Елена Таничева - Злая кровь

— Не стоит, — остановила его Нина, — все и так понятно.

Николай выжидающе посмотрел на Мишеля.

— Что известно о происшествии на кладбище? — спросил тот. У вампиров в милиции были свои осведомители, но лишняя информация никогда не помешает.

— Не много. Тела прошлой ночью принимал мой сменщик, он особенно не расспрашивал оперативников. Я смог узнать только, что кто-то захватил микроавтобус с экскурсией по ночной Москве, завез экскурсантов на Ваганьковское кладбище и всех покрошил.

— Стоп, — сказал Мишель, — что еще за экскурсия ночью?

— Да есть такие, — махнул рукой в резиновой перчатке Николай. — По местам городских легенд и мифов. Типа, посмотрите направо: вот тут изредка появляются призраки школьниц, задушенных самолично Берией, а теперь посмотрите налево: вон там, если прислушаться, стенает дух невинно убиенного царевича Дмитрия… Лабуда, одним словом. Но все совершенно официально. Народу нравится.

— Придумают же… И что?

— И все. Автобус отъехал по расписанию, имея полный комплект лохов на борту, потом почему-то зарулил на Ваганьково, где неизвестные расправились со всеми, включая экскурсовода и шофера, и смылись. Автобус так и стоит возле ворот, а одиннадцать трупов аккуратно сложены между могил в малопосещаемой части кладбища. Их даже не пытались спрятать, так, слегка присыпали мерзлой землицей. Плюс еще пять трупаков рядышком. На простое ограбление, согласитесь, похоже мало. И на теракт не тянет…

— И что, никто не оказал сопротивления убийцам?

— Судя по всему, нет. На телах отсутствуют следы борьбы. Только одна женщина, насколько я выяснил, умерла от черепно-мозговой травмы. Удар был один, очень сильный… Городские власти обеспокоены и требуют особо контроля за этим расследованием, так что теперь им займется ФСБ.

— А что будет с телами? — спросила Нина.

— После вскрытия сожгут, как обычно, если родственники не отыщутся, — равнодушно пожал плечами Николай. — А хоть бы и отыщутся. Впервой, что ли. Мне и самому частенько приказывают — негласно, разумеется — уничтожить в печи какого-нибудь жмурика. Особенно если жмур не простой, и убийство не бытовое… Ну, вы понимаете.

— Частенько — это как? — Нина представила вдруг, как к моргу подгоняют закрытые фуры, битком набитые телами.

— Ну, случаев десять за год бывает. Подписываем бумагу о неразглашении и сжигаем без ведома близких.

Десять случаев в год — это частенько?

Что ж, жизнь в стране явно налаживается.

— Что скажешь? — спросил Мишель, когда они с Ниной покинули морг и сели в машину.

— Очень странное убийство, — сказала Нина. — Скорее всего, и впрямь какой-то ритуал. Нужно осмотреть кладбище, поискать магические знаки. Если оперативники решили, что это дело рук сатанистов, значит, они нашли какие-то улики…

— Не обязательно, — возразил Мишель. — В убийствах на кладбище сатанистов подозревают первым делом.

— Верно. Но я уверена, что это кто-то из наших. Кто-то, занимающийся колдовством.

— Хочешь поехать со мной?

Нина помолчала.

— Не особенно. Может быть, справишься сам?

— Конечно.

Мишель не настаивал, он видел, что посещение морга далось напарнице тяжело, не стоит мучить ее и дальше. Пусть возвращается в свою библиотеку, там от нее больше толку.

— Странно, — сказала Нина, — зачем захватывать целый автобус? У водителя наверняка «маячок» в машине; если автобус идет не по маршруту, в диспетчерской могут заподозрить неладное, начнут вызывать шофера по рации, а тот молчит… Пошлют кого-нибудь к кладбищу и сорвут захватчику весь спектакль…

По мнению Мишеля, это было неважно. Вампир мог точно так же заворожить первых встречных на улице, и те послушно пошли бы за ним на кладбище, но вариант с автобусом был удобнее и быстрее… Важно было только то, что вампир очень силен: заворожить такое количество людей весьма не просто.

Уж Мишель-то знал об этом.

Мишель приехал на кладбище в самый глухой ночной час, когда даже центр Москвы затихает. В помещении охраны горел свет: ужасное преступление не способствовало безмятежному отдыху сторожей. Мишель не стал близко подходить к воротам, он тенью перемахнул через забор и, не касаясь земли, пролетел между надгробиями к тому месту, где было совершено убийство.

Ваганьковское кладбище было открыто в страшном для Москвы чумном семьсот семьдесят первом году. Почему-то люди считают, что на старых погостах обожают селиться привидения и прочая нечисть. На самом деле, это не так. Чем больше старых могил, чем меньше свежих захоронений — тем кладбище спокойнее. Как, например, Ваганьковское. К тому же оно было многократно освящено — и в самом начале, и когда закладывали храм; плюс здесь хоронили многих церковных деятелей, так что земля тут тихая.

На новых же кладбищах, стоит только чернокнижнику неудачно провести обряд или кому-то из некромантов попытаться пообщаться с ушедшими, земля сразу извергает какую-нибудь дрянь. Чаще всего вурдалаков, иначе называемых гулями: они получаются из покойников, много грешивших при жизни. Душа такого мертвяка уже далеко… неизвестно, что там с ней, с душою. А тело легко становится сосудом для нечисти. И извергается мертвец из земли, превращаясь в мускулистую, когтистую, зубастую, стремительную, сильную, вечно голодную тварь. Днем вурдалаки закапываются в могилы и спят, а ночью выходят и ищут, кого бы сожрать. После них разве что несколько обглоданных костей можно найти, да и те по всему кладбищу растащены. А если живых людей не попадается — мало ведь любителей ходить ночью мимо кладбища — мертвецов из могил выкапывают и жрут. Опасные твари: даже вампир с трудом выстоит против дюжины вурдалаков. Хорошо еще, умом они обделены. И нападают только на кладбище, да еще рядом с самой оградой.

А на старых кладбищах святая земля крепко мертвых держит. И нечисть отторгает. Мишелю тут было некомфортно, но иначе, нежели на страшном Пискаревском. Здесь земля светилась, чудилось даже, что вот-вот подошвы загорятся от соприкосновения с ней.

Он знал, что не загорятся, однако ощущение на редкость неприятное…

На месте убийства оказалось так сильно натоптано, что можно было не осторожничать. Прошли сутки, кровь впиталась в грунт и даже была припорошена свежим снежком, но все равно тяжелый терпкий запах еще поднимался от дерна в тех местах, где ее пролилось особенно много — там, где, собственно, и лежали тела. Пахло не только кровью, но и разложением. Хм, странно для такой морозной погоды…

Мишель подлез под ленточку милицейского ограждения, приблизился к треснувшему надгробию, возле которого нашли женщину с проломленной головой, и наклонился. Сгусток крови на месте удара о камень и клок прилипших черных волос. Действительно, женщину отбросили с огромной силой, даже камень треснул, что уж говорить о черепе. Только вампир обладает такой мощью.