Стивен Кинг - Нужные вещи

Вот и правильно, сказал Лиланд Гонт. Тем более о чем вообще разговор?! О маленькой невинной шутке. Но даже если из-за нее произойдет что-то серьезное — на самом деле все будет нормально, но допустим, — то кто будет виноват?

— Алан, — прошептала она, нервно сжимая пальцы. — Если бы он со мной поговорил… если бы он не совался в дела, которые его не касаются…

Слабенький протестующий голос опять попытался вставить слово, но его опередил Лиланд Гонт.

Ты снова права, сказал Гонт. А насчет того, что ты тут делаешь, Полли, ответ весьма прост: ты платишь. Вот что ты делаешь. Призраки тут ни при чем. И запомни еще одну вещь, потому что это простейший, но очень важный аспект коммерции: как только ты за что-либо расплатился, оно становится твоим. Ты же не ожидала, что такая замечательная вещь будет дешевой? Но когда ты ее оплатишь — она твоя. Так ты собираешься простоять тут весь день, слушая глупые голоса, или все же займешься тем, зачем приехала?

Полли открыла глаза. Ацка неподвижно висела на конце цепочки. Если раньше она и двигалась — а теперь Полли уже не была в этом уверена, — то движение прекратилось. Дом стал просто домом, слишком долго простоявшим без жильцов и демонстрировавшим неизбежную неухоженность и заброшенность. Окна были не слепыми глазами, а просто дырами без стекол, выбитых малолетними искателями приключений. Если она и слышала что-то в сарае — она уже не была уверена и в этом тоже, — то скорее всего это просто скрипели доски, покоробившиеся под не по сезону жарким октябрьским солнцем.

Ее родители были мертвы. Ее ребенок был мертв. И собака, которая одиннадцать лет назад бесчинствовала на этом дворе в течение трех летних дней и ночей, тоже давно сдохла.

Здесь нет никаких призраков.

— И я тоже не призрак, — пробормотала она, обходя сарай.

Когда обойдешь сарай, сказал мистер Гонт, увидишь остатки старого трейлера. Так и случилось. Серебристый «эйр-флоу», почти утонувший в зарослях золотарника и поздних подсолнухов.

У левого края трейлера будет большой плоский камень.

Камень действительно был. Громадный, как плитка для садовой дорожки.

Сдвинь камень и копай. На глубине двух футов будет жестяная банка.

Она откинула камень в сторону и стала копать. Не прошло и пяти минут, как под лопатой что-то звякнуло. Полли отбросила лопату и принялась разгребать рыхлую землю руками, обрывая пальцами нежную паутину корней. Еще через минуту у нее в руках оказалась большая консервная банка. С нее упала прогнившая наклейка с рецептом торта «Ананасовый сюрприз» (список ингредиентов почти полностью был закрыт черными пятнами плесени) и купоном на скидку (срок действия истек в 1969-м). Запустив ногти под крышку, Полли открыла банку. Оттуда вырвался вонючий воздух — Полли почти физически ощутила удар зловония и отпрянула. Слабый голос в последний раз попытался спросить, что она тут делает, но Полли быстро его заткнула.

Заглянув в банку, она обнаружила там именно то, о чем ее предупреждал мистер Гонт: пачку торговых купонов «Голд Бонд» и несколько поблекших фотографий женщин, занимавшихся сексом с колли.

Полли запихала эту гадость в карман и немедленно вытерла руку о джинсы, пообещав себе, что при первой же возможности как следует вымоет руки с мылом. Прикоснувшись к такой грязи, она почувствовала себя оскверненной.

Из другого кармана она извлекла заклеенный конверт, надписанный большими печатными буквами:

ОТВАЖНОМУ ИСКАТЕЛЮ СОКРОВИЩ

Полли положила конверт в банку, закрыла ее крышкой и бросила обратно в яму. Потом схватила лопату и быстро закидала яму. Ей хотелось побыстрее убраться отсюда.

Покончив с ямой, она зашвырнула лопату в заросли и быстрым шагом пошла к машине. Ее совсем не привлекала мысль о возвращении в сарай, не важно, насколько обычными и прозаическими были звуки, которые она слышала там.

Добравшись до машины, Полли сначала открыла дверцу со стороны пассажирского сиденья, залезла в бардачок и извлекла на свет Божий старый коробок спичек. Она зажгла спичку только с четвертой попытки. Руки почти не болели, но они так тряслись, что первые три раза она чуть не проткнула серу на коробке.

Когда на четвертый раз спичка все-таки вспыхнула, Полли взяла ее двумя пальцами правой руки, а левой вытащила из кармана стопку торговых купонов и нехороших фотографий. В ярком солнечном свете пламя спички было едва различимым, поэтому Полли держала ее под стопкой бумаг, пока окончательно не убедилась, что огонь занялся. Потом она отбросила спичку и повернула стопку горящим краем вниз. Женщина на фотографии выглядела истощенной и не очень вменяемой. Собака была довольно облезлой и достаточно умной, чтобы смущаться. Было большим облегчением наблюдать, как поверхность первой фотографии вспучивается и темнеет. Когда фотографии стали закручиваться от жара, она бросила горящую пачку на землю в том самом месте, где когда-то другая женщина забила до смерти бейсбольной битой другую собаку, на этот раз сенбернара.

Огонь жадно набросился на свою добычу. Скоро ворох торговых купонов и фотографий превратился в черный пепел. Языки пламени затрепетали и погасли… и в ту же секунду внезапный порыв ветра прорвал сонную неподвижность дня и разметал горстку пепла. Проследив за летящими хлопьями, Полли изменилась в лице. Откуда взялся этот странный порыв ветра?

Ой, ладно! Что ты себя накручиваешь…

И тут из горячей и темной утробы сарая снова послышался глухой, угрожающий рев, похожий на звук крутящегося вхолостую мощного двигателя. Это ей не померещилось, и это был вовсе не скрип старых досок.

Это была собака.

Полли испуганно повернулась и увидела две красные искорки, наблюдавшие за ней из тьмы.

Она обежала машину, в спешке больно стукнувшись бедром о крыло, села за руль, подняла окна и закрыла все дверцы. Повернула ключ зажигания. Мотор закашлял… и не завелся.

Никто не знает, что я здесь, подумала она. Никто, кроме мистера Гонта… а он никому не скажет.

Полли уже представляла себя пойманной здесь в ловушку. Как Донна Трентон и ее сын. Но тут движок ожил, и она рванула к шоссе с такой скоростью, что чуть не вылетела в кювет. Она переключила передачу и понеслась к городу на максимальной скорости, на которую только сумела отважиться.

Она и думать забыла о том, чтобы вымыть руки.

Туз Мерилл вскочил с кровати примерно в то же самое время, когда Брайан Раск вышиб себе мозги совершенно в другом месте, в тридцати милях отсюда.

Он прошел в ванную, снимая с себя по пути грязное белье, и отмокал там час или два. Потом поднял руку и принюхался к своей подмышке. Посмотрел на душ, но решил не тратить время. Сегодня его ждут великие дела. Душ подождет.