Сергей Москвин - Голод

Юля обернулась к Максу, но он не заметил этого. Его глаза были совершенно пусты и неподвижны, словно это был и не Максим, а другой, незнакомый ей человек.

«Человек ли?!»

Девушка испуганно отшатнулась, но затем, устыдившись собственной робости, шагнула к Максиму и дернула его за руку:

— Макс!

Он вздрогнул — видно, наваждение отпустило, тряхнул головой и посмотрел на нее:

— Прости, я немного не в себе…

Юля облегченно выдохнула, но стоило ей взглянуть на распростертое на земле тело старого ненца, страх вернулся снова и еще сильнее сдавил сердце своими когтистыми лапами.

— Макс, что происходит? Смерть Пашки, пожар, эти… убийства. После того, как вы вернулись с охоты, все вокруг как будто обезумели.

— Не все, — проскрежетал зубами Максим и сжал кулаки. — Только один. И я его найду!

Юле вновь стало не по себе. Таким зверобоя она еще не видела. И хотя переполняющие его гнев и возмущение были понятны и абсолютно справедливы, Юля не хотела, чтобы ее добрый и ласковый Максим превратился в злобного, безжалостного палача.

К счастью, на крыльце вновь появились Карп и Катерина. Хотя начальник Заставы был все так же хмур и сосредоточен, Юля заметила на его лице удовлетворение, словно он нашел ответ на мучивший его вопрос. А вот Катя, наоборот, выглядела растерянной и обескураженной.

— Так и есть, поджигатель использовал бутылки с самогоном для поджога склада, — объявил Карп, спускаясь по лестнице. — Видимо, Ванойта заметил, как он выносит их, и тот убил старика.

— Поджигатель? — изумленно переспросила Юля. — Значит, склад загорелся не сам по себе?

— Вот именно! — подтвердил Карп, зачем-то оглянувшись на Катерину.

Переменившись в лице, та подалась назад и отчаянно замотала головой:

— Это не я! Да, у меня были ключи и от медпункта, и от лаборатории, где Сергеич хранил свой самогон, но я не поджигала склад! Зачем мне его поджигать? И старика я тоже не убивала!

— Это сделал охотник, — неожиданно сказал Макс. — Опытный охотник, возможно, даже зверобой. Тот, кто знает, как убивать, и уже не раз делал это. Чтобы перерезать гортань с одного удара, нужна изрядная сноровка и практика.

На уроках самозащиты Макс говорил то же самое. Тогда же он показал и несколько молниеносных ударов ножом, в том числе и такой, каким, по его словам, можно одним взмахом рассечь горло. Юля невольно сглотнула: интересно, он еще кому-нибудь демонстрировал свое умение?

Начальника Заставы тоже заинтересовали слова Максима, но он обратил внимание на другое:

— Зверобой, говоришь? Ну-ка идем со мной!

— А как же дядя Ваня?! — воскликнула Юля.

Карп печально вздохнул:

— Ему мы уже ничем не поможем, — и снова зашагал в сторону обгоревшего продсклада, откуда по-прежнему доносился шум и чьи-то возмущенные голоса.

Подойдя ближе, Юля увидела толпящихся возле склада людей, которые тесным кругом обступили лысого верзилу Генку по прозвищу Башка. Грубый и надменный Генка, свысока смотрящий на окружающих, сейчас имел жалкий и потрепанный вид. Одна скула у него была разбита в кровь, а перед ним нервно подпрыгивал на месте и размахивал кулаками Борис, и только присутствие Седого удерживало механика от того, чтобы добавить Генке затрещин. Удивительно, что отпетый драчун Башка в этот раз даже не пытался сопротивляться, а только затравленно озирался вокруг.

«А ведь Генка тоже зверобой!» — неожиданно вспомнила Юля, но обдумать мысль до конца не успела: заметив пробирающегося сквозь толпу начальника Заставы, механик ринулся к нему.

— Карп, вот кто во всем виноват! — Борис обличающее ткнул пальцем в Генку. — Заснул на посту, огня не заметил, когда проснулся, все уже полыхало. А он, вместо того чтобы тушить и поднять тревогу, попросту сбежал!

— Да не спал я, не спал, — залепетал Генка. — Замерз только очень, резко так, словно под лед провалился. Прямо сердце остановилось. Очнулся — внутри огонь, из двери дым валит, а ко мне подбирается кто-то.

— Что ты несешь? — подскочив к Генке, Борис отвесил ему хлесткую оплеуху.

И вновь рослый зверобой даже не попытался защититься, а только втянул голову в плечи.

— Ты узнал этого человека? — строго спросил у него Карп.

— В дыму не разобрать. Только… — Генка опасливо оглянулся вокруг и понизил голос. — Не человек это был. Огромное что-то, как саблезуб, даже больше. Если бы я не сбежал, оно бы меня тут же на месте и сожрало.

— Нет, вы только послушайте, что он несет! — на этот раз Борис обращался уже не к Генке и даже не к Карпу, а ко всем собравшимся вокруг жителям Заставы, призывая их в свидетели и явно рассчитывая на поддержку. — Сам проспал пожар и сбежал, а теперь пытается придумать оправдание своей трусости!

По толпе прокатился одобрительный рокот. Санька и Лёнька — два брата из охотничьей бригады отца, выскочили вперед и крепко схватили Генку за руки. Тот попытался высвободиться, но как-то вяло и неуверенно, а после того, как Лёнька что-то сердито прошипел ему на ухо, испуганно затих.

Борис шевельнул рукой и, ничуть не уступающим Максу стремительным движением, выхватил из-под полы своего засаленного армейского бушлата короткий, тускло блеснувший нож. В следующее мгновение остро отточенное лезвие оказалось возле Генкиной шеи.

— Так что будем делать с этим трусом, люди? — обратился механик к одобрительно гудящей толпе. Он расправил плечи, вскинул голову и как будто даже прибавил в росте.

У наблюдающей за этой сценой Юлей перехватило дыхание. Еще до того, как прозвучал ответ, она поняла, что сейчас случится. Борис взмахнет рукой, и его нож пережжет Генке горло. Так же, как дяде Ване!

Но вышло по-другому.

— Стоять!!! — неожиданно рявкнул Карп, да так громко, что Юля невольно вздрогнула. — Пожар возник не случайно! Склад подожгли! И пока я не выясню, кто это сделал, мы не будем чинить никаких расправ! Это всем ясно?!

Не выдержав пристального взгляда начальника Заставы, столпившиеся вокруг Генки люди, недавно готовые растерзать сбежавшего с поста сторожа, одобрительно закивали головами. Даже Борис опустил свой нож, хотя и не спешил убирать его в ножны. Только братья по-прежнему крепко держали Генку за руки, да сам он затравленно скулил и беспрерывно шмыгал носом.

— Этого — под замок, — Карп метнул в сторону заново родившегося Башки быстрый взгляд. — С ним завтра разбираться будем, когда в себя придет. А сейчас все по домам.

Толпа неохотно начала расходиться, и Юля облегченно перевела дыхание, но, как оказалось, преждевременно. Так и не спрятавший нож Борис неожиданно вышел вперед.

— Чего с этим трусом разбираться? С ним и так все ясно. Ты, Карп, лучше ответь: что мы зимой жрать будем?! Почти половина всех запасов сгорела! Где теперь еду взять?!