Джули Кагава - Железная принцесса

Конечно же, сегодня ночью все жители высыпали на улицы. Кругом, разгоняя мрак, летали блуждающие огни. Зимние фейри плясали, пили и ревели во все горло. Их воплям вторило эхо. Я вспомнила безумный пир во дворце и догадалась, что здесь еще не закончили праздновать наступление зимы.

Мы обходили толпу стороной, стараясь не попадаться никому на глаза. Вокруг носились подданные Неблагого двора. Гремела мрачноватая музыка. Она завораживала, повергала толпу в неистовство. Тут и там пляска заканчивалась кровавой дракой, гуляки роем набрасывались на какого-нибудь бедолагу и разрывали того на кусочки. Я шла за принцем, вся дрожа, и не сводила глаз с его спины.

Внезапно Ясень схватил меня за руку и втащил в переулок, взглядом приказав молчать. Секунду спустя в толпу врезались два всадника на огромных черных скакунах с горящими синими глазами. Зимние фейри бросились врассыпную. Танцоры рычали, шипели, отскакивая в стороны. Какой-то гоблин взвизгнул и упал. Копыто размозжило ему голову.

Рыцари натянули поводья и повернулись к толпе, не обращая внимания на проклятия и рев. На них были черные кожаные доспехи с шипами на плечах. Из открытых шлемов смотрели худые, жестокие лица. Ясень переступил с ноги на ногу.

— Это воины Явора, — шепнул он. — Его гвардия, орден Шипа. Они подчиняются только брату и королеве.

— Приказом ее величества, королевы Маб, — прокричал один из рыцарей, перекрывая какофонию музыки и гвалта, — Зимний двор официально объявляет войну королю Оберону и Летнему двору! За убийство принца Береста и похищение Скипетра года всех летних фейри ждет беспощадная расправа!

Ночь наполнилась рыком и визгом. Это был не гнев, скорее ликование. Красные колпаки хохотали, гоблины пускались в пляс, а спригганы скалились до ушей. В груди у меня похолодело. Они жаждали крови. Зимний двор любил зверства больше всего на свете и просто мечтал растерзать своих древних соперников. Глашатай дал нечисти повыть вволю, а затем поднял руку.

— Кроме того, — рявкнул он, и вокруг наступила тишина, — знайте, что принц Ясень с этих пор объявляется изменником и дезертиром! Он напал на родного брата, принца Явора, серьезно ранил его и сбежал с полукровкой, дочерью короля Оберона. Они чрезвычайно опасны, поэтому держите ухо востро.

Ясень вздрогнул. В его глазах смешались облегчение, чувство вины и тревога. Явор выжил. Зато наш путь через город стал в тысячу раз опаснее.

— Королева Маб приказала брать их живыми! — прогремел рыцарь. — За поимку преступников или сведения о них полагается щедрая награда. Тот, кто упустит беглецов, навлечет на себя королевский гнев. Расскажите об этом всем и каждому! А завтра мы выступаем в поход!

Рыцари вонзили шпоры в бока лошадей и ускакали под рев толпы. Ясень глубоко задумался, сощурив глаза так, что они превратились в серебристые щелки.

— Мой брат не погиб. — Невозможно было понять, радует его эта новость или нет. — По крайней мере, пока он жив. Это усложняет задачу.

— Как же нам выбраться?

Ясень помрачнел.

— У ворот поставят охрану, — сказал он, глядя на улицу. — Явор знает, что мы тут, и поэтому обычным путем идти нельзя.

Помолчав, принц вздохнул.

— Есть одно место.

— Какое?

Он взглянул на меня, и я вдруг осознала, как близко мы стоим. Лица были совсем рядом. Я почувствовала, как его сердце заколотилось в такт моему, и поскорее опустила голову, пряча красные щеки.

— Идем, — шепнул принц, и мне показалось, что голос у него дрогнул. — Это недалеко, но лучше поторопиться. Базар не всегда открыт. Если опоздаем, он исчезнет.

Во тьме зазвенел дикий вопль. Зимние фейри продолжали пировать, но теперь совсем обезумели. Весть о начале войны только распалила их кровожадность. Два Красных колпака и ведьма затеяли драку, вырывая друг у друга тело погибшего гоблина, и я отвернулась, чтобы не стошнило. Ясень утащил меня в темный переулок.

Мы петляли по закоулкам, чудом избегая толпы. Один раз едва не споткнулись о гнома, выходившего из какой-то дыры в стене. Красный колпак сердито зарычал, но вдруг вытаращил глазки-бусины. Он узнал нас и собрался было крикнуть, но Ясень вскинул руку и с глухим звуком всадил в разинутый рот ледяной кинжал. Гном замолчал навеки.

Впереди показался берег огромного подземного озера. От воды ползли клубы тумана. Мы выбежали на площадь, окруженную множеством киосков и палаток. Все они были пусты, разноцветные тенты хлопали на ветру. Место напомнило мне заброшенную ярмарку. В центре площади высилось гигантское белое дерево с плодами, похожими на человеческие головы. В могучем стволе темнела узенькая дверца. Ясень ускорил шаг.

— Вот и базар, — сказал он и втащил меня за дерево.

Мимо вразвалку прошагал огр. От его топота земля подрагивала.

— А теперь слушай. Что бы ты ни увидела, ничего не покупай, не давай ничего и не бери, даже если очень захочется. Когда торговцы будут тебя зазывать, не обращай внимания. Молчи и смотри на меня. Понятно?

Я кивнула. Принц потянул за ручку, мы вошли, и он закрыл за нами дверь. Внутри ствол мягко светился, пахло сладковатой гнилью, как от увядших цветов. Другого выхода отсюда не было.

— Не отставай, — шепнул Ясень и распахнул дверь.

Навстречу нам хлынули шум и гомон. Площадь ожила. Теперь киоски ломились от всевозможных товаров, всюду плавали блуждающие огни, играла музыка. Покупатели-фейри ходили по рынку, разговаривали с продавцами, торговались. Я отпрянула. Принц подбодрил меня улыбкой.

— Все в порядке. — Он потащил меня за собой. — Тут никто не спросит, откуда ты и чего тебе надо. Их интересует только торговля.

— И нам тут ничто не угрожает? — спросила я.

Фейри с волчьей головой пронес мимо связку отрубленных рук, и Ясень мрачно усмехнулся.

— Ну, этого я бы не сказал.

Мы нырнули в толпу. Все толкались, пихали друг друга, порыкивая, однако никто нас не замечал. Фейри зазывали покупателей, махали длиннопалыми лапами или когтями. Бородавчатый гоблин поймал мой взгляд и осклабился, показывая на прилавок с ожерельями из пальцев, зубов и костей. Ведьма тряхнула у меня перед носом сушеной свиной головой, а громадный тролль предложил что-то наподобие шашлыка. Пахло аппетитно, но тут среди кусочков я заметила зажаренную птичку и крысиные головы и побежала догонять Ясеня.

Чем только здесь не торговали! Ловцами снов из паутины и детских косточек, обезьяньими лапами и «руками славы». В одном киоске продавали живые сердца, а в шатре по соседству — цветы из тончайшего стекла. Куда ни глянь, все было необыкновенное, жуткое или просто странное. Торговцы оказались ужасно назойливыми. Стоило только взглянуть в их сторону, как они бросались наперерез, во все горло расхваливали товар и делали «необычайно выгодные» предложения.