Юлия Басова - Ловушки памяти

– У тебя кто-то есть, – догадался он чуть погодя.

Я кивнула и закусила губу.

– Но тогда, – голос Стронга звучал надломленно, – зачем ты ТАК танцевала передо мной? Зачем позволила мне прикасаться к тебе, целовать в губы?

Я растерянно покачала головой и бессильно закрыла лицо руками.

– Кто он? – продолжал терзать меня англичанин. – Я хочу знать, Мила. Кто он?

Больше всего мне хотелось ответить ему: «Не знаю!» И это было бы чистейшей правдой. Но я не могла так поступить. То, что мой единственный был далеко, вовсе не давало мне право любить кого-то ещё.

– Отвезите меня в гостиницу! – обратилась я напрямую к водителю. Тот молчаливо повиновался, и через пару минут Ягуар бесшумно остановился рядом с входом в «Ритц».

«Ягуар» бесшумно остановился рядом с входом в «Ритц». Я быстро оправила на себе одежду и с мольбой посмотрела на безжизненное, окаменевшее лицо Стронга.

– Прости меня, если сможешь, – тихо попросила я, прежде чем выйти.

Он ничего не ответил и даже голову не повернул в мою сторону.

Из дверей гостиницы появился улыбающийся швейцар. Он распахнул дверь машины с моей стороны, и я ступила на тротуар босыми ногами. Не обращая внимания на недоумённые взгляды окружающих, я быстро зашагала внутрь, ни разу не оглянувшись назад.

Взяв на стойке администрации ключи, я поднялась на четвёртый этаж и вошла в свой номер. В памяти сразу всплыла картина, как насмешливо улыбающийся Роберт сидит на диване и без малейшего стеснения рассматривает меня. А я стою, замотанная в гостиничное полотенце, и пытаюсь сообразить, что со мной не так. Наконец догадываюсь: неплохо бы одеться. И прячусь от любопытного англичанина за створкой шкафа.

Запоздалые слёзы потоком хлынули из глаз. Не вытирая их, я сняла с себя одежду и поплелась в ванную. Включив воду погорячее, я села на бортик и направила струю из душа на ноги. Конечности постепенно отогревались, а вот моё сердце, казалось, замёрзло навеки. В ушах до сих пор звенел горький упрёк Стронга: «Зачем же ты позволила мне целовать тебя, если у тебя кто-то есть?» Как будто он не понимает, что против его обольстительной улыбки не сможет устоять ни одна девушка. Даже такая, как я.

Я облизнула губы и почувствовала на них вкус недавнего поцелуя. Сердце опять учащённо забилось, вновь и вновь переживая восхитительные моменты из навсегда ушедшего прошлого.

Я долго стояла под обжигающим душем, мстительно терзая мочалкой своё тело, оказавшееся таким слабым и податливым под воздействием Роберта.

Оказавшись в кровати, такой огромной для меня одной, я поняла, что очень устала. День, начавшийся так рано, перелёт, долгая прогулка по Лондону, встреча со Стронгом, безумная ночь в его объятиях – всё это казалось теперь выдумкой моего воспалённого воображения. Я засыпала в надежде, что с утра смогу лучше понять себя и решить, что делать дальше.

Я проснулась от резкой телефонной трели. На звонок мобильника не похоже. Значит, это надрывается стационарный аппарат на тумбочке рядом с кроватью.

Перекатившись на другую сторону своего королевского ложа, я схватила трубку.

– Алло, Мила? – Голос Лавровского окончательно привёл меня в чувство. – Пойдём завтракать.

– Буду готова через пять минут, – хмуро пообещала я и отсоединилась.

Почистив зубы и расчесав спутанные за ночь волосы, я торопливо подошла к шкафу и надела обтягивающее чёрное платье с вставками из кожи. В ту же секунду послышался негромкий стук. Я схватила с журнального столика ключи от номера и поспешила открыть дверь. На пороге стоял улыбающийся Николай. Позади него, на некотором отдалении, топталась Кристина, изучая меня оценивающим взглядом. Вид у обоих был цветущий.

– Ну что, я вижу, вы поправились за ночь, – доброжелательно, насколько это было возможно, заметила я.

– Просто надо было отоспаться, – невозмутимо ответил Лавровский. – Ну что, пойдём?

Мы пошли по коридору к лифту. Я и Николай – впереди, Кристина – чуть позади, сохраняя некоторую дистанцию между нами. Меня поразила эта очевидная перемена в её поведении. Она уже не была такой наглой и не вешалась на Николая, демонстративно оттесняя меня. Сейчас девушка больше походила на знающую своё место помощницу, а не на нахальную любовницу шефа. Конечно, она по-прежнему смотрела на меня с нескрываемой неприязнью, но в отношении Николая вела себя безупречно. Интересно, что заставило её пересмотреть свои взгляды?

В огромном зале ресторана было немноголюдно. Я не удивилась этому обстоятельству, ведь по-местному времени ещё всего лишь 7.30 утра. Англичане только просыпаются, а у нас в Москве уже 10.30, так что завтракать – в самый раз.

Мы заняли небольшой столик на четверых рядом с окном и стали рассеянно изучать меню.

– Я пойду, возьму себе йогурт, – сказала Кристина, вставая, – вам принести что-нибудь?

Она смотрела только на Николая, показывая всем своим видом полную готовность услужить ему.

– Нет, спасибо, – холодно отозвался тот, – я закажу себе омлет с грибами и кофе. Мне больше ничего не хочется.

Надо же! Протрезвел, и стал таким… нормальным! Я еле заметно хмыкнула. Интересно, а он помнит, как несговорчивый индус на паспортном контроле в аэропорту чуть было не отправил его назад, заметив, что он пьян в стельку? Остались ли у него в памяти моменты, как мы садились в лимузин на стоянке в Хитроу, как приехали сюда, как оформлялись у стойки администрации?

– Мила, ты меня извини, пожалуйста, – мягко проговорил Лавровский, убедившись, что Кристина отошла от нас на почтительное расстояние.

– Ну что ты… – с улыбкой начала я.

– Нет, я знаю, что виноват перед тобой. Не поставил в известность относительно своей… секретарши, опоздал, напился в самолёте, весь день провалялся в отключке… Это недопустимо, понимаю. Наверное, ты думаешь, что на меня совершенно невозможно положиться, да?

– Так можно было подумать, – спокойно ответила я, – если не видеть твоих фильмов. Это – настоящие шедевры. Значит, ты умеешь работать. И держать себя в руках, если необходимо.

В тёмных глазах Лавровского вспыхнула благодарность:

– Спасибо тебе, малыш! Но у меня действительно большие проблемы с алкоголем. И это может испортить всё. Возможно, и ты, глядя на постоянно пьющего начальника, вскоре уже не захочешь убеждать кого-либо принимать участие в его проектах. Потому что не умеешь врать.

– Вы о Стронге? – Мой голос предательски дрогнул.

К счастью, режиссёр этого не заметил.

– И о Стронге тоже. Да парень и сам теперь не захочет связываться со мной! Наша встреча была запланирована ещё месяц назад и вдруг, из-за моего пьянства, отменилась. Представляешь, я даже не смог выйти из номера и спуститься на лифте в ресторан, где меня ждали! Ты думаешь, Роберт не понял, в чём тут дело?