Райчел Мид - Академия вампиров. Книга 1. Охотники и жертвы

Тем временем наша дружба с Лиссой возобновилась, словно ничего и не произошло. Что касается остального ее мира, произошло очень многое. После всех этих треволнений и драм она, похоже, обрела новое понимание того, что для нее важно, а что нет. Порвала с Аароном. Наверняка очень мило, но, уверена, ему разрыв дался нелегко. Получается, теперь она уже дважды бросила беднягу. Тот факт, что предыдущая подружка обманывала его, тоже не придавал ему уверенности.

И без малейших колебаний Лисса стала встречаться с Кристианом, не заботясь о том, как это скажется на ее репутации. Увидев, как они на людях держатся за руки, я глазам своим не поверила. Он тоже, казалось, сомневался в происходящем, а наши одноклассники были настолько потрясены, что вообще ничего не могли взять в толк. До сих пор они едва отдавали себе отчет в его существовании, а то, что он может быть с кем-то вроде Лиссы… Нет, совершенно немыслимо.

Состояние моих романтических дел выглядело гораздо менее радужным, чем у нее, — если вообще тут можно говорить о каких-то романтических делах. Пока я выздоравливала, Дмитрий ни разу не посетил меня, и наши тренировки были отложены на неопределенное время. Так продолжалось до тех пор, пока на четвертый день после похищения Лиссы я не наткнулась на него в гимнастическом зале. Мы были там одни.

Я пошла туда за своей гимнастической сумкой и замерла, увидев его. Буквально потеряла дар речи. Он чуть было не прошел мимо, но потом остановился.

— Роза… — после неловкой паузы заговорил он. — Ты должна написать рапорт о том, что произошло. С нами.

Я долго ждала возможности поговорить с ним, но совсем иначе представляла себе этот разговор.

— Не могу. Тебя уволят. Или сделают что-нибудь и того хуже.

— Меня и должны уволить. Я вел себя неправильно.

— Ты не мог противиться заклинанию…

— Это не имеет значения. Все равно неправильно. И глупо.

Неправильно? Глупо? Я прикусила губу, глаза налились слезами. Я попыталась взять себя в руки.

— Подумаешь, большое дело!

— Очень даже большое дело! Я воспользовался своим положением по отношению к тебе.

— Нет, — невозмутимо ответила я. — Ты не воспользовался своим положением по отношению ко мне.

Видимо, что-то такое прозвучало в моем голосе, потому что он устремил на меня глубокий, серьезный взгляд.

— Роза, я на семь лет старше тебя. В десять лет это, может, и не так уж много значит, но сейчас разница огромна. Я взрослый. Ты дитя.

Ничего себе! Я вздрогнула. Лучше бы он просто ударил меня.

— Похоже, ты не думал, что я дитя, когда во все глаза разглядывал меня.

Теперь вздрогнул он.

— Это из-за твоего тела… ну, оно делает тебя взрослой. Мы живем в разных мирах. Я совершал ошибки. Я действовал на свой страх и риск. Я убивал, Роза, — людей, не животных. А ты… Ты только начинаешь жить. Твоя жизнь — домашние задания, наряды и танцы.

— По-твоему, это все, что меня интересует?

— Нет. Конечно нет. Не совсем. Но такова существенная часть твоего мира. Ты еще растешь, пытаешься осознать, кто ты есть и что для тебя важно, а что нет. Так и должно происходить. Тебе нужно встречаться с парнями своего возраста.

Не нужны мне парни моего возраста. Но я не сказала этого. Не сказала ничего.

— Даже если ты решишь не писать рапорт, нужно, чтобы ты поняла — это было ошибкой. И ни в коем случае не должно повториться, — добавил он.

— Потому что ты слишком стар для меня? Потому что это безответственно?

Сейчас его лицо ничего не выражало.

— Нет. Просто потому, что ты не интересуешь меня в этом смысле.

Я замерла. Он отвергает меня, это прозвучало громко и ясно. Все, что произошло той ночью, все, что казалось таким прекрасным и исполненным смысла, прямо у меня на глазах рассыпалось в прах.

— Это произошло только благодаря заклинанию. Понимаешь?

Чувствуя себя униженной и разгневанной, я не хотела ставить себя в еще более глупое положение, споря или умоляя, и потому просто пожала плечами.

— Да. Понимаю.

Оставшуюся часть дня я дулась, отвергая все попытки Лиссы и Мейсона вытащить меня из комнаты. Вот ведь ирония — мне самой хотелось сидеть тут сейчас, хотя Кирова, под впечатлением моих подвигов во время спасения Лиссы, освободила меня из-под домашнего ареста.

На следующий день до уроков я пошла туда, где держали Виктора. В Академии имелись камеры с решетками, и в коридоре караулили два стража. Не пришлось прибегать к особой хитрости, чтобы меня пропустили внутрь, а ведь даже Наталье этого не позволили. Но один из стражей ехал со мной во внедорожнике и видел, как я вместе с Лиссой страдала, когда ее пытали. Я сказала ему, будто мне нужно расспросить Виктора о том, что тот делал с Лиссой. Соврала, конечно, но стражи сочувствовали мне и потому «клюнули». Позволили поговорить пять минут и отошли дальше по коридору, откуда не могли ни видеть, ни слышать.

Когда я стояла рядом с камерой Виктора, мне просто не верилось, что когда-то я сочувствовала ему. При виде его обновленного, поздоровевшего тела меня охватил гнев. Скрестив ноги, он сидел на узкой койке и читал, но, услышав мое приближение, поднял взгляд.

— Да ведь это Роза! Какой приятный сюрприз. Твоя изобретательность всегда производила на меня впечатление. Ко мне не допускают никаких посетителей.

Я скрестила на груди руки, стараясь придать лицу жесткое выражение истинного стража.

— Я хочу, чтобы вы разрушили то заклинание. Целиком и полностью.

— Что ты имеешь в виду?

— Заклинание, которое вы наложили на меня и Дмитрия.

— Это заклинание больше не работает. Перестало действовать само по себе.

Я покачала головой.

— Нет. Я продолжаю думать о Дмитрии. Продолжаю желать…

Я не закончила, и он понимающе улыбнулся.

— Моя дорогая, все это уже было в тебе задолго до того, как я настроил заклинание.

— Не так, как сейчас. Не так сильно.

— Может, не на уровне сознания, но влечение, физическое и духовное, уже было в тебе. И в нем. В противном случае заклинание не сработало бы. На самом деле оно не создало ничего нового, просто убрало торможение и усилило чувства, которые вы уже испытывали друг к другу.

— Вы лжете! Он сказал, что не испытывал ко мне никаких чувств.

— Это он лжет. Говорю же, в противном случае заклинание не сработало бы, и, честно говоря, ему следовало быть осмотрительнее. Он не имел права позволять себе испытывать такие чувства. Школьница может страстно влюбиться, и ей это простят. Но ему? Он должен лучше скрывать свои чувства, а между тем Наталья заметила его неравнодушие к тебе и рассказала мне. Тогда я сам немного понаблюдал, и для меня оно тоже стало очевидно. Что давало превосходный шанс отвлечь вас обоих. Я лишь настроил заклинание на вас, а все остальное вы сделали сами.