Иди в ад!

Антон привычно щёлкнул предохранителем, палец слегка придавил спусковой крючок. Красный луч лазерного целеуказателя бесстрашно вытянулся навстречу чудовищам, багровая точка заплясала на волосатых телах и кожаных крыльях, остановилась на рогатой башке вожака. Чёрный погонщик стал притормаживать, затем вовсе завис в воздухе метрах в двадцати над головами людей. Остальные чудища суматошно захлопали крыльями выше, не понимая, почему вожак остановился. Его глазные впадины, покрытые слюдяной коркой, сухо блестели. Чудище неподвижно висело в воздухе, равномерно сминая воздух крыльями и неотрывно смотрело на людей. Антон тоже смотрел на чёрного погонщика. Он не стрелял, патронов осталось всего дюжина, твари пока не нападают. Только лазерный луч, словно указка, вытянулся красной нитью к голове вожака и медленно перемещался от одного края лба к другому. Другие погонщики перестали метаться, построились полукругом выше вожака и тоже смотрели на людей. Так продолжалось какое-то время, затем вожак сильнее взмахнул крыльями, тело со скрещёнными ногами начало подниматься, за вожаком последовала вся стая. Погонщики поднялись выше, постепенно отклоняясь от вертикальной линии подъёма. Стая вытягивается клином, продолжает полет. Даша незаметно перевела дух, опустила дробовик.

- Почему они не напали? – спросила она.

- Нас с тобой испугались, - не очень уверенно ответил Антон, вешая винтовку за спину.

- Валерий?

- Они увидели, что вы их не боитесь, - ответил демон. – Бесстрашие предполагаемой жертвы лишает сил нападающего. Это отчасти верно в мире людей и абсолютная истина здесь.

Антон вновь посмотрел на овраг. Удивительно, но толстый слой пепельной пыли, покрывавший равнину, здесь совершенно отсутствовал. Каким-то странным образом пыль держалась на краю оврага и не осыпалась вниз. Склон покрыт наплывами песка и каменной крошки, лишён растительности. Поверхность будто расчерчена кривыми линиями, они начинаются ниоткуда и уходят в никуба. Линий много, внизу склон словно покрыт рябью. Если внимательно всмотреться, то можно заметить, что линии это террасы. Они, в свою очередь, делятся на крохотные участки. На каждом стоит или сидит человек. В глубине оврага, на самом дне, расположено тёмное пятно, в центре горит яркая красная точка. Иногда она тускнеет, красный цвет меняется на малиновый, переходит в фиолетовый, затем опять наливается силой и пылает, словно костёр в ночи.

- Это и есть гетто, где содержатся самоубийцы? – с сомнением в голосе спросил Антон.

- Да. Линию охраны вы миновали на границе пустыни.

- Что-то я не заметил никакой охраны!

- Она малочисленна и практически не нужна, - ответил демон. – Отсюда ещё никто не убегал. И сюда никто не стремится. Пустыня и миражи– самые надёжные стражи.

- А что там за огонь? – указала пальчиком Даша.

- Вход на нижний уровень. Там обитают падшие и ... хозяин.

- А где остальные грешники? Ну, не только же самоубийцы здесь!

- Данте Алигьери был прав, когда изображал ад в виде сужающейся воронки. Грешные души располагаются по склонам. И чем больше прегрешения, чем страшнее совершенные преступления, тем ближе к горлу, за которым возврата нет. Там, в так называемом «городе» тусуется всякая шантрапа. Хулиганье, в общем.

- Это точно, - усмехнулся Антон, вспомнив «развлечения» горожан. – Ну, а дальше-то что? Где тут твоя знакомая живёт?

- Недалеко, - тихо ответил демон. – Я её уже вижу. Скоро увидите и вы. Держитесь и ничего не бойтесь!

Последняя фраза очень не понравилась Антону и он уже раскрыл рот, что бы узнать, чего не бояться ... жёсткие пальцы ухватили за воротник, Антона с силой потянуло вверх. Край оврага начал стремительно удаляться, совсем рядом мелькнуло чёрное, раздалось хлопанье мощных крыльев и ветер засвистел в ушах. Демон поднялся над землёй, затем пошёл вниз, словно пикирующий бомбардировщик. Поток встречного воздуха сдул всю пыль с одежды, выстудил тело и сорвал бейсболку с головы. Антон почувствовал, что буквально лежит на воздухе, который стал упругим и жёстким, как батут. Ветер превратился в ураган. Непроизвольно раздвигаются губы, поток воздуха раздирает рот, выворачивает челюсть и забивает дыхание. Словно острым скальпелем режет глаза, выворачивает веки, ещё чуть-чуть и сдерёт их, вырвет с корнем, а потом выдавит глаза. Он хотел закричать, но не смог даже выдохнуть. Чтобы не лопнуть от переполняющего грудь воздуха обеими руками ставит челюсть на место, изо всех сил сжимает зубы и закрывает лицо ладонями. С трудом восстанавливает дыхание. Слегка раздвигает пальцы, открывает один глаз. Склон оврага несётся мимо с такой быстротой, что террасы сливаются в одну сплошную полосу. Антон словно наблюдает мир через объектив крылатой ракеты, которая летит низко над землёй со сверхзвуковой скоростью. Ураганный ветер выдул остатки тепла, холод начинает сковывать тело ледяными цепями и Антон понимает, что ещё пара минут такого полёта и он превратится в сосульку. Ветер ослабевает, тело наливается тяжестью, ноги тянет к земле. Антон убирает ладони от лица. Стремительный полет замедляется, террасы все ещё мелькают с бешеной быстротой, но скоро перестают мельтешить. Возвращается слух, раздаются хлопки крыльев, земля приближается. Хлопанье крыльев учащается, поднимается жиденькая пыль и тотчас оседает. Ноги касаются твёрдой поверхности, жёсткие пальцы отпускают воротник. Антон крутит головой, растирает затёкшую шею, морщится от боли.

- Не мог аккуратнее? Чуть голову не оторвал! – сварливо говорит он демону.

- Извини. В следующий раз буду держать за другое место, - вежливо отвечает Валерий.

- О-о, как остроумно!

- Да ладно тебе, Антон. Не вскипай, - вмешалась в разговор Даша. – Мы на месте? Где она?

Демон мотнул головой, длинные волосы всколыхнулись, на мгновение закрыв лицо, глаза вспыхнули надеждой и такой любовью, что Антон прикусил язык. Он уже приготовил достойный ответ остряку, но решил промолчать.

Они стоят на краю небольшой площадки, одной из многих, расположенных на террасе. Выше и ниже, насколько хватает глаз, видны извилистые линии террас и точно такие же площадки, похожие на маленькие поля. На них стоят, сидят или лежат люди. Они не обращают внимания на других. Или просто не видят. Разговаривают, о чем-то спорят, доказывают. Невидимый собеседник не соглашается, приводит свои аргументы, люди опять начинают доказывать своё и так бесконечное количество раз. Другие наоборот, молча смотрят в одну точку, бледные лица не выражают никаких чувств, руки бессильно свисают вдоль тела. Кто-то ходит кругами, кто-то лежит лицом в землю ... Нет никого, кто бы радовался или просто спокойно созерцал окружающий мир. У каждого в глазах страдание и боль. Анна совсем рядом, в нескольких шагах от людей. Вокруг разбросаны листы бумаги с рисунками, перед ней этюдник на трёх ножках, на подставке закреплён холст. Женщина увлечённо рисует, пальцы правой руки сжимают кисть, левая рука нервно треплет край длинного платья. Худощавое лицо покрыто пятнами краски, возле этюдника во множестве валяются пустые тюбики. Анна никого не замечает, продолжает вглядываться в картину и не обращает ни малейшего внимания на людей и демона. Антон ничего не понимал в живописи и считал, что если на холст нанесён грунт, по которому размазана краска, это уже произведение. Во всяком случае, именно так считают те, кто называет свою мазню андеграундом или артхаусом. Антон не разбирался в художественных тонкостях, был равнодушен к модернизму. Как и у всякого нормального человека, у него было понятие о прекрасном.