Стивен Кинг - Нужные вещи

— Многие люди относятся к ней хорошо, — возразила Полли. — Алан из кожи вон лезет, а она все равно его стесняется.

— У нашего мистера Гонта свой подход к людям, — просто сказала Розали, и, словно в подтверждение ее слов, Нетти все-таки повернула ручку и открыла дверь. Потом она замерла на пороге, теребя в руках зонтик, как будто на этом запасы ее решимости истощились. Полли была уверена, что сейчас она закроет дверь и убежит сломя голову. Ее руки, забыв про артрит, снова сжались в кулаки.

Давай, Нетти, входи. Пользуйся благоприятным моментом. Вернись в этот мир.

Тут Нетти улыбнулась — очевидно, кому-то, кого не могли видеть ни Полли, ни Розали. Она опустила свое грозное оружие, зонтик… и вошла в магазин.

Дверь за ней закрылась. Полли повернулась к Розали и была очень тронута тем, что в глазах у Розали стояли слезы. Две женщины посмотрели друг на друга, кинулись друг другу в объятия и засмеялись.

— Так держать, Нетти! — сказала Розали.

— Два-ноль в нашу пользу! — согласилась Полли, и солнце в ее душе засияло на добрых два часа раньше, чем в небе над Касл-Роком.

Через пять минут Нетти Кобб уже сидела на одном из обитых плюшем стульев с высокой спинкой, расставленных Гонтом вдоль стены. Зонтик и сумочка валялись на полу. Гонт сидел рядом, держа ее руки в своих и глядя в ее нерешительные глаза. На прилавке рядом с коробкой от пирога стоял абажур из цветного стекла. Это была очень красивая вещь, и бостонские антиквары оценили бы ее долларов в триста, не меньше; а Нетти Кобб только что приобрела ее за десять долларов сорок центов — все деньги, бывшие у нее в кошельке. Но даже такая замечательная покупка была на время забыта, как зонтик и сумочка.

— Пустяк? — будто во сне, переспросила она и еще крепче вцепилась в руки мистера Гонта. Он ответил на ее пожатие, и у нее на лице промелькнула едва заметная улыбка удовольствия.

— Да, пустячок. Ничего особенного. Вы ведь знаете мистера Китона?

— Да, разумеется, — отозвалась Нетти. — И Рональда, и его сына, Дэнфорда. Я знаю обоих. Вы про которого?

— Про младшего, — сказал мистер Гонт, поглаживая ее ладонь. Ногти его больших пальцев были слегка желтоватыми и очень длинными. — Главу городской управы.

— За спиной его кличут Бастером, — хихикнула Нетти. Звук был резкий, слегка истеричный, но Лиланд Гонт вовсе не выглядел встревоженным. Наоборот. Казалось, что звуки не совсем нормального смеха Нетти доставляют ему удовольствие. — С самого детства.

— Я хочу, чтобы вы расплатились за абажур, подшутив над Бастером.

— Подшутив? — Нетти встревожилась.

Гонт улыбнулся:

— Милая, безобидная шутка. Он и не узнает, что это были вы. Он подумает на кого-то другого.

— Да? — Нетти перевела взгляд на цветной абажур, и что-то мелькнуло в ее глазах: жадность или, может, тоска пополам с удовольствием. — Ну…

— Все будет в порядке, Нетти. Никто не узнает… а у вас будет абажур.

Нетти заговорила медленно и задумчиво:

— Мой муж много раз подшучивал надо мной. Если теперь я сыграю над кем-нибудь шутку, это может быть даже весело. — Она встревоженно посмотрела на Гонта. — Он ведь не пострадает? Я не хочу, чтобы он пострадал. Мой муж пострадал… из-за меня… вы знаете.

— Нет, он ни капельки не пострадает, — мягко сказал Гонт, сжимая ее руки. — Можете не сомневаться. Вам нужно будет кое-что положить в его доме.

— Но как я войду к нему…

— Вот.

Он положил ей на ладонь какую-то штучку. Ключ. Нетти сжала его в руке.

— Когда? — спросила она. Ее блуждающий взгляд снова остановился на абажуре.

— Скоро. — Он отпустил ее руки и встал. — А сейчас, Нетти, давайте я вам упакую этот абажур. Миссис Мартин должна зайти посмотреть на вазы через… — Он взглянул на часы. — Боже, уже через пятнадцать минут! Но я еще успею сказать вам, как я рад, что вы все же решились зайти. В наши дни очень немногие люди понимают и ценят красоту цветного стекла — большинство просто дельцы с кассовыми аппаратами вместо сердца.

Нетти тоже поднялась на ноги. Она смотрела на абажур влюбленными глазами. Судорожная нервозность, с которой она приближалась к магазину, исчезла без следа.

— Какой он красивый, правда?

— Да, — тепло согласился мистер Гонт. — Я просто не могу выразить… как я счастлив от того, что эта вещь попадет в хорошие руки, в хороший дом, место, где ее будут не просто протирать по пятницам и когда-нибудь обязательно разобьют из-за обычного небрежения, а осколки без всякого сожаления выбросят в мусор.

— Я никогда так не сделаю! — вскрикнула Нетти.

— Я знаю, знаю, — успокоил ее мистер Гонт. — В этом все ваше обаяние, Нетишия.

Нетти изумленно уставилась на него:

— Откуда вы знаете мое имя?

— Это моя особенность. Я никогда не забываю имен и лиц.

Он зашел за занавеску и вскоре вернулся с куском белого картона и ворохом упаковочной бумаги. Положил бумагу рядом с контейнером Полли (бумага тут же начала расправляться, с таинственным шорохом и треском превращаясь в некое подобие гигантского корсета), он сложил из картона коробку точно по размеру абажура.

— Я знаю, что лучше вас за этой вещицей никто не присмотрит. Поэтому я вам ее и продал.

— Правда? А я думала… мистер Китон… и эта шутка…

— Нет, нет, нет! — сказал мистер Гонт с мягким смехом. — Эту шутку может сыграть кто угодно! Люди любят подшучивать друг над другом! А вот свести вместе вещи и людей, которые в них нуждаются и будут любить их и холить… это, как говорится, другой компот. Иногда, Нетишия, мне кажется, что на самом деле я продаю счастье… как вы думаете?

— Может быть, — честно сказала Нетти. — Я знаю одно: меня вы точно сделали счастливой, мистер Гонт. Очень счастливой.

Он расплылся в широченной улыбке, обнажившей неровные, наползающие друг на друга зубы.

— Замечательно! Просто отлично! — Мистер Гонт запихнул в коробку оберточную бумагу, аккуратно уложил абажур в эту хрустящую белизну и закрыл коробку. — Вот и готово! Еще один довольный покупатель нашел свою нужную вещь.

Он вручил Нетти коробку. Когда их пальцы соприкоснулись, она невольно вздрогнула от отвращения, хотя пару минут назад сама сжимала их с такой силой — и даже пылом. Но тот эпизод уже начал стираться из памяти. Мистер Гонт поставил контейнер для пирога поверх белой коробки. Из него торчала какая-то бумажка.

— А это что?

— Записка вашей хозяйке, — ответил Гонт.

Нетти встревожилась:

— Там что-нибудь про меня?

— Святые угодники, нет, конечно! — засмеялся Гонт, и она чуть расслабилась. Его смех отметал любое сопротивление и недоверие. — Храните свой абажур, Нетишия, и заходите еще.

— Да, конечно, — сказала Нетти, и это было ответом на оба пожелания, но в глубине души (в этом хранилище тайн и секретов, где нужды и страхи толпятся, пихаясь локтями, как пассажиры в переполненном вагоне метро) она знала, что, даже если она и зайдет сюда еще раз, все равно она больше уже ничего здесь не купит.