Александр Варго - Обиженная

Она чуть покачнулась, и Андрей сразу понял, что бывшая супруга слегка «под мухой». Он стиснул зубы. Первым его порывом было выгнать ее обратно, пока такси еще только разворачивалось, но потом он раздумал. Вера, конечно, немного пьяна, но если сейчас он попытается ее отправить обратно, та закатит грандиозный скандал. В конце концов, он знал, на что шел, приглашая ее сюда, теперь придется следить, чтобы она не исхитрилась «догнаться» здесь, в доме.

Алла сдержанно приняла лобызания хихикающей матери и, получив от нее какую-то невзрачную шоколадку, заперлась в своей комнате. Через час начался салют — молодежи, живущей в округе, явно не терпелось испытать закупленные накануне петарды и прочую пиротехнику. Алла зачарованно смотрела, как за окном, грохоча и взрываясь, то здесь то там расцветали огненно-искрящиеся лепестки, вбрасывая в небо мириады искусственных звезд, пылающих всеми оттенками радуги.

Вскоре забили кремлевские куранты, и ее позвали к столу, но Алла не откликнулась, продолжая смотреть, как обычное ночное небо преображается в сказочно-фантастический калейдоскоп.

— Я хочу загадать желание в этот Новый год, — прошептала девочка, сглотнув подступивший комок к горлу. — Я хочу, чтобы у меня наконец-то появились волосы. МОИ ВОЛОСЫ. НАСТОЯЩИЕ ВОЛОСЫ. Слышите?!

— С Новым годом! — прозвучало из гостиной, и сквозь звон бокалов послышался гимн, а петарды и хлопушки загрохотали с утроенной силой.

Сергей сомкнул веки, которые казались ему непомерно тяжелыми, словно металлические пластины. Все происходящее вокруг стало казаться ему чем-то иррациональным, словно он уже был за пределами камеры и наблюдал за всем этим со стороны, как зритель в кино. Привычные образы менялись, будто картинки в диафильмах, которые ему крутили в детском саду, после чего перед глазами застыло лицо той самой Инны, из-за которой он оказался здесь…

Они познакомились случайно, и она действительно была яркой, эффектной женщиной. Они общались, встречались, но до постели дело никак не доходило — Инна дразнила его, в самый последний момент ловко и непринужденно ускользая, и у Сергея от этих выкрутасов в прямом смысле сносило башню.

Однако в конце концов ЭТО произошло, а в комнате, где все случилось, неожиданно оказались незнакомые люди. Сергей ровным счетом ничего не понимал, все еще находясь под незабываемым впечатлением от близости с Инной.

Все оказалось просто. С него потребовали деньги, только и всего. Инна, как выяснилось, была наживкой, эдакой дорогой «подстилочкой в мышеловке», и Сергей в нее попался. У этой предприимчивой шлюхи оказались влиятельные покровители, выбора было два — или платить, или отправиться на зону за изнасилование.

Сергей платить не стал. Да и не было у него, если честно, таких денег. Он попытался скрыться, но его перехватили на автовокзале. Следствие и суд слились в один непрекращающийся унизительный процесс, результатом которого стал приговор: шесть лет.

Мать предлагала Сергею продать драгоценности во время следствия, чтобы откупиться, но он не захотел, надеясь, что все образуется. Но ничего не образовалось, и в итоге эти деньги пошли Иванычу, этому жирному, ненасытному козлу в погонах.

Парадокс, но он почти не испытывал ненависти к Инне, хотя и дал сам себе клятву навестить ее, когда освободится. Он не держал зла ни на следователя, ни на судью, так как понимал, что все они завязаны одним узелком. Куда больше у него было вопросов к…

Галя тем временем катал из кусочка фольги тоненькую трубочку. Когда все было готово, Вика протянул ему шматок ваты — удалось стырить из «скатки» [23] Матрас ( жарг. ). Хомута, пока все дрыхли. Этим кусочком ваты Галя бережно «окольцевал» получившуюся трубочку, после чего занялся приготовлением факела.

— Лук пока нашинкуй, — шепотом сказал он Вике, и тот принялся чистить луковицу.

Галя свернул газету в трубку, после чего сверху обернул одним слоем рваного полиэтилена — тоже очень ценная вещь в местах не столь отдаленных.

— Готово?

— А если «пупкарь» заметет?

— Они сейчас бухие, им не до нас.

— Тогда вперед, — скомандовал Вика.

Он подполз на карачках к Сергею, который продолжал лежать в беспамятстве, что-то бормоча, и поправил «шлемку», стоявшую под его разрезанной рукой. Дырку в центре «шлемки» он предусмотрительно заткнул деревянной пробкой, которую выточил из деревяшки еще в предыдущей хате. Затем, когда «шлемка» наполнилась по самые края, Вика, отстранив руку Сергея, высыпал в еще дымящуюся кровь из «тромбона» [24] Железная кружка ( жарг. ). крупно нарезанный лук.

Галя тем временем загнул концы на трубочке из фольги и точным движением вогнал ее в розетку. Послышался слабый треск, по фольге оранжевой нитью пробежал электрический разряд, заставив вспыхнуть крошечным вулканом «колечко» ваты. Галя торопливо поднес свернутую газету к огоньку и удовлетворенно хрюкнул, когда его «факел» разгорелся. С плавящегося полиэтилена, рассекая затхлый тюремный воздух, сразу закапали раскаленные «слезы», оставляя за собой дымящиеся следы. Они были похожи на крошечные комочки остывающей лавы.

— Давай «шлемку», — возбужденно сказал Галя.

— Смотри, пробку не сожги, — озабоченно произнес Вика. — У меня другой нету. Сожгешь — будешь своим пальцем или «балабасом» дырку закрывать…

— Не ссы и заткнись. Лучше давай мешай, а то прилипнет.

Пока Галя водил вокруг дна «шлемки» импровизированным факелом, Вика принялся помешивать черенком «весла» кровь с луком, отчего по камере через некоторое время поплыл характерный запах жареного. Вика сглотнул подступившую слюну.

— Чуть было не потеряла… еще чуть-чуть… и было бы поздно, — шептала Ксения. Она семенила по снегу в своих разваливающихся тапочках, с трудом удерживая равновесие, поскольку еще не до конца отошла от обморока. Одной рукой она поддерживала ящик с пожертвованиями, другой крепко сжимала кожаный мешочек.

— На этот раз я найду прочнее веревку. О да, будь уверена, — нараспев проговорила старуха. Ее пальцы сжались с такой силой, что костяшки пронзила боль. А может, не веревку, а проволоку?! — Судьба дарует нам желаемое тогда, когда мы уже научились без него обходиться, — пробормотала она.

У этой девочки, что была в доме, проблемы. Она сразу это поняла, хотя видела ее лишь доли секунды. И Ксения не могла допустить, чтобы этот дом постигла участь ее семьи. Пусть эта странная девочка и ее семья сами решают свои неурядицы. А ОНА останется с нею. До самой смерти. Вот только вместо веревки она возьмет крепкий кожаный поводок для собак. И уж тогда точно ОНА не потеряется…

Ксения вспомнила табличку на доме, и страх вновь разлился внутри нее ядовитой жижей. Это ведь раньше был ЕЕ дом. И не узнать его не могла, даже ночью, зимой. Но ведь когда она обходила другие дома, то почему-то не узнала его. Теперь поняла почему. ОНА хотела вернуться домой, там, где все и началось, и руками Ксении чуть было не довела свой замысел до конца.