Сергей Москвин - Голод

Катерина замешкалась. Доводы начальника Заставы, как всегда, были безупречны. Но на этот раз что-то мешало поверить ему. Может, как раз та легкость, с какой Карп принял ее версию о виновности старика и самоубийстве Геннадия? Или та растерянность, которую вызвал у него вопрос о втором комплекте ключей? Или все вместе? Но дольше тянуть с ответом было нельзя, и женщина неуверенно кивнула.

— Наверное, это душа дяди Вани говорит с тобой, — сказала Юлька, выслушав сбивчивый рассказ Максима.

Они медленно брели по берегу в сторону Заставы, хотя следовало поторопиться. Максу еще нужно было зайти в казарму, чтобы забрать свой гарпун, комплект запасной одежды и кое-что из личных вещей, а времени оставалось все меньше. Из-за похорон Карп и так отложил отплытие, хотя Седой предлагал выйти в море с первыми лучами солнца.

У кромки воды покачивалась на волнах выделенная их поисковому отряду парусная лодка. Рядом с ней Макс увидел Седого. Опытный кормщик, как обычно, пришел заранее, чтобы лично убедиться в отсутствии течей, проверить надежность крепления мачты и паруса и комплектность лодочных снастей. Он даже головы не повернул в их сторону. Похоже, кроме готовности лодки к отплытию, его сейчас больше ничего не интересовало.

— Думаю, таким образом дядя Ваня пытается предупредить тебя об опасности, — продолжала Юлька.

— Ты всерьез веришь, что души умерших могут разговаривать с нами? — спросил Максим.

Девушка печально улыбнулась:

— Конечно, могут. Только мы их не слышим. Но ты — другое дело. Помнишь, Сергеич сказал, что, когда ты тонул, то пережил «клиническую смерть»? — старательно выговорила она сложное определение.

Макс нехотя кивнул. Он старался не вспоминать тот несчастный случай, едва не стоивший ему жизни, и все, что с ним связано.

— Это значит, что какое-то время ты находился в мире мертвых и мог напрямую общаться с их душами. Видимо, даже после возвращения в наш мир у тебя сохранились эти способности, — добавила Юля.

«Да будут они прокляты, эти способности!» — раздраженно подумал Макс, а вслух спросил:

— Но от чего Ваня хотел предостеречь меня?

— Не тебя, всех нас, — поправила его Юлька. — Помнишь, он сказал, что Нга — это не просто злой дух, а ужасный демон, который питается человеческими душами. По легенде, если Нга вырвется из своего подземного мира, все живое погибнет.

Макс криво усмехнулся:

— Люди и без всяких демонов в последнюю войну полностью истребили друг друга, а зверей и птиц превратили в хищных и злобных чудовищ! Все города на Большой земле разрушены до основания! Там никого нет! Ни людей, ни животных! Только смерть! А если не веришь мне, спроси у своего отца! Он скажет тебе то же самое.

— Папа ошибается. И ты ошибаешься, — с удивившей Максима мечтательной улыбкой сказала Юлька. Она не спорила, не повышала голос, но ее искреннюю уверенность не могли поколебать никакие аргументы. — Выжили люди в Крепости на западном берегу. И в городах на Большой земле тоже остались выжившие. Их мало, они слабы и пока не могут объединиться и помочь друг другу, но когда-нибудь это обязательно случится. Если только… — Девушка внезапно помрачнела и замолчала, а потом заговорила уже о другом: — Знаешь, я никак не могла понять, как люди допустили войну. Неужели они были так глупы, чтобы не осознавать последствий? А сейчас подумала: может, это Нга завладел разумом людей? Что если ему нужна была война, чтобы разрушить стены своей подземной тюрьмы?

Он уже здесь. Он пришел за тобой.

Макс вздрогнул:

— Что ты сказала?!

— Вдруг ему нужна была война… — начала повторять Юлька, но Макс перебил ее.

— Нет! После этого!

Девушка покачала головой:

— Ничего. Ты опять что-то слышал? Голос дяди Вани?

Макс не успел ответить. Они как раз подошли к воротам Заставы, но прежде чем вошли во двор, навстречу вылетел растрепанный и взъерошенный Санька с выпученными то ли от страха, то ли от волнения глазами. Он едва не сбил с ног Юльку, и то лишь потому, что в последний момент Макс успел схватить его за шиворот.

— Башка повесился! — выпалил паренек, не дожидаясь вопросов. — Карп сказал, это он убил дядю Ваню!

Юлька вскрикнула и зажала рот рукой.

На Заставе уже все знали о самоубийстве Башки, но о причинах, толкнувших его на этот шаг, говорили разное. Не удовлетворившись скупыми и зачастую противоречивыми объяснениями расспрошенных жителей, Макс отправился к Карпу, но тот повел себя довольно странно и вообще не стал с ним разговаривать, сославшись на неотложные дела и напомнив о необходимости скорейшего отплытия. А между тем самому Максу было что сказать начальнику Заставы.

Каким бы бредом ни казался лепет Башки о подкрадывавшемся к нему в дыму огромном монстре, его слова практически в точности совпадали с тем, что увидел Максим во время ночевки в таинственной пещере на севере острова. К тому же тогда он так же, как и Генка, на какое-то время потерял сознание. Но если Генка говорил правду, кто тогда поджег склад и убил Ванойту?

Те немногие, с кем успел переговорить Макс, высказывали самые разные, по большей части, совершенно нелепые предположения, вплоть до того, что Башка зарезал Ванойту за то, что тот поджег склад. Причем Карп, по словам этих «всезнаек», придерживался того же мнения. Дядя Ваня поджег продовольственный склад — большего абсурда невозможно было себе представить!

Хорошо, что ничего этого не слышала Юлька. После шокирующего их обоих известия о смерти Генки она куда-то убежала, и Макс потерял девушку из вида. Забрав в казарме свой охотничий гарпун и кое-какие вещи, которые могли пригодиться в плавании, Максим заглянул к Юльке домой, но ее там не оказалось, и он поспешил на берег, где уже собралась почти вся община.

Обступив полукольцом готовую к отплытию лодку, жители Заставы с волнением и трепетом наблюдали за членами поисковой команды, с которыми связывали свои надежды. Именно от этих нескольких человек, от их стараний, внимания и удачи зависело, доживут ли остальные до весны или погибнут от угрожающего общине голода. Непривычные к столь пристальному вниманию окружающих гребцы Санька и Лёнька смущенно переминались с ноги на ногу, стоя на берегу. Катерина забралась в лодку и уселась на место зверобоя, подальше от собравшейся на берегу толпы, а расположившийся на корме Седой нетерпеливо перебирал швартовый конец. И только Борис старательно демонстрировал свое безразличие к происходящему, швыряя в воду мелкие камешки. Заметив приближающегося Максима, он отряхнул ладони и, поправив сползший с плеча туго набитый вещевой мешок, язвительно произнес:

— Конечно, главный зверобой может себе позволить и опоздать.