Тахира Мафи - Разгадай меня

Ты просыпаешься утром и размышляешь над тем, кто же ты такой на самом деле. Тебе не удается заснуть ночью, и ты лежишь на кровати и трясешься. Тебя гложут сомнения-сомнения-сомнения:

надо

или не надо

а стоит ли

почему нет

И даже когда ты готов отпустить. Когда ты готов освободиться. Когда ты готов стать совершенно новым и совсем другим. Одиночество — твой старый друг, оно стоит рядом с тобой в зеркале, смотрит тебе в глаза и бросает тебе вызов — попробуй-ка прожить теперь без него. Ты не находишь слов, чтобы бороться с самим собой, чтобы воевать со словами, повторяющимися снова и снова, — ты еще недостаточно готов, недостаточно силен, недостаточно, а достаточно не будет никогда.

Одиночество — горький и никудышный компаньон.

Иногда бывает так, что оно так и не отпускает тебя всю жизнь.

— Приве-е-ет!

Я моргаю, хватаю ртом воздух и увертываюсь от пальцев, щелкающих у меня перед лицом. В тот же миг знакомые каменные стены «Омеги пойнт» начинают вырисовываться перед моими глазами, возвращая меня из мечты в реальность. Я резко разворачиваюсь.

Передо мной стоит Кенджи и смотрит на меня в упор.

— Что такое? — Я бросаю на него испуганный взгляд и нервно сжимаю и разжимаю пальцы. Мне хочется закрыть их чем-нибудь. В моем костюме не предусмотрены карманы, а перчатки спасти не удалось после того случая в исследовательских лабораториях. Взамен них мне пока что еще ничего не выдали.

— Ты слишком рано, — говорит Кенджи, чуть склонив голову, рассматривая меня с удивлением и любопытством.

Я только пожимаю плечами и стараюсь спрятать лицо. Мне не хочется сознаваться в том, что я почти не спала в эту ночь. С трех часов я уже бодрствовала, к четырем оделась и была полностью готова к занятиям. Мне до смерти хотелось найти этому какое-нибудь оправдание, никак не связанное с тем, о чем я только что размышляла.

— Я не могла дождаться утра, — откровенно вру я. — Чем же мы сегодня будем заниматься?

Он чуть покачивает головой. Щурится, глядя куда-то за мое плечо, и говорит, обращаясь ко мне:

— Ты… кхм, — тут он прокашливается, — ты сама в порядке?

— Да, конечно.

— Точно?

— Что?

— Нет, ничего, — быстро отвечает он. — Просто… знаешь что. — Он как бы невзначай раскованным жестом в воздухе обводит мое лицо. — Ты неважно выглядишь, принцесса. Ты сейчас похожа на ту, какой ты была в тот самый первый день, когда вышла вместе с Уорнером еще там, на базе. Какая-то перепуганная и безжизненная, что ли. И еще, только не обижайся, но мне кажется, что тебе не мешало бы сейчас принять душ.

Я улыбаюсь и делаю вид, будто не замечаю того, как напряглось у меня лицо. Тогда я стараюсь расслабить мышцы плеч, чтобы выглядеть спокойной и собранной.

— Со мной все в порядке, — снова говорю я и опускаю глаза. — Правда. Мне только… немного холодно, тут внизу у вас вообще прохладно, вот и все. И я не привыкла расхаживать без перчаток.

Кенджи кивает, но на меня при этом не смотрит.

— Понятно. Ну что ж. Кстати, с ним все будет хорошо.

— Что? — Я шумно выдыхаю. Дыхание меня всегда выдает.

— С Кентом. — Он поворачивается ко мне. — С твоим парнем. С Адамом. С ним все будет хорошо.

Одно слово, одно простое напоминание о нем вспугивает бабочек, которые заснули у меня в животе, но тут я осознаю, что Адам больше уже не мой парень. Он вообще больше не мой. И не может стать таковым.

И бабочки падают замертво.

Нельзя.

Нам с ним нельзя быть.

— Итак, — слишком уж громко и радостно произношу я, — не пора ли нам приступать? Нам уже надо идти, да?

Кенджи как-то странно смотрит на меня, но никак не комментирует мое предложение.

— Ну да, — соглашается он. — Да-да, конечно, иди за мной.

Кенджи подводит меня к двери, которую я раньше никогда не видела. Эта дверь ведет в комнату, где я тоже еще не бывала.

Внутри слышны какие-то голоса.

Кенджи стучит два раза перед тем, как повернуть дверную ручку, и в следующий момент я уже тону в какофонии звуков. Мы входим в комнату, заполненную людьми, лица которых я раньше видела только издалека, эти люди улыбаются друг другу, но их смех и веселье были всегда недоступны мне. Здесь стоят отдельные парты со стульями, так что в целом помещение напоминает классную комнату. Здесь к стене приделана белая доска рядом с монитором, на котором высвечивается какая-то информация. Я замечаю Касла. Он стоит в углу, настолько погруженный в изучение планшета с зажимом для бумаг, что даже не замечает нашего появления, пока Кенджи громко не здоровается с ним.

Лицо Касла светится радостью.

Я уже раньше замечала, что между ним и Кенджи существует какая-то связь, но теперь становится совершенно очевидно, что Касл проявляет какую-то особую привязанность к Кенджи. Это такое нежное милое чувство, которое, как правило, предназначается для родителей. Мне становится интересно, откуда у них появились именно такие отношения. Как они зародились, где и почему, и что же такого должно было случиться, что настолько сблизило их. Вместе с тем я понимаю, что практически ничего не знаю о людях, обитающих в «Омеге пойнт».

Я оглядываю присутствующих, они увлечены своими занятиями. Здесь присутствуют мужчины и женщины, молодые и среднего возраста, все такие разномастные, всех, как говорится, форм и размеров. Они общаются друг с другом, как члены одной большой семьи, и я, ощущая какую-то непонятную, странную боль в боку, словно во мне протыкают дыры, постепенно сдуваюсь.

Все это напоминает такое состояние, будто я прижалась лицом к стеклу и наблюдаю за всем тем, что происходит где-то очень далеко. Мне хочется стать частью чего-то того, что мне, как я знаю, недоступно. Иногда я забываю, что где-то существуют люди, которые, несмотря ни на что, умудряются до сих пор улыбаться.

Они еще не потеряли надежды.

Я ощущаю какую-то непонятную робость, смущение и даже стыд. При дневном свете мои мысли кажутся такими темными и грустными, и мне хочется притвориться оптимисткой, хочется верить в то, что я все же найду способ жить дальше. И может быть, все получится так, что и у меня тоже появится шанс.

Кто-то пронзительно свистит.

— Внимание всем! — выкрикивает Касл, сложив руки рупором у рта. — Все садятся на свои места, хорошо? Нам надо еще раз скоординировать наши действия. Особенно это важно для тех, кто еще ни разу не участвовал в подобных мероприятиях. Поэтому мне нужно, чтобы вы все на какое-то время успокоились. — Он бегло оглядывает присутствующих. — Вот так. Хорошо. Сейчас садитесь на свои места. Ну или где вам удобнее. Лили, тебе совсем не обязательно… хорошо, пусть будет так. Садись, пожалуйста. Начнем ровно через пять минут, ладно? — Он поднимает ладонь и растопыривает пальцы. — Пять минут.