Марат Хабибуллин - Аваддон

- Ты забыл, что сделал Мэрдок с Костагиром? – строго перебил Кривонос, парня.

- Нет, не забыл, - ответил Морган, - но у меня созрел отличный план, Мэрдок, никогда не поймает меня…никогда.

- Допустим, тебе удаться перехитрить Даркмена, куда ты пойдёшь?

- Поеду в Москву, а может в Киев…

- Да, тебя только там и ждут…

- В России сотни монастырей, а может, стану монахом-отшельником.

- Я понимаю тебя, сын мой, - тихо произнёс Степан, - ты, так и не признал Дьявола как Великого Господина рода человеческого…

Морган ничего не сказал. По берегу реки прогуливался человек. Монах взглянул на него, и ему вдруг почему-то показалось, что это тот самый таинственный гражданин, которого он видел в машине. Человек сел на беседку и скрестив руки на грудь, устремил взгляд на речную гладь, где отражалась луна и тёмный звёздный небосвод. Моргану показалось, что видит мужчина всё это впервые.

Морган перевёл взгляд на кладбище, и сразу настроение его упало. Стало вдруг страшно, хотелось со всех ног бежать, бежать прочь. И чаша терпения Моргана переполнилась.

- Степан, я немного прогуляюсь перед сном, по берегу реки - обратился Морган к монаху.

- Иди, Морган, - отпустил его монах.

Морган ушёл.

- Будь счастлив сынок, Морган Фред Даркин, - он опасливо огляделся и, убедившись, что Мэрдока нет, окрестил Моргана крестным знамением, после чего ушел в церковь. Тишина опустилась на кладбище.

И как обещал Морган, Степану, он пошёл прогуляться на реку, но обещать, одно, делать, другое. Он свернул с кладбища в сторону леса, и быстрыми шагами, временами оглядываясь, стал удаляться прочь от церкви, прочь от проклятого Дьявольского пристанища. Его путь пролегал по степи. Морган намеривался перейти границу леса, а оттуда дойти до Москвы. Вот такие планы были у Моргана. Пушкино давно осталось позади, и прежняя жизнь затворника – сатаниста. Но словно тень, тянулась за Морганом беда на пике счастья. И не знал тогда об этом монах, но если бы он знал, возможно, грядущую трагедию, можно было бы избежать. И ни к чему был бы этот побег. Ибо Он был уже в городе.

Внезапно тишину майской ночи нарушил первый весенний раскат грома. «Первая гроза», - решил Морган и прибавил шагу. Неожиданно поднялся сильный ветер, стало очень холодно. Мрачная туча протянулась на весь горизонт; чёрная пасть, пожирая звёзды, приближалась и вскоре накрыла беглеца и поглотила единственный источник света во тьме – луну. Стало темно и страшно. Дождь заморосил совершенно неожиданно и быстро перешёл в ливень. Вскоре Морган добежал до первых сосен, и, закрывая глаза на усталость и дождь, из последних сил продолжил путь, он знал, что здесь неподалёку есть заброшенный домик лесника, там он и спрятался от дождя.

Домик был старый, в некоторых местах, обросший мхом и паутиной. Здесь уже давно никто не жил, так решил Морган. Он растопил печь, разделся и развесил одежду сушиться. Потом он долго сидел у печи, греясь и думая о жизни своей, о будущем. Мысли огромной волной нахлынули на душу Моргана, казалось, он утонул в океане своих переживаний и размышлений. Он был один. Он был мрачен. Он думал…

Когда Илларион вернулся домой, его ждало новое потрясение, куда хуже, нежели встреча с таинственным интуристом Велимиром Вагнером, умер дед Игнатий Фёдорович. Умер он так внезапно, что его смерть стала для всех неожиданностью. Илларион никак не мог поверить в произошедшую трагедию.

- Как это случилось? – спрашивал он отца и мать.

- С утра жаловался на боли в сердце, - отвечала мать, - вызвали скорую, но приехать не успели. Отец скончался…

Во время похорон погода была пасмурной, накрапывал дождь, ночью была первая майская гроза. На кладбище собралась родня Гриценко и кое-кто из соседей и бывших коллег. Дождь не стал помехой, в минуты грусти семье покойного казалось, что сама природа рыдает и прощается с Игнатием Фёдоровичем.

Илларион с ужасом на глазах наблюдал похороны деда. Гроб с любимым дедушкой исчезал под слоем земли. Дед умер, одна эта мысль поражала до глубины души, он знал рано или поздно, это должно было произойти. Ведь все люди смертны! Но не представлял он мрачного, кровавого величия Смерти человечьей. Когда человек, которого любишь, вдруг уходит навсегда, безвозвратно. И тут мрачное видение посетило больной, измученный, иступлённый мозг Иллариона, будто пронзили голову раскаленным железом. Представились ему его собственные похороны – вот его бездыханное тело, положили в гроб, опускают в могилу, плачут родители, идёт дождь, и засыпают землёй могилу рабочие. И вонзится в могилу надгробный камень, как вечная память. Парень взбрыкнул от внезапного жуткого состояния, и видение растворилось в печали. Он перекрестился, и грустно опустив голову, покинул Царство Вечного Сна.

Задумчивый сидел в машине Илларион, ожидая родителей. И слёзы невольно катились по небритой щеке. Он не в силах был их сдерживать. Не станет более дед давать внуку жизненные советы, рассказывать житейские байки, водить на рыбалку. Внезапная смерть деда сильно повлияла на ранимого парня. И вдруг совершено неожиданно для себя он вспомнил про ритуал, дарующий человеку бессмертие, рассказанный вчера чудаком-интуристом Велимиром Вагнером.

- А что ежели этот сумасшедший интурист прав, - задумчиво произнёс Илларион, сквозь пелену слёз и дождя, глядя на кладбище, - и кровь рыжей девственницы, выпитая в полнолуние, дарует бессмертие. Да! Я сделаю это, сделаю! Слышишь Бог! – выкрикнул он отчаянно в приступе безумной мечты, - я обману тебя Смерть. Нет, Бог! Ты никогда не призовёшь меня на Небеса. Никогда! Я заключу союз с Дьяволом и навсегда забуду о смерти. Я стану вечным.

Илларион рассмеялся безумным, сумасшедшим смехом, если бы его сейчас видели родители, они бы, несомненно, решили, что их любимый сын лишился рассудка. Неизвестно почему, но Илларион поверил словам интуриста Велимира Вагнера. И сам того, не ведая, пошёл на поводу своей мечты о чём после будет жалеть. Илларион твёрдо верил в свой успех, и решил совершить ритуал после дождей, не дожидаясь полнолуния, ибо так велико было его желание жить вечно. Для жертвоприношения Сатане, он избрал свою знакомую Дашу – рыжую девушку 18-ти лет. Она была единственной в Пушкино, другие рыжие были либо крашенные, либо взрослые женщины. Глупец не задумывался тогда, что совершит убийство ни в чём, ни повинной девушки для осуществления своей тупой капризы. Вернулись родители в глубокой печали, и Илларион поехал домой.

Дождливая погода сохранилась в течение двух дней. На третий день Солнце разогнало тучи и ласково обогрело Пушкино. На утро четвёртого дня Илларион, тайком от родителей положил в пакет нож, алюминиевую кружку и верёвку и ушёл к Даше. Она жила через два квартала с матерью, отцом и старшим братом.