Александр Варго - Морок пробуждается

– Илюша, Илюша! – Рашид снова заходил по комнате. – Но ты вряд ли понимаешь, сколько людей поляжет от твоего эксперимента!

– Рашид, эксперимент безопасен для непьющих и желающих бросить пить. – Улыбка не сходила с лица Ильи Сергеевича.

Семенов не выдержал и закричал:

– Ну кто тебе сказал, что в кинотеатры ходят желающие бросить пить?!

– Фильм можно показывать в деревенских клубах. Бесплатно. Ведь там он наиболее актуален.

Илья заметил, что Рашид злится не только из-за фильма. Семенова раздражал белозубый оскал Ильи. Он сел в кресло, налил себе коньяка и залпом выпил. Илья поморщился.

– Нет! – твердо сказал Семенов. – Я не хочу никого убивать. Крысы – это одно, а люди… Нет!

Вдруг Илья сделал неожиданное. Он перестал улыбаться.

– Ты кого это людьми назвал? Кто, по-твоему, люди? Те, кто, приходя домой, избивают детей и жену?! Кто пропивает зарплату, в то время когда его дети ходят в обносках, искусно перешитых мамой?!

– Я сказал: нет!

Илья встал, взял сумку и пошел к двери. Снял с вешалки плащ. Повернулся к Рашиду, улыбнувшись, бросил:

– Рад был повидать тебя, Рашка. – И вышел.

Рашид даже не повернул головы в его сторону.

«Трус! Трус и предатель! И я доверял этому человеку! Ладно, черт с ним! Можно нелегально распространить диски. Беда в том, что не у многих любителей алкоголя есть проигрыватели. Надо лететь домой, а там разберемся. Может, даже придется собрать группу больных и показать фильм. Посмотрим».

Илья знал, что фильм лечит. Лечит общество от гнилых индивидуумов. Если не можешь бросить пить – умри!

«Ничего, как и тогда, я все сделаю сам».

Щеглов повернул ключ в замке. Раздался щелчок, и дверь отворилась. Он вошел в темную комнату, уже на пороге почувствовал чье-то присутствие и автоматически протянул руку к выключателю.

– Нет, сынок, не включай!

Иван резко отдернул руку, словно его ударило током.

– Мама?!

Кто-то сидел в кресле.

Не может быть!

Сначала он испугался, но уже в следующую минуту страх сменился радостью. Ведь это же мама! Как давно он не слышал этого голоса! Мать часто снилась Ване. Она входила и разговаривала с ним. Проснувшись утром, Иван плакал, завернувшись в одеяло. Но это было тогда, а сейчас мама сидит в комнате наяву, они будут разговаривать, и она никуда не уйдет. Давно Ваня не слышал ее голоса. Вот уже одиннадцать лет, как мамы нет в живых.

– Присаживайся, малыш.

Он сел в кресло напротив, едва различая в темноте силуэт матери.

– Ну что, сынок? Как ты тут без меня?

Ивана раздирали противоречивые чувства. Он не знал, радоваться появлению родного человека или бояться существа, бывшего когда-то его матерью? А может, это все-таки сон? И мама пришла во сне узнать, как дела?

– Мама? Это ты?

– А кто же еще? Или ты кого-то ждешь? Так я пойду. – Силуэт в кресле шевельнулся.

– Нет, нет, мама. Я никого не жду.

– Малыш, позволишь, я закурю? – Женщина снова зашевелилась.

– Да, конечно.

Иван услышал, как зашипела спичка, зажженная об коробок. Огонь вспыхнул, выхватив из темноты лицо собеседницы. Иван вжался в спинку кресла. Тот, кто сидел напротив, даже смутно не походил на его мать! Ни живую, ни мертвую.

– Ну, так как у тебя дела, сынок? Чем занимаешься в свободное от работы время?

Голос! Голос был настолько похож, что Иван готов был поверить в то, что перед ним его мама.

– Мама, это точно ты? – дрожащим голосом спросил он.

– Возьми меня за руку, – предложила женщина. – Возьми, не бойся.

Иван напрягся, потом медленно протянул руку и… коснулся кисти скелета. Раздался истерический смех.

– Ну что ты, Ванюша? Были бы кости, а мясо нарастет! По-моему, так, – произнес мертвец и снова разразился смехом.

Когда Иван проснулся, смех из ночного кошмара еще звенел в ушах. Уже рассвело. Он поднял голову, с трудом соображая, какой сегодня день. Иван лежал и смотрел в потолок. Кошмар не выходил из головы. Раньше сны о маме никогда не пугали его. Никогда.

– Но это чудовище не было моей мамой, – попытался он себя успокоить.

Диван, на котором лежал Ваня, вдруг прогнулся в ногах, будто на него кто-то сел. Иван медленно приподнялся на локтях. Наверное, вчера он кого-то привел в дом.

Но увидев сидевшего у него в ногах мальчишку с синим лицом, он почувствовал, как на голове зашевелились от ужаса волосы. Ваня повернул голову назад – за его спиной у окна стояла старуха. Она смотрела на него сверху вниз и улыбалась. Превозмогая боль во всем теле, Иван спрыгнул с дивана. Запутался в одеяле, упал. Встал, снова упал. Кое-как освободившись от пледа, выбежал в коридор. Схватил телефонную трубку и осторожно заглянул в комнату. Там никого не было.

Он положил трубку на рычаг и прошел в гостиную. Никого. Галлюцинации были вызваны кошмаром. Точно! Другого объяснения не было. Пока.

Иван снова присел на диван. Сейчас он уже не мог понять, зачем схватил трубку. Зачем?! И тут телефон зазвонил.

От этого неожиданного звонка Ваня даже подскочил. Сердце гулко забилось в груди. Он медленно подошел к телефону, перевел дыхание и взял трубку. А услышав Лешкин голос, понял, что именно ему хотел позвонить.

– Ванюха, нам конец! – охрипшим голосом пробормотал в трубку Алексей.

В кафе «У Захара» было пусто. Ваня сел на свое любимое место, к стене, Лешка – напротив. Оба вымотанные, будто вагоны разгружали.

– Ванюха, может, мы вчера паленки нажрались? – спросил Леша.

Иван смотрел куда-то в сторону и словно не слышал его.

– Не молчи! Что это за хрень?!

Иван встал и пошел к барной стойке. Вернулся с бутылкой водки и двумя стопками. Разлил. Подал одну Лешке, вторую взял сам.

– Ты что, собрался пить? Не, я не буду, – нахмурился Алексей и, скрестив руки на груди, откинулся назад.

– Ну как знаешь, – сказал Иван и выпил.

Алексей молча наблюдал за ним. Секунды тянулись, как часы. Наконец он не выдержал, взял свою рюмку и тоже выпил.

– Помнишь, когда пришел Макс, мы бегали по квартире в поисках пацана? – спросил Иван.

– Да, – кивнул Леша.

– А вечером? Старуха вместо Римки.

Леша снова кивнул.

– Ну вот, – развел руки Ваня, – а сегодня они были у меня.

– Они и у меня были! Но это же всего-навсего галлюцинации!

– Пили мы нормальную водку, – произнес Ваня, будто это все объясняло.

Лешка молчал, что-то соображая. Иван решил ему помочь.

– Ну не может же белая горячка накрыть сразу двоих. А?

– Наверное, нет, – отозвался Лешка.

– Я не знаю этих тонкостей, но, думаю, это все из-за того фильма.

«Точно, – подумал Алеша, – старуха облизнула меня сегодня ночью», а вслух сказал:

– Язык у нее, как у коровы.

– Что?!

– Да я о ночном кошмаре…

– А-а! Приятного мало.

Они снова замолчали. Неужели можно допиться в таком молодом возрасте до белой горячки? Можно или нельзя, было уже не важно. Они скорее поверили бы в то, что у них белая горячка, чем в то, что они сошли с ума из-за просмотра этого фильма ужасов.