Александр Варго - Обиженная

— Ты должен взять шкатулку. Найди и постарайся спасти свою дочь…

Кожа на виске Власова лопнула, раздвигаясь, словно шторы, обнажив красно-серую мякоть. Седые волосы стали слезать клочьями вместе с кусками кожи.

— Я… сломал ее… и Она не простила мне этого… и это будет с каждым…

Андрей перевел взгляд на грязный пакет, где лежала разбитая шкатулка.

— Так жаль, что у меня… ничего не получилось, — хрипело разлагающееся существо. На щеке появилась точка, которая тут же разрослась до огромной язвы, и Белов мог видеть сгнившие зубы Игоря и фиолетово-сизый язык, который ворочался во рту, как слизень.

С большим трудом Власов извлек из своего тряпья какой-то маленький предмет.

— Узнаешь?

Андрей глянул и подобрался как пружина — это был амулет Тани, золотая акула.

— Где она?

Белов схватил пистолет и приставил его к голове умирающего. Ствол уперся в лоб, и кожа тут же отслоилась, как у вареной курицы.

— Говори! Где Татьяна?!

Посовещавшись, дети решили вначале поиграть, а потом сесть за стол. Они гурьбой направились в игровой зал и около получаса резвились до умопомрачения, разве что на головах не ходили.

Алла была счастлива. Во-первых, Лене очень понравился ее подарок. Во-вторых, ей было необычайно весело, и девочка твердо решила, что свой день рождения она будет отмечать так же. А может, и еще лучше.

Одноклассники не сразу узнавали Аллу, зато потом многие из них тоже надели маски — их было целое множество в игровом секторе.

Наконец школьники, веселые и возбужденные, расселись за столом. Алла улучила момент, чтобы оказаться рядом с именинницей. Играла веселая музыка, смешной клоун говорил тосты в честь Лены, все смеялись, не забывая при этом поглощать вкусные салаты, запивая их соками и кока-колой.

Все было чудесно и замечательно до тех пор, пока Карина, девочка в больших очках, не сказала со скукой в голосе:

— Так неохота опять в школу! Я еще даже стихотворение до конца не выучила!

— А я выучил! — похвастался Миша, тот самый толстяк, что дружил с Ирой.

Люда, красивая девушка с подкрашенными глазами, оглянувшись, возбужденно произнесла:

— Я вам скажу, только это большой секрет! Сегодня утром мой папа с мамой разговаривали, и я подслушала разговор! Так вот, с Яной Владимировной что-то случилось!

Среди детей пронесся гул удивления.

— Что же с ней случилось? — сгорая от любопытства, спросил Миша.

— Я точно не знаю, но какая-то неприятность.

— Ты не врешь? — строго спросил Кирилл, субтильный мальчик в очках.

— Честное слово! — поклялась Люда. — Мой папа работает в прокуратуре! И он все знает! Наверное, она заболела, — высказала предположение девочка.

— Лишь бы ничего серьезного не случилось, — встревоженно сказала Лена.

— Да ладно вам, — фыркнул Миша, отправляя в рот громадный бутерброд. — Заболеет — у нас уроки отменят.

— Фига с два отменят, — с рассудительным видом сказал Кирилл. — Другую училку пришлют.

— Она не заболела, — раздался негромкий голос, и все повернули головы в сторону Аллы.

— А ты откуда знаешь? — с вызовом спросила Карина.

— Знаю. Ее убили.

В зале наступила тишина.

Клоун, наблюдавший за странным разговором, попытался переключить внимание детей на себя, но Алла внезапно стукнула кулаком по столу, опрокинув свой стаканчик с соком, и клоун замер с открытым, разукрашенным ртом.

— Тебе кто-то сказал про это? — спросила Люда.

Алла издала смешок.

— А тебе не все равно?

— Может, ты что-то еще знаешь?

— Я знаю все. Яну Владимировну мучили. Потом с ней сделали неприличное дело.

После этих слов лицо Миши стало свекольного цвета, и он нервно прыснул. Клоун растерянно топтался на месте, после чего незаметно скрылся из виду.

— А потом ее отвезли в парк, — продолжила Алла. — Там есть овраг. Ее бросили в овраг и полили бензином. Затем подожгли, и она стала гореть. Сначала сгорели волосы, а потом все остальное.

Дети заволновались. Лена, испуганно моргая, отодвинулась назад от Аллы.

— Откуда… ты все знаешь?

— Ты мне не веришь? — недобро усмехнулась девочка.

Люда торопливо спрыгнула со стула и куда-то побежала.

— Чего это вы замолчали? — удивилась Алла.

— Сними маску, — сказала Карина, явно нервничая.

— Зачем?

— Это некрасиво, — подумав, ответила девочка. — И неприлично. Ты видишь наши лица, а мы нет.

— Зато ты видишь мои волосы, — заметила Алла. Есть не хотелось, и она отодвинула тарелку, потом посмотрела на Лену: — Ты придумала желание?

— Где Таня?!

— Забудь про нее… Она сейчас далеко, — сказал Власов.

— Ты убил ее?!

Мужчина помотал головой:

— Бери шкатулку… и убирайся. Потому что… если ты увидишь, чем все это закончится, то потеряешь рассудок.

Андрей перевел взгляд на пакет. Ему показалось, или внутри что-то шевельнулось.

— Уходи, — повторил Игорь. — Тебе надо спешить… Когда я ее ломала, на ней была кровь. А это значит, что твоя дочь кому-то пожелала зла. Кто это? Твоя мама? Ее подруга? Или какой-нибудь незнакомый человек, случайно наступивший ей на ногу? Я не знаю.

Андрей был настолько изумлен услышанным, что не придал значения, как Власов отозвался о себе в женском роде.

— Она всегда… сочится кровью, когда ее хозяин хочет кого-то наказать. Беги, адвокат. И забудь про Таню. Она тебя любит, но вы никогда не будете вместе… — простонал умирающий. — Прошу тебя, уходи!

Пакет снова зашуршал, и внутри Андрея внезапно что-то перевернулось. Его рука сама собой потянулась к пакету и с силой прижала его к груди, прямо к сердцу.

— Умоляю… Уходи… — шипел Власов.

Кожа с его лица продолжала отслаиваться, открывая трепещущие мышцы и переплетение сосудов. Кровь больше не текла из разваливающегося тела — она тут же сворачивалась, будто спекалась под высокой температурой, и липкими комками скатывалась вниз.

Не помня себя от страха, Андрей пулей вылетел наружу, и его тут же вырвало.

Власов зарыдал. Трясущимися руками он извлек откуда-то порванную цепочку. Этим предметом он дорожил больше всего на свете. Как жаль, что так все получилось…

— Так что насчет желания? — продолжала допытываться Алла.

— Я… я ничего не хочу, — сказала Лена. Ей стало не по себе. Теперь она ругала себя за то, что позвала ее на день рождения.

— Так не бывает, — воскликнула Алла. — Ты просто никогда не задумывалась над этим!

— Все ты врешь насчет Яны Владимировны, — сказал Миша, доедая салат. — Сними маску! Что, боишься показать свою рожу?

— Бояться будешь ты, толстяк, — процедила Алла. Она чувствовала, что что-то идет не так, что праздник, на который она так мечтала попасть, внезапно перестал быть праздником и, что хуже всего, в происходящем есть ее вина, но остановить себя уже была не в состоянии.