Александр Варго - Обиженная

— Тогда я прошу тебя не отвлекаться, пока ты не закончишь.

Вновь последовала снисходительная улыбка, улыбка человека, который знает о тебе что-то такое, о чем не принято говорить при посторонних.

«У тебя предвзятое отношение к этому ребенку», — попыталась убедить себя женщина, но едва ли поверила в эти слова. Она подошла к доске и краем глаза увидела, что Алла снова завертелась на месте, жадно глядя на аквариум.

Когда прозвенел звонок и все сдали тетрадки, Яна Владимировна почему-то сразу стала искать работу Аллы.

За дверями кабинета слышался шум и смех детей, а она молча изучала выполненное задание школьницы. Мельком пробежавшись по решениям, учительница пришла к выводу, что работа сделана на «отлично». Она уже собиралась отложить тетрадь в сторону, как заметила листок бумаги, который был заложен между последней страницей и обложкой.

Память женщины всколыхнули воспоминания о жутковатом сочинении школьницы. Однако увидев, что было изображено на этом листке, Яна Владимировна чуть ли не выдохнула с облегчением. Это были рыбки. Обычные рыбки, причем нарисованы довольно неплохо. Единственное (и это сразу бросалось в глаза), картинку словно рисовали в каком-то психологическом надрыве — в некоторых местах ручка даже порвала бумагу насквозь. На обратной стороне был изображен аквариум, причем пустой. И выполнен он был не так тщательно, как рыбки. И тем не менее. Милые рыбки, несомненно, лучше пособия по скальпированию, но урок есть урок, и заниматься живописью на математике не дозволено никому.

— Пора тобой заняться вплотную, дорогуша, — пробормотала Яна Владимировна, убирая рисунок Аллы в свой толстый блокнот. Как раз сегодня планировалось родительское собрание, и она была уверена, что разговор с отцом Аллы будет непростым.

— Почему ты отсела от меня к Карине? — спросила Алла во время перемены у подруги. Лена смутилась.

— Ты ничего такого не думай, просто меня Карина попросила помочь с уроками… Я…

— Ладно, не надо сказки рассказывать. Ты меня боишься? Зря. И я не обиделась, — зевнув, Алла подмигнула подруге, и Лена через силу выдавила улыбку.

— Я про другое хочу спросить. У тебя ведь завтра день рождения?

Алла пытливо смотрела на Лену, ее красновато-воспаленные глаза буквально буравили подругу, словно прощупывая и исследуя все мысли школьницы, и от этого колючего взгляда девочка занервничала. Да, она в самом деле собиралась в эту субботу отметить день рождения, и ее папа даже договорился, что это произойдет в большом ресторане, где есть игровой клуб. Но… Лена никак не могла решить, звать или не звать Аллу. С одной стороны, они очень сдружились, и Лена всегда считала Аллу своей подругой. С другой, Алла очень изменилась. Причем до такой степени, что ее поведение зачастую не укладывалось у Лены в голове, ей иногда казалось, что в Алле будто поселилось нечто постороннее, и это нечто не совсем хорошее.

— Так да или нет? — продолжала допытываться Алла. Она откинула рукой назад волосы, и те плавно легли на ее хрупкие плечи.

— Ты меняешь парики? — спросила Лена, позабыв о вопросе Аллы — волосы, вот единственное, что было действительно прекрасным в ее облике! — Слушай, они стали длиннее!

Алла недовольно сморщилась, на мгновение обнажив зубы.

— Это неважно, — ухмыльнулась она. — Нравится?

Она снова тряхнула головой. С тихим шуршанием волосы опустились на грудь школьницы.

— Очень…

Алла засмеялась, и Лена тоже неуверенно улыбнулась. Что-то ей в голову всякие глупости лезут про Аллу, она ведь ее подруга. А выглядит та неважно (кроме волос, конечно) из-за того, что ее недавно побили…

— Приходи, — решила она. — Я приглашаю тебя, Алла. Вместе нам будет весело, правда?

— Конечно, — засмеялась Алла и обняла подругу.

Потом она куда-то убежала, а Лена с удивлением смотрела ей вслед. Она так и не решилась признаться, почему между ними возникло недопонимание, из-за чего она даже пересела за другую парту. Лена даже не говорила об этом своим родителям, считая, что те сочтут ее врунишкой и просто посмеются над ней. Дело в том, что, сидя рядом с Аллой, она все чаще и чаще чувствовала исходивший от нее холод. А учитывая, что в классах всегда было тепло, это было более чем странно.

— Мне показалось, — вслух сказала Лена, вспомнив, с какой искренностью обняла ее Алла. — Это просто сквозняки. И Алла наверняка подарит мне самый лучший подарок! — подумала она.

Она еще не представляла, что этот день рождения жители города запомнят на всю жизнь.

Андрей присел за привинченный к полу табурет, рассеянно выбивая дробь пальцами. Интересно, о чем таком хочет поведать ему Власов?!

Арестованного привели быстро. Подволакивая протез, Роман опустился на табуретку. Его левая рука была забинтована, а на лбу красовался пластырь.

— Я рядом, — предупредил конвоир и взглядом показал Андрею на кнопку вызова охраны.

Роман обернулся, но конвоир уже закрывал дверь.

— Они меня держат за какого-то неведомого жучка, — сказал он Андрею вполголоса. — Знаете, которых ученые в микроскоп разглядывают? Типа, у этого пять волосинок на лапке, а у этого три, вот ведь уникальное явление! Фантастика! Срочно Нобелевскую премию в студию! Они исподтишка фотографируют меня, а потом отсылают эти фото своим родным и друзьям, вот, мол, посмотрите, я маньяка видел!

— Роман, мне сказали, что вы хотели поговорить со мной, — прервал адвокат словесный фонтан арестанта.

— Да, все верно, — сказал Власов, почесав висок. — Андрей Викторович? Ведь так вас зовут? Я хотел… ммм… я хотел извиниться перед вами.

— Извиниться? — удивился адвокат. — За что?

— За то, что ничего не рассказал вам о доме. За то, что теперь вы в какой-то степени вовлечены в эту игру. За то, что из-за меня у вас были определенные неприятности.

— Перестаньте, Роман. Никто от этого не застрахован. Вам нужно было продать дом, а мне — купить, сделка состоялась. В условиях договора ни слова о том, что вы должны были посвятить меня в историю вашей семьи. Это все?

— Как вы себя чувствуете? — вдруг спросил Роман.

— Нормально. Не обижайтесь, но уж получше, чем вы, — ответил Андрей.

— А ваша семья? — продолжал допытываться тот.

— Вам-то какое до этого дело? Простите, но мои проблемы по сравнению с вашими — так, тополиный пух.

— Вам нужно уехать. Прямо сейчас, — сказал Роман, подавшись вперед. Глаза его вспыхнули. — Не медлите, Андрей Викторович. Я думаю, у вас не возникнет трудностей с жильем. Но оставаться в этом доме вам нельзя!

— Почему? — как можно спокойнее поинтересовался Белов, хотя внутри у него что-то оборвалось — Власов говорил как человек, абсолютно уверенный в своей правоте.