Кэти Макалистер - Ты меня просто убиваешь

— А это что, твоя… семейная реликвия? Дрейк приподнял брови.

— У него зеленые глаза, как у тебя. Я подумала, может, кто-то распродавал фамильные драгоценности и… Ну ладно, не важно.

Я почувствовала себя ужасно глупо, произнеся эти слова, но невольно отметила, что я слишком продвинулась с сегодняшнего утра, когда понятия не имела, что такие существа, как драконы, есть на самом деле.

Дрейк откинулся на спинку стула, поглаживая кончиками пальцев бокал. Это движение, как ни странно, показалось мне эротичным, отчего я заерзала на стуле. Я отпила еще «вина», готовясь к новому ожогу.

— Что тебе известно о драконах?

— Это огромные чешуйчатые четвероногие твари, которые раньше терроризировали деревушки, пока в качестве откупа им не предлагали девственницу.

Мой собеседник снова ухмыльнулся:

— Мне ужасно не хватает девственниц.

Я испытала сильное искушение дать ему пинка.

Он ухмыльнулся еще шире, но глаза его оставались серьезными — очередное предупреждение об опасности.

— Самое важное, что ты должна знать о драконах, — это то, что они защищают свою собственность. Дракон никогда, ни при каких условиях не расстанется со своими сокровищами.

— «Никогда» — слишком бескомпромиссное слово, — произнесла я, и сердце у меня упало.

Я понимала, что вырвать акваманил у Дрейка будет нелегко, но взгляд его дал мне понять, что это окажется гораздо труднее, чем я ожидала.

— А я еще более бескомпромиссный, — произнес он, и в глазах его заплясали искорки смеха.

Я сделала глубокий вдох, чтобы подавить охватившее меня желание врезать ему в упрямую, но сексуальную челюсть.

— Раз уж мы заговорили об упрямых людях… и о драконах — кем бы ты там ни был… давай немножко побеседуем о том, что ты делал в квартире мадам Довиль. Я знаю, что история насчет Интерпола — полная брехня, так что не трудись повторять ее.

— Я действительно работал в Интерполе некоторое время. По-моему, им не понравилось, что я пользовался их возможностями для приобретения редких произведений искусства.

Я вопросительно уставилась на него. Дрейк отмахнулся от моего безмолвного вопроса, как будто тот не имел никакого значения.

— Они не смогли это доказать, но когда тебя подозревают в международном воровстве, отмыться бывает трудно.

— Само собой. Это ты нарисовал Круг Астарота?

— А зачем бы мне его рисовать? — сказал он, избегая ответа. — Что тебе сказали в полиции?

Я улыбнулась. Теперь пришла моя очередь. Он с помощью провокационных вопросов отвлекал меня, когда я пыталась выудить у него информацию, но я тоже умела играть в эту игру.

— Немногое. Так ты нарисовал круг? Он помрачнел.

— Если я сам не знал, открыт он или замкнут, как я мог, по-твоему, нарисовать его? Что случилось с демоном, который был вызван с помощью этого круга?

Услышав, как он снова уходит от ответа, я стерла еще несколько слоев зубной эмали.

— Понятия не имею. Несмотря на то что я изучила несколько средневековых текстов на эту тему, я не специалист по демонам.

— Ты остаешься Стражем, даже если ты не прошла обучение. Способность управлять демонами присуща тебе от рождения. Разумеется, ты почувствовала, что один из них побывал на месте преступления?

Я вспомнила ощущение ужаса, впечатление, что произошло нечто кошмарное, возникшее у меня, когда я подошла к двери квартиры мадам Довиль.

— Возможно, — ответила я, полная решимости не поддаваться на его уловки. — Но если это не ты нарисовал круг, то кто?

Он отвел взгляд:

— А почему ты думаешь, что мне это известно?

— Можешь называть это интуицией. Так ты знаешь, кто нарисовал этот круг?

Дрейк, пожав плечами, снова поднес к губам бокал.

— Послушай, я понимаю, что тебе очень нравится строить из себя большого, плохого и могущественного дракона, но для меня это очень важно. Полиция считает, что я убила мадам Довиль, но они не могут задержать меня, потому что у них нет улик, а у меня нет времени ждать, пока они выяснят, что я невиновна. Мне надо узнать, кто на самом деле убил ее, тогда я смогу получить обратно свой паспорт и уехать домой. Так что, будь добр, перестань изображать мачо и ответь на мой вопрос. Пожалуйста.

— А какая мне выгода все это тебе рассказывать? Но если у тебя есть что-нибудь в обмен на информацию, возможно, я и захочу поделиться ею с тобой.

Я стиснула зубы, чтобы не начать обзывать его последними словами.

— У меня была ценная антикварная вещь, но ты украл ее.

— Точно, — спокойно заметил Дрейк. — Что еще у тебя есть?

Его взгляд скользил по моей груди, видневшейся в низком вырезе платья. Я еще немного поскрежетала зубами; разум мой не желал совершать сделку, на которую он намекал, но выбора не было. А о чем мечтало мое подсознание, я лучше промолчу.

— Я сама.

Взгляд Дрейка переместился ниже; теперь он не скрывал, что разглядывает меня. Несмотря на смущение, которое я испытывала, предлагая себя, мои соски затвердели, когда я представила прикосновения его рук. Или губ.

— Допустим, — протяжным сексуальным голосом произнес Дрейк, и в тоне его прозвучал явный намек. — Однако я не уверен в том, что твой товар стоит моей информации.

Меня охватило бешенство, какого я не испытывала никогда прежде. Я сидела, вцепившись пальцами в стул, и еле сдерживалась, чтобы не выплеснуть остатки вина в лицо негодяю.

— Ты самоуверенный, самодовольный, самовлюбленный, наглый…

Дрейк наклонился вперед, опасно сверкнув глазами, и, увидев это выражение, я замолчала.

— Ты действительно не понимаешь, кто я такой, верно?

Я тоже наклонилась к нему, и мы оказались почти нос к носу. Я постаралась придать своему лицу как можно более презрительное выражение.

— Отчего же — я знаю. Ты — мерзкий, ничтожный вор, который украл моего дракона.

В глазах его полыхнул гнев. Могу поклясться, что заметила тонкую струйку дыма, вырвавшуюся из его левой ноздри.

— Хоть ты мне и супруга, ты заходишь слишком далеко, Эшлинг.

Я поднялась и как следует отхлебнула «Драконьей крови», надеясь, что ее жар придаст мне сил и поможет уйти от мужчины, которого я одновременно хотела придушить и расцеловать.

— Ну хорошо. Пусть будет так. Но ты, разумеется, понимаешь, что я сделаю все возможное для того, чтобы вернуть свой акваманил.

Он кивнул:

— Ты вольна делать что угодно. Я резко кивнула ему в ответ и повернулась, чтобы уйти.

— Эшлинг! — окликнул он меня, и я застыла, буквально физически ощущая, как звук его голоса ласкает меня.

Я снова задрожала всем телом и, растирая руки, покрывшиеся мурашками, развернулась к нему. Он был так чертовски привлекателен, что у меня перехватило дыхание.

— Но ты должна понимать: когда я говорю, что защищаю все, принадлежащее мне, я имею в виду все, а не только сокровища.