Линкольн Чайлд - Танец на кладбище

Ярдов через двадцать туннель разделился на два хода. Хейворд пошла по правому, поскольку он, как ей казалось вел к церкви. Воздух здесь был не такой зловонный, стены сложены из грубо обтесанных камней. Она посветила на них фонариком и, наклонившись, стала внимательно рассматривать. Стена выглядела совсем не так, как на видеоролике с Норой Келли.

Внезапно тишину нарушил какой-то звук. Чей-то крик?

Хейворд застыла в темноте, прислушиваясь. Но крик больше не повторялся. Возможно, ей показалось.

Она пошла дальше. Каменный коридор закончился массивной сводчатой аркой. За ней оказалась похожая на пещеру усыпальница с вырытыми в стенах нишами, в каждой из которых стояло по гниющему гробу. Везде были разбросаны амулеты и талисманы: кожаные мешочки, украшенные блестками, нелепые куклы с огромными головами, дощечки и шкуры с замысловатыми узорами из спиралей и сеток. Очевидно, это был подземный храм, где хоронили умерших главарей Вилля. Или не совсем умерших? Гробы выглядели несколько странно — их стягивали железные полосы, скрепленные замками, словно для того, чтобы удержать там мертвецов. Некоторые гробы были проткнуты насквозь огромными острыми штырями. Хейворд невольно содрогнулась, вспомнив впечатляющие детали красочных рассказов своих бывших коллег из полиции Нового Орлеана.

…Звук раздался снова, и на этот раз у нее не было сомнений: из темноты слышался тихий женский плач.

Нора Келли? Вынув пистолет, Хейворд двинулась через вудуистскую усыпальницу, прикрывая свет от фонарика. Голос звучал где-то совсем рядом, возможно, в соседнем помещении или чуть дальше. Усыпальница закончилась двумя коридорами. Плач раздавался из левого, и Хейворд пошла туда. Если это Нора, то ее скорее всего охраняют. Сюда наверняка кого-то послали, когда началась вся эта заварушка.

Сделав резкий поворот, коридор вывел ее в огромный склеп со сводчатым потолком и массивными колоннами. Все пространство было уставлено рядами деревянных саркофагов, которые тянулись до противоположной стены. Там она увидела три человеческие фигуры, освещенные мигающим светом, похожим на огонь зажигалки. Две женщины и мужчина. Одна из женщин плакала, а мужчина что-то негромко говорил. Он стоял спиной к Хейворд, но по его тону и жестам было видно, что он пытается их успокоить.

Сердце у нее забилось. Она сделала шаг вперед, потом еще один. Сомнений не было: это Винсент д’Агоста.

— Винни!

Он удивленно обернулся. На лице его появилась облегченная улыбка.

— Лаура! Что ты здесь делаешь?

Она быстро пошла вперед, уже не пряча фонарик. Женщины с испугом смотрели на нее.

Правая рука д’Агосты покоилась на некоем подобии перевязи, расцарапанное лицо было в грязи, костюм измят и порван. Но Лаура была так рада видеть его, что едва обратила на это внимание.

Она торопливо обняла его, стараясь не задеть поврежденную руку. Потом внимательно оглядела.

— Винни, тебя словно протащили по земле на буксире.

— Именно так я себя и чувствую. Я здесь нашел пару людей, которым нужна помощь. На них напал один из обитателей Вилля, они попытались убежать и заблудились. — Он помолчал. — Ты тоже ищешь Нору?

— Нет, я искала тебя.

— Меня? Зачем? — недовольно спросил д’Агоста.

— Пендергаст сказал, что ты здесь и находишься в опасности.

— Я искал Нору. Ты разговаривала с Пендергастом?

— Когда он выбрался отсюда, то позвонил мне. Он отправился освобождать Нору. Сказал мне, что она не здесь.

— Что? А где же она?

— Не знаю. Он только сказал, что на вас напало какое-то странное существо.

— Это правда. Лаура, если Норы здесь нет, нам надо уходить отсюда. Немедленно.

Вдруг он замолчал. Через мгновение Хейворд услышала тяжелое шлепанье, словно кто-то большими руками отбивал такт на холодном камне. Звук был довольно слабый, но он приближался. Через минуту к нему прибавилось слюнявое причмокивание и тихий вой, похожий на звук, который издают проткнутые кузнечные мехи: а-а-а-а-у-у-у-у-у-у…

Одна из женщин ахнула и испуганно отступила назад.

Д’Агоста вздрогнул.

— Поздно. Оно возвращается.

Нора ждала в затхлой темноте подземелья. Голова у нее раскалывалась от боли. При любом движении виски словно пронзал раскаленный вертел. Удар, который она получила от своего тюремщика, вызвал еще одно сотрясение мозга. Несмотря на боль, ей приходилось бороться с апатией, которая временами охватывала ее. Сколько она здесь провела? Сутки? Или больше? Удивительно, как темнота меняет представление о времени.

Нора лежала у двери, прислонившись к стене. Ожидая возвращения своего мучителя, она размышляла, хватит ли у нее сил напасть на него. Затея казалась ей безнадежной — если у нее не вышло в первый раз, то вряд ли получится во второй. Но иного выхода не было. Если она сядет в любом другом месте, он просто застрелит ее из двери. Теперь уже ясно, что освобождать ее никто не собирается. Ее держат здесь для каких-то непонятных целей и, как только цели эти будут достигнуты, немедленно убьют.

Мысли беспорядочно блуждали в голове. Норе вспомнился черный лимузин на пристани городка Пейдж в Аризоне. Вдали возвышались красные скалы озера Пауэлл, над головой сияло ослепительно синее небо. Над стоянкой поднимались волны горячего воздуха. Дверь лимузина открылась, и из него неуклюже выбрался худой мужчина. Стряхнув с себя пыль, он выпрямился и огляделся по сторонам. На голове у него красовался смешной козырек, из-под которого во все стороны торчали вихры. Он слегка сутулился, словно стесняясь своего высокого роста. Нора вспомнила его орлиный нос, длинное худое лицо, застенчивую манеру поведения, которая каким-то непонятным образом уживалась в нем с внутренней уверенностью в себе. Так она впервые встретила человека, который впоследствии стал ее мужем. Он был включен в состав археологической экспедиции в район каньонов штата Юта для освещения их работы в прессе. При первой встрече Билл показался ей полным ослом, и только позже она поняла, что лучшие свои качества он предпочитал скрывать, словно тяготился ими.

В памяти проплывали их первые дни в Юте: Билл, называющий ее «мадам председатель», Билл, с проклятиями взбирающийся на своего коня Урагана, который танцует и машет головой. Потом воспоминания возвратились к их совместной жизни в Нью-Йорке: Билл проливает коньячный соус на свой новый костюм в «Café des Artistes». Билл под видом бродяги проникает на строительную площадку, где обнаружили тридцать шесть трупов. Билл лежит на больничной койке после спасения из Ленга.

…Эти образы, возникавшие сами собой, приносили Норе странное утешение. Не имея больше сил им противиться, она, балансируя между сном и явью, обреченно смотрела, как они проплывали у нее перед глазами. Сейчас, когда ее собственная жизнь могла кончиться в любую минуту, она наконец смирилась с потерей.