Александр Варго - Морок пробуждается

Лешка в обнимку с Настей и Риммой пошли вперед, а Ваня и Люда спрятались за памятник. Люда подтянула парня к себе и выдохнула:

– Ваня, ты мне всегда нравился.

– Ага. – Красноречие Ивана улетучилось.

– Поцелуй меня. – И Люда тут же впилась в губы Ивана.

Ваня прижал ее к холодному камню памятника, одной рукой схватил за ягодицу, обтянутую джинсой, а вторую подсунул под куртку в область груди. Люда застонала.

И вдруг раздался отчаянный крик. Ваня и Люда дернулись и выглянули из-за памятника. Настя висела на спине Леши и рвала его волосы, а он будто не замечал наездницы у себя на спине. Намотав длинные рыжие волосы Риммы на руку, он тащил девушку в сторону памятника. Иван подбежал к ним, скинул Настю и наотмашь ударил Лешку.

– Отпусти!

– Ванюха, это же она!

– Отпусти!

Лешка отпустил волосы девушки, и она упала. Только с земли поднялась уже не Римма, перед ними стояла старуха. Она улыбнулась, вприпрыжку побежала к монументу. Не достигнув клумбы перед памятником, старуха растворилась в воздухе.

Парни оглянулись – девчонок тоже не было.

– А может, они нам привиделись? – недоуменно спросил Леша.

«Как привиделись?!» – хотел закричать Иван, помня губы и грудь Люды.

– Давай напьемся, – предложил Леша, и оба посмотрели в сторону еще работавшей «Магнолии».

Илья Сергеевич Соколов достиг чего хотел. Оставался один пунктик, но и его решение подходило к своему логическому завершению. И это сумел сделать человек, потерявший своих родителей в шесть лет! Старшая сестра мамы Зинаида стала опекуном маленького Ильи. Она забрала его из деревни к себе в Салимов. Мальчика любили и ни в чем ему не отказывали. Иногда Илья думал, что здесь его любят даже больше, чем родные родители. Потом ему становилось стыдно за эти мысли, и он просил прощения у Бога. Но только за то, что он посмел усомниться в маминой любви. Маму ему никто не мог заменить, хоть мама Зина очень старалась, а вот папа Сережа полностью заменил мальчишке отца. Ведь он не пил и никого не бил. Илья вообще ни разу не слышал, чтобы его опекуны ссорились, а уж тем более кричали на него. Детей у них не было, поэтому они в Илюше души не чаяли. Он старался отвечать тем же, даже решил сменить отчество при получении паспорта.

Окончив школу, Соколов поступил в университет. Ему давно хотелось съездить в родную деревню, пройтись по улочкам, вдохнуть воздух далекого детства. На третьем курсе Илья наконец решился. Да еще очень кстати папа Сережа подарил ему новенькую «семерку». За какие такие заслуги, Илья не знал, но и спрашивать не стал. Пусть радуются старики, тем более что дарить подарки им доставляло огромное удовольствие.

Но деревня разочаровала юношу. Весенний запах сирени отсутствовал, синева неба с проплывающими по нему белыми барашками-облаками померкла. Деревня захирела. Изгороди вдоль дороги завалены, окна большинства домов заколочены. Он будто попал в старый черно-белый фильм ужасов.

Илья стоял у калитки дома, в котором родился, в котором подох его отец и повесилась мама, когда услышал:

– Опять покупатель! Продан дом уже! Шляются тут всякие. Черти городские!

Илья обернулся и увидел бабку Нюру, совершенно не изменившуюся за пятнадцать лет. Но если б даже она состарилась до неузнаваемости или, наоборот, сделала подтяжку, Илья узнал бы ее по серьгам. Ведьмины уши были украшены мамиными сережками. Тем самым она подписала себе приговор.

Деревня через год-другой могла вообще превратиться в призрак. Из жителей осталась бабка Нюра с этой стороны да пара стариков с другой, ближе к лесу. Так что видеть его никто не мог. Но это его мало беспокоило. Ведь он ничего не собирался делать, просто вошел за старухой в ее дом. И так же просто, без эмоций запихнул ее в подпол, не забыв вынуть из ушей серьги. К его удивлению, старуха не сопротивлялась и не кричала. Она словно ждала этого дня. Илья поставил на люк подвала сундук, вышел из дома, сел в машину и уехал подальше от воспоминаний. Плохих воспоминаний.

Только когда он остановил «семерку» перед опущенным шлагбаумом на железнодорожном переезде, то понял, что плачет.

Выйдя из здания аэропорта, Илья поймал такси, сел на заднее сиденье, откинулся и закрыл глаза. Воспоминание о том, как он разделался с бабкой Нюрой, не покидало его.

– Куда едем, дарагой? – повернул к нему голову таксист.

Илья назвал адрес, так и не открыв глаза. Знал он этих таксистов. Они и глухого заговорят до смерти. Тем более что Илья хотел обдумать предстоящий разговор. Он прилетел в Москву к Рашиду Османовичу Семенову. К тому самому, с кем и начал этот эксперимент. Теперь у Ильи были широкомасштабные планы, а у Рашида – такие же возможности.

Илья Сергеевич усмехнулся, вспомнив тост из кинофильма «Кавказская пленница»: «Так выпьем же за то, чтобы наши желания совпадали с нашими возможностями». Тосты и все, что связано с выпивкой, Илью раздражали, но фильм ему нравился. Даже одним из лозунгов клиники «alcoholu.net» была фраза из той же «Кавказской пленницы»: «Мы вас вылечим. Алкоголики – это наш профиль».

Целью визита Ильи к Рашиду была не только многолетняя дружба. Хотя они после университета немного отдалились, все равно изредка встречались – либо в Москве, либо в Салимове. Илья хотел предложить Семенову показать экспериментальный фильм на широком экране по всей стране.

Такси остановилось в метре от шлагбаума. Илья открыл глаза. Бело-красная жердь на мгновение вернула Соколова на пятнадцать лет назад, когда он вернул себе мамины серьги.

Илья мотнул головой, отбрасывая неприятные воспоминания, расплатился и прошел мимо опущенного шлагбаума к высотному зданию Центра международной торговли. Фирмы, арендующие здесь помещения, считаются благополучными, и Илье Сергеевичу льстило, что одной из этих фирм является «Семенов-фарм», фирма Рашки Семенова.

Двери разъехались, и Соколов вошел в просторный холл. Миновав охрану и рамки металлоискателей, можно было пройти к лифтам. Напротив входа находился ресепшн, из-за которого виднелись головы женщин.

Илья подошел к стойке и обратился к смуглой рыжеволосой девушке:

– Девушка, фирма «Семенов-фарм»…

– Илюша, – услышал он знакомый голос и повернул голову.

К нему шел Рашид. Все тот же весельчак Рашид. Строгий синий костюм сидел на нем как влитой, он всегда умел одеваться. Черные волосы едва тронула седина.

– Брат! Извини, что не встретил. Зашился. Пойдем ко мне.

Илья сидел в глубоком кожаном кресле, а Рашид нервно расхаживал перед ним.

– Илюша, ты хотя бы понимаешь, на что толкаешь меня?! – Рашид остановился и посмотрел на друга.

– Если бы не понимал, я сейчас крыс продолжал бы поить в подвале, – улыбнулся Илья.