Стивен Кинг - Нужные вещи

— Полли…

— Смотри! — крикнула она в отчаянии и распахнула блузку. — Смотри, я сняла его, свой амулет! Его нет! Теперь сними свой, Алан! Если ты мужчина, сними его!

Алан силился понять, о чем она говорит, но ему мешала глубина того кошмара, который, как ядовитый кокон, сплел вокруг него мистер Гонт… и Полли вдруг поняла, что это за кошмар. Да. По-другому и быть не могло.

— Он рассказал тебе, что случилось с Энни и Тоддом? — тихо спросила она.

Он вздрогнул, как от пощечины, и Полли поняла, что ее догадка верна.

— Конечно. Это единственная вещь в мире, единственная и бесполезная правда, которую ты хотел так сильно, что посчитал нужной. Вот в чем твое наваждение, Алан, вот что он затянул петлей у тебя на шее.

Она отпустила дверцу и протянула обе руки в машину. В салоне горела лампочка верхнего освещения. Полли увидела, что кожа у нее на руках была темного, багрового цвета, а сами руки так сильно опухли, что локти буквально утонули в отеках.

— В моем амулете сидел паук, — тихо сказала она. — «Хитрый черный паучок смотрит с потолка. Ничего, мы веником сгоним паука». Всего лишь паучок. Но он рос. Он питался моей болью и рос. Он бы не остановился, если бы я его не убила, вернув боль обратно. Я так хотела, чтобы боль ушла, Алан… Я хотела этого, да, но мне это было не нужно. Я могу любить тебя и бороться с болью одновременно. Я думаю, что из-за боли все остальное покажется даже лучше… как хорошая оправа облагораживает бриллиант.

— Полли…

— Конечно, паук отравил меня, — продолжила она задумчиво, — и вовсе не исключено, что его яд меня прикончит. А почему бы и нет? Это было бы честно. Неприятно, но честно. Я купила яд вместе с амулетом. За последнюю неделю он продал много чего в своем отвратительном магазине. Быстро работает, мерзавец, этого у него не отнимешь. «Хитрый черный паучок смотрит с потолка». Это у меня. А что у тебя? Энни и Тодд, правда? Да?

— Полли, Туз Мерилл убил мою жену! Он убил Тодда! Он…

— Нет! — умоляюще проговорила она, взяв в ладони его лицо. Руки буквально разрывались от боли. — Послушай меня! Алан, это ведь не только твоя жизнь, как ты не понимаешь?! Он заставляет тебя выкупать обратно свою же боль, причем по двойной цене! Неужели ты не понимаешь?!

Алан смотрел на нее, открыв рот… но потом — медленно, очень медленно — его отвисшая челюсть вернулась на место. На лице появилось выражение озадаченного удивления.

— Стоп, — сказал он. — Что-то не так. На той пленке, что он для меня оставил… там что-то неправильно. Но я пока не могу…

— Можешь , Алан! Что бы этот ублюдок тебе ни продал, это фальшивка! Как и имя на письме, которое он мне подсунул.

Алан впервые услышал ее по-настоящему.

— Какое письмо?

— Сейчас уже не важно… об этом позже, если оно наступит, это «позже». Просто он переходит границы. Он всегда перегибает палку. Он так набит своей гордостью, что удивительно, как до сих пор не лопнул. Алан, пожалуйста, попытайся понять: Энни мертва, Тодд мертв, и если ты будешь гоняться за Тузом Мериллом, когда вокруг горит город, твой город…

У нее за плечом показалась чья-то рука. Она поднырнула Полли под подбородок и грубо дернула ее назад. Туз Мерилл стоял у нее за спиной, приставив пистолет ей к виску и ухмыляясь Алану.

— Легок на помине, мадам, — сказал Туз, и гром…

…раскатился по темному небу.

Фрэнк Джуитт и его старый добрый «друг» Джордж Т. Нельсон почти четыре минуты стояли на ступенях здания суда, как два странных очкастых стрелка. Их нервы дрожали, как струны скрипки, на которой взяли самую высокую ноту.

— ЙЫХ! — сказал Фрэнк, выхватив автоматический пистолет из-за пояса брюк.

— УХ! — выдохнул Джордж Т. Нельсон, выдернув свое оружие.

Они нацепили на лица одинаковые горячечные улыбки — оскалы, которые выглядели как беззвучный крик, — и прицелились друг в друга. Пальцы одновременно нажали на спусковые крючки. Два выстрела слились в один. Пули взвизгнули в свете молнии… и столкнулись в середине пути, отклонившись ровно настолько, чтобы не попасть в идеальные мишени, которые представляли собой двое «стрелков».

Фрэнк Джуитт ощутил горячую волну у правого виска.

Джорджу Т. Нельсону обожгло правую сторону шеи.

Они таращились друг на друга сквозь пороховой дым, не веря своим глазам.

— А? — произнес Джордж Т. Нельсон.

— Э? — сказал Фрэнк Джуитт.

Они заулыбались одинаковыми, неверящими улыбками. Джордж Т. Нельсон сделал неуверенный шаг к Фрэнку. Фрэнк сделал неуверенный шаг к Джорджу. Через секунду-две они уже могли бы обняться, их вражда потеряла бы всякий смысл перед этими двумя дуновениями вечности… но здание муниципалитета взлетело на воздух с грохотом, расколовшим мир надвое, превратив их обоих в смесь кровавого фарша с бетоном.

Перед этим последним взрывом померкли все остальные. Туз и Бастер заложили в здании муниципалитета сорок динамитных шашек — два заряда по двадцать штук. Одна бомба лежала на судейском кресле в зале суда. Бастер настоял, чтобы вторую положили в крыле городской управы, на стол Аманды Уильямс.

— Нечего женщинам лезть в политику, — объяснил он Тузу.

Грохот был оглушительный, на мгновение окна муниципалитета зажглись сверхъестественным лилово-оранжевым светом. Потом безжалостные щупальца пламени проникли сквозь окна, сквозь двери, сквозь люки и решетки вентиляции. Шиферная крыша целиком приподнялась, зависла на огненном облаке, словно остроконечный космический корабль, и разлетелась на сотни тысяч рваных кусков.

В следующую секунду само здание как бы брызнуло во все стороны, засыпав окрестности градом битого стекла и кирпича, под которым не выжило бы ни одно существо крупнее таракана. При взрыве погибли девятнадцать человек, в том числе пятеро репортеров, которые приехали освещать события в Касл-Роке, а вместо этого стали частью истории.

Машины у здания муниципалитета смело, словно пластмассовые игрушки. Желтый микроавтобус, в котором приехали Туз и Бастер, пролевитировал в девяти футах над землей, лениво крутя колесами; его задние двери чудом удержались на искалеченных петлях, в проем посыпались инструменты и незадействованные таймеры. Пламенным ураганом его снесло влево, и он с грохотом влетел в витрину «Страхового агентства Дости», сгребая бампером пишущие машинки и шкафчики с документацией.

Земля вздрогнула, как при сильном землетрясении. По всему городу повылетали стекла. Флюгеры, которые весь вечер указывали на северо-восток — именно в том направлении дул ветер, принесший грозу, которая уже начала потихоньку стихать, словно застеснявшись перед грохотом взрывов, — завертелись, как ненормальные. Некоторые слетели с осей, а один флюгер назавтра нашли засевшим в двери баптистской церкви, он торчал там, как стрела воинственного индейца.