Александр Варго - Электрик

Музыка стихла. Маша потянулась и только сейчас заметила, что Игоря нет в комнате.

– Костя! – позвала она. – А где Игорь?

Пришвин, все еще улыбаясь, пожал плечами. И тут раздался страшный грохот. Скорее всего, с террасы.

– В моем доме не трахаться! – раздался голос Савельева.

Юрка присвистнул и покрутил указательным пальцем у виска.

– А вот и твой Игорь, – улыбнулась Оля.

Пришвин встал, достал пистолет и пошел к террасе. Маша последовала за ним. Проходя мимо спальни, она заглянула в приоткрытую дверь. Музыка слышалась именно из этой комнаты. Маше показалось, что в спальне кто-то танцует. Она резко открыла дверь. Музыка стихла. Кроме Димки, спящего на стуле, в комнате никого не было.

Жуткая картина ждала их на холодной террасе. Савельев сидел на трупе Курагина и наотмашь бил его по лицу, все время приговаривая:

– В моем доме не трахаются!

Костя убрал пистолет и попытался оттащить друга. Игорь сопротивлялся, но все-таки, ударив напоследок ногой покойника, сдался. Пришвин затащил его в кухню и усадил на стул между холодильником и буфетом. Маша подумала, что более нелепого места для стула на кухне не найти. Хотя, может, его туда поставили как раз для этих целей, чтобы усмирять ополоумевших детективов.

– Что ты там устроил? – спросил Костя и присел на угол стола.

– Я всего лишь хочу, чтобы в моем доме исполнялись некоторые правила, – произнес Игорь. – Только и всего.

– Ты набросился на труп! Ты это понимаешь?!

– Я хочу элементарных вещей! – крикнул Савельев. – Не трахаться! – Он загнул указательный палец. – Не целоваться! – Второй палец лег рядом с первым. – Не сидеть на коленях!

– Он что, пьян? – спросила Маша у Кости.

– Не думаю. Он просто устал, – ответил ей Пришвин, а потом обратился к Савельеву: – Игорек, послушай, ты устал. Тебе надо отдохнуть.

Маша подумала, что сейчас Савельев заорет что-нибудь наподобие «в моем доме не трахаться». Но он как-то печально посмотрел на друга, кивнул и произнес:

– Я очень устал и хочу спать.

Маше эта сцена показалась такой трогательной, что ей вдруг захотелось подойти и обнять этого борца с мертвецами.

«Волга» сдохла в тридцати метрах от ДК. Владимир вышел из машины, вдохнул морозный воздух полной грудью и пошел к багажнику. Открыл крышку и уставился на генератор. Сначала он подумал позвать Добряка. Из бомжа, конечно, помощник тот еще, но вдвоем все-таки легче. Однако потом Вова отогнал эту мысль. Это его дело, и он непременно должен закончить его сам.

Паровоз вытащил электростанцию. Кстати сказать, она стала легче, что ли. Вова очень надеялся, что, пока он ее кантовал по заснеженному огороду, от нее ничего не отвалилось и не осталось там, в снегу. Нет. Он бы заметил. У щитовой генератор пришлось опустить на пол. Гребаная коробка не проходила в узкий дверной проем. Не хотелось бы вот так закончить начатое. Злость переполняла Тутуева. Он даже с неподдельным ехидством подумал, что и двухметровые шкафы собирали на улице, а только потом вокруг них строили ДК с его узкими дверями.

Володя попытался сосредоточиться на рациональном решении этой проблемы. Он не мог просто так взять и сдаться. Тем более он не мог начать ломать стены. Решение было на поверхности. Вова схватил генератор с утроенной силой и перевернул его набок. В таком положении он был сантиметров на десять уже. И как можно быстрее (будто боясь, что электростанция передумает и разрастется в боках) он впихнул ее в проем. Все. Оставалось совсем немного. Совсем чуть-чуть, и аттракцион «Электрический стул» будет работать в любое время года при любых климатических условиях. Хоть в снег, хоть в дождь.

Игорь очнулся на диване в гостиной. Он осмотрелся. Оля сидела в одном кресле, а Маша в другом. Юрка – на стуле, принесенном из кухни. Костя расположился у печи. Савельев встал.

– Что я здесь делаю?

– Я думаю, ты спал, – ответил Костя и зевнул.

Игорь кивнул. Его качнуло, но он удержался на ногах. Поднял ладонь с растопыренными пальцами перед подскочившим к нему Пришвиным – мол, все нормально – и пошел к выходу.

– Ты куда? – спросил Костя.

– В туалет.

– Ой, – спохватилась Оля, – а можно я с вами?

Савельев обернулся. Юрка снова был недоволен своей пассией. Игорь усмехнулся и кивнул!

– Пошли.

– «В моем доме не трахаться», – передразнил Савельева Кулешов, как только они скрылись за дверью.

Костя зыркнул на него, но промолчал.

Игорь остановился на пороге террасы. Курагин смирно лежал там, где он его и оставил.

«Это уже хорошо. Правила выполняются», – печально подумал Савельев.

Он плохо помнил точную последовательность событий, но избиение покойника горьким осадком скопилось в груди.

Игорь дождался девушки, и они вышли на улицу.

Маша снова услышала ту самую музыку. Она встала и подошла к двери. Теперь девушка могла разобрать мелодию. Это было что-то из шансона. Маша прислушалась. Точно, из шансона. Ее отец любил послушать подобное, но среди многочисленных «Вороваек», Кучиных и Кругов она не могла запомнить ни одного имени.

– Ты че, Машка, тоже Курагу пошла учить? – спросил Юра и ухмыльнулся.

– Заткнись! – оборвала его Стрельцова.

– Маша, что случилось? – Пришвин взял ее под локоть.

– Он опять танцует, – произнесла она.

– Кто?

Пришвин наверняка посчитает ее сумасшедшей. Она увидела это в его глазах.

– Пашка, – сказал Юра и нервно хохотнул.

– Да заткнись ты! – взревел Пришвин. – Маша, кто танцует?

– Димка, – шепнула Стрельцова и закрыла рот ладошкой.

– А вы всегда такой серьезный? – спросила Оля.

– Нет, только когда хожу по-маленькому! – огрызнулся Игорь.

– Да вы еще и пошляк? – Шевченко кокетливо улыбнулась.

– Послушай… – начал Савельев.

– Помню, помню. Три правила, – сказала Оля.

– Все верно. Но для тебя… Лично для тебя есть и четвертое.

– Очень интересно. Какое? – Девушка подошла ближе.

Игорь отстранился.

– Не подходи ко мне ближе метра и не разговаривай со мной.

– Два?

– Что «два»? – раздраженно спросил Савельев.

– Ну, ты… Вы сказали, что для меня есть четвертое правило. То есть одно. А назвали два.

– Хорошо. Специально для одаренных. Есть три правила основных и два лично для тебя. Усекла?

– Грубиян! – Оля надула губки и вошла в туалет, хлопнув дверью.

Костя достал пистолет и пошел к двери, из-за которой доносилась музыка. Он сразу узнал мелодию. «Владимирский централ» – хит застолий. Откуда она взялась в комнате со связанным человеком, Пришвин не знал. Но он собирался это выяснить. Он толкнул дверь и выставил перед собой пистолет.

Колтун танцевал. Теперь Костя видел, откуда лилась эта мелодия. В руках у Димы был телефон. Пришвин смотрел то на безумное лицо парня, то на мобильный телефон, то на расплавленный скотч у стула.