Стивен Кинг - Нужные вещи

Битва на Касл-авеню, проходившая под конец с небольшим перевесом католиков, замерла. Генри Пейтон стоял у своей машины, в южной части города. У него по щекам, как слезы, текла кровь. Преподобный Роуз приподнялся и, увидев грозное сияние на горизонте, решил, что пришел конец света и перед ним воссияла Звезда Полынь. К нему приблизился, качаясь как пьяный, отец Джон Брайхем, нос которого был свернут налево, а губы покрыты коркой запекшейся крови. Он собирался врезать ногой преподобному Роузу по голове, как по футбольному мячу, но вместо этого помог ему встать.

Энди Клаттербак, который в этот момент находился на Касл-Вью, даже не поднял головы. Он сидел на крыльце дома Поттеров и плакал, укачивая на руках свою мертвую жену. Пройдет еще два года, прежде чем он утонет подо льдом озера Касл, полезши купаться спьяну, но сегодняшний день был последним трезвым днем в его жизни.

Салли Рэтклифф была дома, на Делл-лейн, в чуланчике, примыкавшем к спальне. По боковому шву ее платья вилась живая, танцующая цепочка склизких насекомых. Она узнала о том, что случилось с Лестером, поняла, что как-то в этом виновата (или подумала, что виновата, что в принципе одно и то же) и повесилась на поясе своего махрового банного халата. Ее рука так и осталась в кармане платья, сжимая кусок деревяшки, черной от старости и скользкой от гнили. Мокрицы, которыми было изъедено дерево, покинули свое жилище в поисках нового дома. Они уже добрались до подола Саллиного платья и маршировали вниз по ее свисающей ноге.

Кирпичи разлетелись по всему кварталу, так что даже те здания, которые располагались на некотором расстоянии от эпицентра, стали похожи на военные укрепления после артобстрела. А те, что были поближе, превратились в каменное решето или вообще рассыпались.

Ночь ревела, как лев, раненный в горло отравленным копьем.

Сит Томас, сидевший за рулем машины, в которую они сели по настоянию Норриса Риджвика, почувствовал, как машина мягко приподнялась, как будто какой-то сказочный великан приподнял ее сзади. Через секунду машину накрыл кирпичный ураган. Два-три обломка пробили багажник. Еще несколько врезалось в крышу. Один грохнулся на капот, плюнув в лобовое стекло облачком запекшейся крови.

— Боже святый, Норрис, весь город на воздух взлетает! — выпалил Сит.

— Поехали, — сказал Норрис. У него горело все тело; лицо побагровело, пот стекал по нему крупными каплями. Он уже понял, что Туз ранил его несмертельно, обе пули прошли навылет, но ему все равно было страшно. Он чувствовал, как в его плоти разгорается слабость; все плыло перед глазами, но он заставлял себя быть в сознании. Его трясло как при сильной температуре, и ему все больше и больше казалось, что он нужен Алану, и если ему повезет и он не струсит, то, возможно, он все-таки искупит вину за те ужасы, в которые вылилась его «безобидная» шутка над Хью.

Впереди он увидел группку людей, стоявших поблизости от зеленого навеса «Нужных вещей». Колонна огня, поднимавшаяся от руин здания муниципалитета, освещала их, как актеров на съемочной площадке. Он увидел машину Алана и его самого — он как раз выходил из машины. Лицом к нему и спиной к Норрису Риджвику и Ситону Томасу стоял человек с пистолетом. Он держал женщину и прикрывался ею, как щитом. Норрис не смог ее разглядеть, но на парне, взявшем заложницу, висели лохмотья разодранной харлей-дэвидсоновской майки. Это был тот же самый мерзавец, который стрелял в Норриса у муниципалитета и вышиб мозги Бастеру Китону. Хотя они не встречались раньше, Норрис был почти уверен, что это тот самый «плохой мальчишка» и главный городской хулиган Туз Мерилл.

— Ёжкин кот, Норрис! Это же Алан! Что там творится?!

Кем бы ни был этот парень, он не слышит, как мы подъезжаем, подумал Норрис. В таком-то шуме. Если Алан не посмотрит на нас, не привлечет внимания…

Служебный револьвер лежал у него на коленях. Он опустил стекло со своей стороны и поднял оружие. Минуту назад оно весило сотню фунтов. Теперь — в два раза больше.

— Сит, веди машину как можно медленнее. И когда я стукну тебя ногой, остановись. Сразу же. Не раздумывая. Просто сделай как скажу.

— Ногой? Что значит, ног…

— Помолчи, Сит, пожалуйста, — перебил его Норрис. — Просто сделай, как я прошу.

Он высунулся в окно, держась за трубу, на которой крепились мигалки. Медленно, с превеликим трудом, но он все же сумел подтянуться, так чтобы сесть на окно. Плечо взвыло от боли, под рубашкой потекла свежая кровь. Теперь они были менее чем в тридцати ярдах от той троицы, и Норрис мог целиться прямо через крышу. Стрелять он пока не мог, потому что при таком положении он почти наверняка заденет женщину. Но если кто-то из них сделает шаг…

Подъехать ближе Норрис не рискнул. Он пнул сиденье Сита. Сит мягко остановил машину посреди улицы, заваленной битым кирпичом и другими обломками.

Сдвиньтесь, мысленно взмолился Норрис. Кто-нибудь из вас двоих, сдвиньтесь, пожалуйста. Мне плевать, кто это будет… совсем чуть-чуть… ну пожалуйста, сдвиньтесь.

Он не заметил, как открылась дверь «Нужных вещей»; его внимание было полностью сосредоточено на Тузе и его заложнице. Он не заметил, что мистер Гонт вышел из своего магазина и встал под зеленым навесом.

— Это были мои деньги, вонючий ублюдок! — крикнул Алану Туз. — И если ты хочешь получить свою сучку обратно целой и невредимой, тогда говори, куда ты их дел!

Алан вышел из машины.

— Туз, я не знаю, о чем ты.

— Ответ неправильный! — заорал Туз. — Ты прекрасно все знаешь! Деньги Папаши! В консервных банках! Если тебе дорога эта сучка, тогда говори, где они! И запомни, мудила: время на обдумывание ограничено.

Краем глаза Алан поймал движение на Главной. Патрульная машина, вроде бы кто-то из своих, касл-рокских, но он побоялся приглядываться. Если Туз поймет, что к нему приближаются со спины, он убьет Полли. Убьет не моргнув глазом.

Вместо этого Алан сосредоточился на ее лице. В ее глазах была боль… но не страх.

Алан почувствовал, что к нему возвращается рассудок. Смешная вещь этот рассудок. Теряешь его незаметно и не понимаешь, что его уже нет. Понимание приходит потом, когда он возвращается, словно какая-то редкая птица, которая живет у тебя внутри и поет не по принуждению, а по собственной воле.

— Я понял, что было неправильно, — тихо сказал он Полли. — В пленке Гонта.

— Чего ты там шепчешь, хрен моржовый? — Голос у Туза начал срываться на визг. Он вдавил дуло пистолета в висок Полли.

Из них троих только Алан заметил, что дверь «Нужных вещей» открылась, да и то лишь потому, что старательно отводил взгляд от патрульной машины, ползущей по улице. Только Алан увидел — размытым, боковым зрением — высокий силуэт, показавшийся в дверном проеме. Незнакомец был одет не в спортивную куртку или пиджак, а в черное кашемировое пальто.