.

Когда круговерть перед глазами отчасти успокоилась, он обнаружил себя лежащим на боку. Рядом с собой Юрец увидел ноги отца, обутые в домашние тапочки. Вокруг них успела образоваться небольшая лужица.

Парень задрожал, осознав: мертвец стоял рядом всё то время, что он был в отключке. Хотел было вскочить, но ноги подломились в коленях. Хватая ртом воздух, парень перевернулся на живот и пополз вперёд. Через пару метров, оглянувшись через плечо, Юрец увидел, как мертвец медленно выпрямляется и убирает ладонь, словно до этого хотел помочь сыну встать.

Юрец выбросил руку вперёд, пальцы пронзила боль. Повернув голову, он увидел, что добрался до входа в казино. Это сулило спасение. Не рискуя отворачиваться от мертвеца, – он идёт! Мать твою, он уже идёт! – парень принялся на ощупь искать ручку двери.

…Царь, не вставая со стула, повернулся всем корпусом к двери. Замершая на коленях Света ничуть ему не мешала: зря, что ли, железо тягал уже который год?

Беспокойства не было: это наверняка припёрся какой-нибудь старикан, которого наняли охранять сгоревшее судно. Сидел себе в будке, квасил с таким же, как он сам, замшелым пнём, а потом выбрался наружу и увидел… что увидел? Парень бросил взгляд на горевшие свечи, посмотрел на окна. Ну, конечно. Щели между занавесками.

Он уже видел внутренним взором, как открывается дверь и на пороге возникает неопрятного вида дедок, из-за плеча которого выглядывает его собутыльник.

Мысль работала быстро и чётко. Их можно было подкупить, чтобы они забыли о ребятах раз и навсегда… если бы речь шла только о вечеринке. Но тогда пришлось бы отказываться от урока: риск был слишком велик.

Одна только мысль о том, что сегодня ночью занятие не состоится, причинила Учителю едва ли не физическую боль.

Значит…

Он снова потянулся к спрятанной кисти.

Шаги за дверью стихли. А затем она отворилась – совершенно беззвучно.

В коридоре царил непроглядный мрак. Казалось, его можно было потрогать – таким плотным он выглядел под слабыми лучами свечей. Царь вздрогнул: голую кожу между брюками и носками влажным языком лизнул холодный воздух. Должно быть, сквозняк.

Свету, которая почему-то даже не подумала вскочить и спрятаться или хотя бы прикрыться чем-нибудь, затрясло крупной дрожью. Сзади донёсся тихий шорох. Покосившись через плечо, Царь увидел, как Полина собирает разбросанное по полу бельё, и мысленно похвалил себя: молодец, правильно выбрал лучшую ученицу – не растерялась.

Вернувшись взглядом к дверям, парень увидел, как в темноте смутно обозначилось движение. Затем на свет показался высокий стройный мужчина средних лет, чем-то похожий на дворянина конца девятнадцатого века, какими их изображали в учебниках истории. У незнакомца был высокий лоб с залысинами, узкий длинный нос, аккуратные усы и модная клиновидная бородка. Глаза под изогнутыми бровями смотрели на весёлую компанию с холодной насмешкой. Мужчина был одет в странного вида рубашку, походившую на гимнастёрку из старых фильмов о войне, штаны свободного покроя и высокие кожаные сапоги.

При его появлении в мозгу у Царя что-то щёлкнуло. Лицо он узнал сразу, но знание это никак не желало занимать своё место в голове.

– Сидите, – раздался негромкий приятный голос. – Сидите, товарищи.