Ольга Грибова - Омут

Но уже в зале можно было расслабиться. Оказалось, что и здесь находилось предостаточно посторонних людей — именно людей в полном смысле этого слова. Правда, прически и наряды питерской молодежи выглядели гораздо скромнее, чем у их московских сверстников. Видимо, вампиры и их гости отличались куда более тонким вкусом, чем привыкшие к походным условиям охотники.

В остальном заведения оказались схожи, как и вообще все клубы в мире, Та же громкая музыка, бар с колоссальным выбором напитков, огромные толпы веселящихся и танцующих людей, большинство из которых понятия не имеют, какой опасности они подвергаются, находясь здесь. Конечно, это не относилось к той категории теплокровных посетителей, которая была в курсе происходящего. Ведь есть и такие, кто вопреки здравому смыслу мечтает разделить с вампирами их вечное проклятие. Их можно безошибочно определить по стилю одежды и странному выражению глаз, как будто они знают какую-то очень важную тайну и безумно гордятся этим фактом. Подобных типов охотники ненавидят даже сильнее, чем вампиров. В самом деле, что может быть хуже стремления по собственной воле превратиться в кровопийцу? Это все равно, что мечтать стать маньяком.

Я остановился у входа в огромный зал и, осматривая колоссальный по размерам танцпол, задумался, как отыскать Амаранту в такой толпе. Мне представлялось, что ведьма даст куда более конкретный адрес Эмми. Не могла же она жить прямо в клубе!

Постояв немного на одном месте, я решил, что будет лучше пройтись, вдруг повезет, и я замечу ее среди толпы. Прогуливаясь по залу, удалось выяснить следующее: во-первых, сегодня здесь присутствовало всего четыре группы вампиров, насчитывающих в общей сложности одиннадцать представителей (они не слишком старались замаскировать свою сущность, и я без труда их вычислил), и, во-вторых, ни в одну из них Эмми не входила.

Вампиров действительно легко было узнать. Они выделялись на фоне обычных людей, как розы среди ромашек. Их красота и особая осанка мгновенно бросались в глаза. Но, видимо, не один я такой наблюдательный; каждый встреченный вампир провожал меня долгим и пытливым взглядом. Выходит, я тоже не остался незамеченным, и они каким-то образом признали во мне охотника. Похоже, и мы обладали некими отличительными признаками, по которым вампиры могли нас узнать. При этом, как ни странно, никто не пытался на меня напасть. Возможно, клуб считается зоной перемирия, и неприятности ожидали меня на выходе.

Где-то на круге третьем я уже знал каждого вампира в лицо, и они даже улыбались мне как старому знакомому, когда я в очередной раз проходил мимо. Неожиданно около входа в зал возникло какое-то оживление, и я, недолго думая, направился туда.

Толпа приветствовала новых гостей. Первой в зал вошла высокая молодая девушка. Как я уже говорил, все без исключения вампиры красивы, но она во много раз превосходила прочих. Мне еще никогда не приходилось видеть столь правильных черт лица. Все в этой юной вампирше было прекрасно — и длинные русые волосы, и румяные щеки, и глубокие темно-сиреневые глаза, и томная улыбка. Каждое движение этой девушки лишний раз подчеркивало ее превосходство над всеми присутствующими.

Я был настолько поражен ангельской внешностью незнакомки, что не сразу заметил ее спутницу, а между тем следовало обратить пристальное внимание именно на нее. Как только я разглядел девочку-подростка, все остальное в зале перестало существовать. Стихла музыка, потеряли значение толчки проходящих мимо людей, даже красавица-вампир больше не интересовала меня. Девушка еще не совсем вышла в полосу света, а я уже узнал ее точеную фигурку и грациозную походку. Я алчно пожирал глазами этот знакомый до боли силуэт. Удивительно, но на ней были туфли, да к тому же с высокими, не менее десяти сантиметров, каблуками. Это было настолько непохоже на Амаранту, что я потрясенно замер, позабыв, зачем пришел. Ведь она терпеть не могла обувь, и до сих пор я всегда видел ее только босой.

На Эмми было короткое коктейльное платье ярко-бирюзового цвета, оно мягкими линиями очерчивало высокую грудь и округлые бедра. Забранные кверху волосы образовывали на затылке какую-то необыкновенно сложную прическу, открывая хрупкую шею, отчего Амаранта казалась еще более уязвимой, чем обычно. Я с упоением изучал слегка вздернутый носик, упрямые складки полных губ и тонко очерченные скулы.

Для меня Амаранта была несравнимо прекрасней своей высокой светловолосой спутницы. В мерцании неоновых ламп глаза Эмми казались бездонными темно-синими озерами. Руки белыми чайками взметнулись к худеньким плечам, словно девушка пыталась укрыться от чужих взоров. Господи, до чего же она хрупкая! В эту минуту Амаранта была самой очаровательной и желанной на свете.

Я так долго ждал нашей встречи, что, когда она наконец состоялась, не осталось сил даже на волнение — оно, как и все остальное, отошло на задний план. Во всем мире существовали только я и она. И, хотя во рту пересохло и руки дрожали, страха не было, я лишь ощущал легкое беспокойство из-за того, что Эмми находилась в обществе других вампиров.

Не задерживаясь ни на секунду, я направился к Амаранте, но с каждым шагом во мне нарастало сомнение. Эмми не выглядела подавленной или испуганной, наоборот, она о чем-то весело болтала со своей необыкновенной спутницей. Повинуясь какому-то шестому чувству, я решил не подходить до тех пор, пока Эмми не останется одна.

Мое терпение было вознаграждено минут через семь. Светловолосая вампирша куда-то ушла, а Амаранта задержалась у барной стойки, посматривая в сторону двери, словно кого-то ждала. Я тут же ринулся к ней.

Не знаю, как описать нашу встречу. Она, бесспорно, стала для Эмми неожиданностью, но вот была ли эта неожиданность долгожданной и, главное, счастливой… думаю, что нет. Как ни больно это признавать, но в первую секунду, когда Эмми заметила меня, на ее лице не появилось радости, оно выражало лишь смятение. Я совсем иначе представлял себе эту минуту. Думаю, Эмми вполне могла бы кинуться мне на шею или хотя бы улыбнуться — согласитесь, это тоже было бы неплохо в сложившихся обстоятельствах. Вместе этого Амаранта удивленно распахнула глаза и прошептала:

— Что ты здесь делаешь?

Возможно, ее вопрос должен был насторожить меня, так как он выражал что угодно, но только не счастье от нашей «долгожданной» встречи, но я не уловил смысла сказанного, полностью сосредоточившись на голосе. Он, как всегда, производил неизгладимое впечатление. Я не слышал в своей жизни ничего более мелодичного, и даже теперь, окруженный со всех сторон вампирами, не мог отказать себе в удовольствии насладиться этим голосом, внезапно осознавая, что тенгу не сумел передать и сотой доли его сияющей глубины.