Юлия Басова - Ловушки памяти

Пришлось закусить губу, чтобы не разрыдаться от отчаяния и усталости. Резко сдав назад, я больше не удостоила режиссёра своим взглядом, даже не сказала «пока», просто изо всех сил нажала на газ. Мой автомобиль, так долго пылившийся в тесном гараже, будто того и ждал. Он оживился и понёс меня прочь от Лавровского, в самый эпицентр оживлённой московской ночи. Я помчалась по набережной, оставляя справа от себя собор Василия Блаженного и Красную площадь, проехалась по Новому Арбату, со свистом пронеслась по Кутузовскому проспекту. Надо же, а я и не предполагала, что ночная Москва может быть такой завораживающе прекрасной, такой свободной, такой зовущей. И такой отчуждённой. Ведь меня здесь никто не ждал. Я была одинокой и никому не нужной. Осознав это на МКАДе, на скорости около 130 километров, я не смогла-таки сдержать рыданий. Солёные горячие слёзы потоком катились по моим щекам. Я не останавливала их. Наверное, впервые за свою короткую жизнь я почувствовала, что такое одиночество. Задумалась над тем, что могу так и не встретить любовь до конца своих дней, потратив все силы на поиски и бесплодные мечты.

На душе было паршиво.

Я изо всех сил гнала свой автомобиль к дому. Лишь там есть человек, который любит меня по-настоящему и будет любить всегда. Это мама. Мне сразу же стало стыдно, что я ни разу за сегодняшний вечер не позвонила ей и не предупредила, что задержусь так надолго. Возможно, где-то в глубине душе мы с ней обе понимали, что я выросла и стала самостоятельной. А значит, могу принимать какие угодно решения и сама распоряжаться своим временем. Когда дочь взрослеет, это очень сложное время для матери. Ведь ей, любящей и заботливой, не так-то легко свыкнуться с мыслью, что её дитя больше не нуждается в опеке и поддержке.

Я ещё немного поразмышляла на тему отношений между родителями и детьми и свернула с МКАДа на Калужское шоссе. Притормозив на заправке, я вставила пистолет в бензобак и стала меланхолично наблюдать за двумя дерущимися бездомными собаками. Кроме меня и кассирши в будке, вокруг никого не наблюдалось. Все давно уже спали, и лишь некоторые мятежные души вроде меня без устали смотрели в сумрак широко распахнутыми глазами в надежде отыскать свою единственную и далёкую любовь.

Закручивая крышку на бензобаке, я услышала трель мобильного телефона. Аппарат был в моей крошечной сумочке, а та, в свою очередь, находилась в салоне «Мазды».

Я поспешно уселась в машину и схватила клатч. Через секунду в моих руках оказался отчаянно вибрирующий, горячий от напряжения мобильник. Номер, высветившийся на дисплее, был мне незнаком.

– Алло! – с опаской отозвалась я.

– Привет! – раздался знакомый голос. – Узнаёшь?

Я прикинула, кто бы это мог быть, и вскоре, откинув в уме всех остальных кандидатов, догадалась:

– Николай! Вы?

– Я. А кто же ещё? И кстати, мы на «ты».

– Ах, да! Простите. То есть прости. Но откуда у тебя мой телефон? Я ведь забыла тебе его продиктовать.

– А может, просто не захотела? – усомнились на том конце провода.

– Нет, просто забыла. Так откуда…

– Неужели ты думаешь, что мне так сложно позвонить нужным людям и получить от них информацию?

– Это в три часа ночи? – опешила я.

– Да хоть в пять утра. Служба у них такая.

– А-а-а, – протянула я, не найдя, что ответить.

– Знаешь, Мила, – голос Николая смягчился, – а я уже соскучился по тебе. И совсем не сержусь, что ты меня бросила там, на дороге.

– Сама не знаю, что на меня нашло, – пробормотала я, – задумалась о своём, и…

– Ладно, я понял. Можешь ничего не объяснять. Короче, спрашиваю конкретно: работать ко мне пойдёшь?

– Так вы, то есть ты действительно хочешь взять меня на должность своего помощника? – искренне удивилась я, поскольку посчитала спонтанное предложение Лавровского несерьёзным.

– Абсолютно. И если ты согласна, в понедельник мне нужно будет, чтобы ты приехала к нам в офис с трудовой книжкой и официально устроилась на работу.

– Но… Я ведь учусь на дневном отделении, Коля. Вряд ли у меня получится выполнять свои обязанности в полном объёме.

– Насчёт этого не переживай. У меня полно помощников, которые вертятся вокруг 24 часа в сутки и готовы сделать всё что угодно, лишь бы удержаться рядом.

– Тогда зачем нужна я?

– Мне показалось, что ты очень положительно влияешь на таких людей, как я.

– На каких таких? – удивилась я.

– На циничных и беспринципных негодяев, для которых нет ничего святого в этом мире. Вот не знаю, что со мной случилось, но когда ты со мной заговорила, у меня из сердца сразу испарились злость и раздражение. А они там прочно засели. И давно. Ты заметила, я даже с Толей как следует поругаться не смог? Обычно, когда мы с ним где-нибудь пересекаемся, вокруг только перья летят, а тут… Даже свита Толькина обалдела…

Лавровский тихонько засмеялся. Видимо, вспомнил разочарованноудивлённые лица из окружения политика. Да, похоже, их сегодня лишили любимого развлечения.

– И всё же, – настойчиво переспросила я, – что требуется от меня?

– Давай я завтра к тебе подъеду, мы где-нибудь пообедаем и поговорим.

– Идёт. Заезжай за мной в три, – легко согласилась я и отсоединилась. Если Лавровский так быстро узнал мой мобильный телефон, то и адрес легко вычислит.

Уставшая и сонная, я еле дотащилась до дома. В прихожей царил полумрак, и я включила настенный светильник. Мать, вероятно, спала. По крайней мере, на первом этаже её не было, а сверху не доносилось ни звука.

Поднявшись к себе, я с облегчением сняла роскошный наряд, так выгодно оттенявший мою неброскую красоту, и бережно повесила его на плечики. Спасибо Карин, матери Филиппа, что она смогла подобрать для меня такое удачное платье. Кто знает, обратил бы Лавровский на меня внимание, если бы на мне было надето что-то другое?

Не подойди он ко мне познакомиться, сама я вряд ли на это осмелилась, несмотря на свою первоначальную готовность к решительным действиям. И подвела бы Антона. К тому же знаменитый режиссёр, возможно, и есть ОН. Накануне встречи с Николаем я видела сон, в котором мне сказали, что мой любимый совсем рядом, и скоро можно будет узнать его. В общем, эту версию следует основательно проверить, и такая возможность у меня скоро появится. Предложение поработать вместе с ним – как нельзя кстати.

Я торопливо приняла душ и юркнула под толстое одеяло. Ладно, все мысли – завтра. После того как проснусь. А сейчас нужно дать закипевшим мозгам отдых.

И правда, как только я решила заснуть, у меня это тут же получилось. Словно мои беспокойные мысли унесла прочь гигантская птица. Я даже видела её лицо – прекрасное и печальное. Вероятно, она переживала за меня и искренне хотела оградить от всех невзгод. Однако это было невозможно.