Райчел Мид - Академия вампиров. Книга 1. Охотники и жертвы

— Нет. Ни в коем случае. Она — это она. Ты никогда такого не сделаешь.

— Даже если сойду с ума?

— Нет. — Я попыталась свести наш разговор к шутке. — В этом случае ты просто обреешься наголо и заведешь тридцать кошек.

Мрачное настроение Лиссы усилилось, но она ничего не сказала. Остановившись рядом с примерочной комнатой, она сняла с вешалки черное платье и улыбнулась.

— Это платье просто создано для тебя. И плевать я хотела на внезапно овладевшую тобой практичность.

Сшитое из гладкого черного шелка платье без бретелек, длиной до колен. И хотя подол у него чуть подкачал, все равно оно должно было обтягивать тело и в целом выглядело очень сексуально. Потрясающе сексуально.

— Да, это мое платье, — признала я, не спуская с него глаз и желая до боли в груди.

Оно относилось к разряду тех платьев, которые способны изменить мир. Создать целую религию.

Лисса сняла вешалку с моим размером.

— На, примерь.

Я покачала головой.

— Не могу. Это значит подвергнуть тебя опасности. Никакое платье не стоит твоей ужасной гибели.

— Тогда я просто куплю его без примерки.

Что она и сделала.

День тянулся, и я все больше уставала. Постоянно быть начеку оказалось не таким уж забавным делом. И когда мы добрались до последнего, ювелирного, магазина, я даже обрадовалась.

— Иди-ка сюда, — поманила меня Лисса к одной из витрин. — Вот это ожерелье очень подойдет к твоему платью.

Я посмотрела. Тонкая золотая цепочка с кулоном в виде розы из золота и бриллиантов. С перевесом в сторону бриллиантов.

— Терпеть не могу розы.

Лиссе всегда нравилось предлагать мне что-то с розами — просто чтобы посмотреть мою реакцию, наверно. Когда она увидела, сколько стоит ожерелье, ее улыбка увяла.

— Ох, ты только посмотри! Даже у тебя есть пределы, — поддразнила я ее. — Наконец-то ты перестанешь швыряться деньгами.

Мы подождали, пока Виктор и Наталья закончат с покупками. Она выглядела так, будто у нее выросли крылья счастья и она вот-вот улетит на них. Видимо, отец купил что-то сильно ей понравившееся и очень дорогое. Я порадовалась за нее. Она так жаждала его внимания — и получила его.

Мы возвращались домой в усталом молчании, по нашему расписанию днем полагалось спать, а теперь все сдвинулось. Сидя рядом с Дмитрием, я откинулась на спинку сиденья и зевнула, остро ощущая, что наши руки соприкасаются. Чувство близости и связи между нами воспламеняло.

— Что, мне больше никогда не носить платьев? — спросила я тихонько, не желая разбудить остальных.

Виктор и стражи бодрствовали, но девушки уже спали.

— Почему же? Если ты не при исполнении служебных обязанностей, пожалуйста, например во время отпуска.

— Не надо мне никакого отпуска. Я хочу всегда оберегать Лиссу. — Я снова зевнула. — Видел это платье?

— Видел.

— Тебе понравилось?

Он не ответил, я решила воспринять это как «да».

— Моя репутация окажется под угрозой, если я надену его на танцы?

— Вся школа окажется под угрозой, — ответил он еле слышно.

Я улыбнулась и заснула.

Когда я проснулась, моя голова лежала у него на плече, а его длинное пальто — пыльник — прикрывало меня, точно одеяло. Фургон стоял, мы вернулись в школу. Я сняла с себя пыльник и вслед за Дмитрием вышла наружу, внезапно почувствовав себя полностью выспавшейся и счастливой. Жаль, что моя свобода подходила к концу.

— Снова в заточение, — вздохнула я, идя рядом с Лиссой в столовую. — Если ты изобразишь сердечный приступ, может, я смогу сбежать.

— Без своих покупок? — Она вручила мне сумку, и я радостно закружилась вместе с нею. — Жду не дождусь увидеть это платье.

— Я тоже. Если мне позволят пойти. Кирова все еще решает, достойна ли я послабления.

— Покажи ей скучные рубашки, которые ты купила, и она впадет в кому. Я сама чуть не грохнулась в обморок.

Я засмеялась, вскочила на деревянную скамейку, прошла по ней и в конце спрыгнула.

— Не такие уж они скучные.

— Не знаю что и думать о новой, ответственной Розе.

Я вспрыгнула на другую скамью.

— Не такая уж я ответственная.

— Эй! — окликнул меня Спиридон, он и остальные шли сзади. — Ты все еще при исполнении. Никаких развлечений.

В его голосе слышался смех.

— Конечно, никаких развлечений. Клянусь… Дерьмо!

Я была уже на третьей скамье, у самого конца. Мышцы напружинились — я готовилась спрыгнуть вниз. Вот только когда я попыталась сделать это, ноги не последовали за мной. Дерево, мгновение назад казавшееся прочным и твердым, раздалось подо мной, словно это было не дерево, а бумага. Оно расщепилось, одна нога прошла сквозь дыру и застряла в ней, а тело устремилось вниз. Скамья удерживала меня, нога неестественно выгнулась в щиколотке. Я рухнула — с треском, но трещало не дерево. Тело прострелила жуткая боль.

И потом меня накрыла тьма.

Я очнулась, глядя на скучный белый больничный потолок. На меня падал отфильтрованный свет — чтобы не навредить пациентам-мороям. Я чувствовала себя странно, как бы дезориентированной, но боли не было.

— Роза.

Этот голос ласкал кожу, словно шелк. Мягкий. Низкий. Повернув голову, я встретилась со взглядом темных глаз Дмитрия. Он сидел в кресле рядом с постелью, каштановые волосы свесились вперед и обрамляли лицо.

— Привет… — не столько сказала, сколько прокаркала я.

— Как ты себя чувствуешь?

— Странно. Вроде как под хмельком.

— Доктор Олендзки дала тебе что-то обезболивающее — ты выглядела совсем плохо, когда мы принесли тебя сюда.

— Я этого не помню. Долго я была в отключке?

— Несколько часов.

— Должно быть, она дала что-то сильное.

Некоторые детали начали всплывать в памяти. Скамья. Нога на уровне щиколотки захвачена. После этого все как в тумане. Чувство жара, потом холода и снова жара. Я на пробу пошевелила кончиком здоровой ноги.

— Совсем не больно.

— Потому что на самом деле ты серьезно не пострадала.

Я вспомнила звук, с которым треснула щиколотка.

— Уверен? Я помню, как… нога согнулась. Нет. Не может быть, чтобы не было перелома. — Я сумела сесть, чтобы осмотреть щиколотку. — Или, по крайней мере, растяжения.

Он привстал, чтобы удержать меня.

— Будь осторожна. Может, с ногой все в порядке, но ты еще немного не в себе.

Я медленно нагнулась к ногам. Джинсы были закатаны. Щиколотка немного покраснела, но ни синяков, ни припухлости не было.

— Господи, вот повезло! Если бы я сломала ее, то долгое время не смогла бы тренироваться.

Улыбаясь, он опустился в кресло.

— Знаю. Пока я нес тебя, ты все время это твердила. Была жутко огорчена.

— Ты… Ты принес меня сюда?

— После того, как мы разломали скамью и освободили твою ногу.

Господи! Многое же я упустила. Представить только, Дмитрий несет меня на руках! Для полного счастья не хватало только того, чтобы при этом он был бы еще без рубашки.