Сьюзен Хилл - Женщина в черном

После великолепного ленча я снова оказался предоставлен самому себе. Мистер Дейли вскоре уехал на одну из своих отдаленных ферм, а я стал разбирать связку писем миссис Драблоу, которую привез с собой. Меня очень заинтересовала рассказанная в письмах история, которая начала выстраиваться передо мной по мере того, как я читал их; это была увлекательная история, и мне хотелось узнать, чем она завершилась. Сложность заключалась в том, что я не знал, кто та молодая женщина — Дж., или Дженнет, — которая писала все эти письма. Возможно, она была родственницей миссис Драблоу или ее мужа или, что менее вероятно, ее подругой. Но скорее всего именно кровное родство позволило ей или, правильнее сказать, заставило ее отдать своего незаконнорожденного ребенка на усыновление другой женщине, как это стало ясно из писем и официальных бумаг.

Я сочувствовал Дж., перечитывая ее короткую историю. Ее страстная любовь к сыну и разлука с ним, ее гнев и яростное сопротивление, а затем отчаяние, когда ей все же пришлось смириться с обстоятельствами, наполнили меня чувством грусти и сострадания. Лет шестьдесят назад девушка из простонародья, живущая в замкнутом обществе и попавшая в подобную ситуацию, устроилась бы куда лучше, чем эта аристократка, которую все отвергли и с чьими чувствами никто не считался. Хотя, насколько мне было известно, в Викторианской Англии служанки нередко убивали или бросали своих незаконнорожденных детей. А Дженнет по крайней мере знала, что ее сын остался жив и попал в хорошую семью.

Затем я нашел еще несколько документов, которые находились в связке писем. Это были три свидетельства о смерти. Первое — на мальчика, Натаниеля Драблоу, шести лет от роду. Причина смерти — утопление. За ним следовало похожее свидетельство с той же датой на Роуз Джадд, которая также утонула.

Я испытал сильнейшее потрясение и ужас, от которого весь похолодел, покрылся липкой испариной, а мой желудок сжался и поднялся к самому горлу, и я почувствовал, что еще немного, и меня либо вырвет, либо я задохнусь. Однако ничего подобного не случилось, я вскочил и стал в волнении и отчаянии расхаживать по комнате, сжимая в руке два листа смятой бумаги.

Некоторое время спустя я заставил себя посмотреть последний документ. Это было еще одно свидетельство о смерти, но датировалось оно двенадцатью годами позже двух других.

Свидетельство оказалось выписано на Дженнет Элизу Хамфри, старую деву, тридцати шести лет. Причиной смерти являлся «сердечный приступ».

Я тяжело опустился в кресло, но был слишком взволнован, чтобы оставаться там долгое время, поэтому вскоре я позвал Паучка и снова отправился на прогулку. Холодный ноябрьский воздух подернула дымка сумерек, я пошел прочь от дома мистера Дейли по аккуратно подстриженной траве через сад, мимо амбаров, конюшни и навесов. От быстрой ходьбы мое состояние немного улучшилось. Меня окружали поля со вспаханной бурой землей, кое-где виднелись низкорослый кустарник и несколько вязов с гнездами грачей в голых ветвях. Время от времени черные птицы стаями поднимались в воздух, каркая и хлопая крыльями, и кружили в свинцовом небе. С полей дул ледяной ветер, приносивший с собой крупные брызги дождя. Однако Паучок, как и я, была рада прогулке.

Пока я шел, мои мысли были сосредоточены на письмах и документах, которые я только что прочитал, и я думал лишь о рассказанной в них истории. Теперь картина казалась ясной и завершенной. Я узнал, возможно, совершенно случайно, разгадку или по крайней мере значительную ее часть, мне стало известно, кем была женщина в черном, я получил ответы на многие вопросы. Однако несмотря на то что теперь я знал гораздо больше, совершенное мною открытие не удовлетворило меня в полной мере. Оно лишь огорчило, встревожило и напугало. Я кое-что узнал и в то же время совершенно ничего не понимал, был сбит с толку и не мог найти объяснение. Как все это произошло? Я уже говорил, что до этого случая я не верил в призраков, как и любой другой психически нормальный, образованный, обладающий интеллектом и чувством здравого смысла человек. Но я видел призрак своими глазами. События, ужасающие и трагические, случившиеся много лет назад, необъяснимым образом повторялись снова и снова, пускай и в каком-то другом, нереальном измерении, отличном от того, в котором существовал я. Повозка с шестилетним мальчиком по имени Натаниель — приемным сыном мистера и миссис Драблоу — и его нянькой сбилась с пути в тумане, съехала с безопасной дороги и направилась в болота, где ее засосало в трясину и утянуло на дно, под воду. Ребенок и няня утонули; вероятно, вместе с ними погибли лошадь и кучер. И вот теперь на том же болоте призраки, тени или души усопших разыгрывают эту сцену снова и снова, и я не знаю, как часто это происходит. Ничего этого нельзя увидеть. Можно только услышать.

И еще мне удалось узнать, что мать мальчика — Дженнет Хамфри — умерла через двенадцать лет после смерти сына от тяжелой болезни и обоих похоронили на ныне заброшенном кладбище около особняка Ил-Марш, которое больше не используют. Мне также стало известно, что комната мальчика осталась в своем первозданном виде, сохранились его кроватка, его одежда, игрушки и все осталось на своих местах. Призрак его матери, как я понял, поселился в этом месте. Более того, ее горе и отчаяние, а также затаенная ненависть и желание отомстить пропитали воздух той комнаты.

Именно это волновало меня больше всего — сила ее переживаний, поскольку я верил, что они могли причинить вред. Но кому? Разве остался в живых хоть кто-то, имевший отношение к той истории? Скорее всего миссис Драблоу была последней.

Наконец я утомился и повернул назад. Мне так и не удалось найти разгадку — возможно, потому что все случившееся не поддавалось рациональному объяснению, но я не мог не думать об этом, мысли тревожили меня всю дорогу до дома и не покидали, пока я сидел в тихой комнате и смотрел в вечернюю тьму.

К тому времени, когда удар гонга возвестил о начале обеда, я пребывал в очень взволнованном состоянии, поэтому решил изложить всю историю мистеру Дейли и разузнать у него все, что ему было известно или довелось услышать по этому делу.

После обеда мы снова переместились в кабинет мистера Дейли. Мы расположились в удобных креслах с подголовниками, а на маленьком столике между нами стояли графин и стаканы. После прекрасного обеда я чувствовал себя намного лучше.

Я как раз подхожу к финалу моей истории. Мистер Дейли сидел и слушал меня не перебивая. Он не смотрел на меня, а я заново переживал (хотя, рассказывая, был на удивление спокоен) все события, связанные с моим пребыванием в особняке Ил-Марш, до того момента, когда утром он обнаружил меня без сознания поблизости от болот. Я также сообщил ему о выводах, которые сделал после внимательного прочтения писем и свидетельств о смерти.