Евгения Микулина - Женщина-VAMP

Вместе со своей ношей я разворачиваюсь к дверям. Но меня снова останавливает голос Серхио:

– Подожди секунду, Марина. Ты не можешь никуда идти в таком виде.

О чем он? О том, что я вся в крови? Так чего же еще ожидать от женщины, у которой на руках истекающий кровью человек?

Мой друг качает головой:

– Ты сильно обгорела.

Я смотрю на свои плечи и с изумлением понимаю, что он прав. На них вздулись волдыри – солнце сегодня очень жаркое. Странно – я даже не заметила. И боли никакой не чувствую. Но вид у меня, вероятно, и в самом деле устрашающий.

Серхио ловит мой растерянный взгляд:

– Тебе надо поесть. Это займет всего секунду – Влад не пострадает. Давай его мне – я пока попробую остановить кровотечение. А ты иди, ешь. Мы специально оставили женщину в живых, чтобы кровь была свежей.

Мне следовало бы возмутиться его предложением. Напомнить ему, что я уже больше ста лет не убивала людей, и сдерживало меня искреннее уважение к ним, понимание ценности человеческой жизни и нежелание быть монстром из детских страшилок. Но, глядя на… существо, которое держит за горло незнакомая мне вампирша, я не испытываю никакого уважения к людям и совершенно не ценю их жизнь. Потому что эта белокурая сука с нелепым именем – не человек, и ее жизнь не имеет никакой ценности. Она убила как минимум двоих невинных людей. Из-за нее погибли те, кто оказался с ней сегодня, – охранник и Илья Михайлов, который, конечно, был марионеткой в ее руках. Она хотела убить меня. Из-за нее истекает кровью Влад… Монстр здесь она, а не я.

Ангелина смотрит на меня расширенными от ужаса глазами, смотрит не отрываясь и что-то хрипит, несмотря на мертвую хватку на своем горле. Молит о пощаде, возможно? Я понимаю ее – жить в мире бредовых фантазий, убивать из фанатизма, а потом вдруг увидеть воочию, как силен и беспощаден твой враг… Это, должно быть, шок. Сумасшедшая тварь думала, что играет в увлекательную игру. Ну что же… Ее ожидало жестокое пробуждение к реальности. Реальность – это растерзанное тело Ильи Михайлова, которое лежит у ее ног. Это обескровленный амбал, сползший по стене возле закрытой двери: как был, со своим бесполезным пистолетом в руке. Бесполезным для убийства вампира – но причинившим все-таки вампиру неизмеримую боль… Эти трупы – реальность. Ее неотвратимая смерть – реальность. Что же поделать? Реальность иногда кусается.

Конечно, очень противно пить кровь сумасшедшей – кровь убийцы. Но мне сейчас нужна кровь. И нет времени на то, чтобы привередничать.

Мне требуется лишь доля секунды, чтобы оказаться рядом с ней и откинуть ей голову, чтобы шея оказалась в подходящей позиции для укуса. Русоволосая вампирша вежливо отходит на шаг, чтобы мне было удобнее. Мои руки перехватывают вырывающуюся женщину, которой удается наконец закричать по-настоящему.

Мои зубы оказываются в миллиметре от загорелой кожи. Я выпускаю клыки. Она продолжает кричать. Но потом перестает. Трудно кричать, если у тебя горло перегрызено.

Я пью, не отрывая при этом взгляда от своих рук. Ожоги на моей коже быстро затягиваются, и как только она принимает свой обычный вид, я немедленно отпускаю жертву. Все-таки она мне глубоко омерзительна – я хочу выпить ровно столько ее дурной крови, сколько необходимо, и ни на грамм больше.

Тело обмякло у меня в руках, но женщина еще жива.

Вытирая с губ кровь тыльной стороной ладони, я оборачиваюсь к русоволосой красавице – у нее, как мне кажется, меньше комплексов по поводу качества пищи.

– Доешь?

Она широко улыбается, принимая полутруп из рук в руки.

– С удовольствием. Девочки должны делиться десертом, верно? – Уже склоняясь над прокусанной мной шеей, она оборачивается и говорит любезно – ну точно как обычный человек, во время обычной трапезы, в порядке застольной беседы: – Меня зовут Катрин, кстати. Я… ну, невеста Дракулы.

Употребив это расхожее клише, она весело хихикает. Я улыбаюсь в ответ. Милая девушка. Интересно, давно ли она с графом?

Серхио встречает меня у двери. Пока я пила и лечилась, он успел опустить Влада на одну из каменных скамей по периметру двора и поработать с его раной. Похоже, он запечатал ее нашим ядом – у нашей слюны есть не только устрашающие, но и кое-какие полезные свойства.

Теперь он держит Влада на руках и, отпихивая ногой тело охранника, которое загородило выход, открывает дверь настежь и идет по коридору, отчитываясь на ходу:

– Кровотечение остановилось. Теперь ему нужно переливание крови. Жалко, что он не может просто попить, как мы… – Я рычу, и он быстро поправляется, бросая на меня взгляд искоса: – Марина, не смотри на меня так – я просто шучу! Сейчас мы доставим его к врачу, я тут знаю одного чудесного человека… Ну, вампира, конечно, – такой волшебный немецкий доктор Шмидт, глава клиники пластической хирургии, очень популярной среди московской элиты, между прочим. Это тут за углом, на Пречистенке, – очень близко, и донорской крови у него сколько угодно. Все будет хорошо. Нет уж, дорогая, я сам его понесу: все-таки мужчина с мужчиной на руках смотрится чуточку нормальнее, чем хрупкая дама вроде тебя. А мы ведь не хотим распугать народ на улице…

Я покорно следую за ним.

Дракула и его невеста остаются в солнечном дворе, наедине с тремя трупами. Для них это не проблема – они постоянно убивают людей и привыкли заметать следы. И Дракуле наверняка будет интересно покопаться в архивах организации, объявившей себя «наследниками» его злейшего врага – человека, который отнял у него Минну. Может, граф даже найдет что-то интересное для безопасности нашей семьи. Покойная безумица Ангелина – это ведь, очевидно, еще не вся «Лига наследников Ван Хельсинга». И кто-то из ее коллег может оказаться чуть разумнее в деле охоты на вампиров, чем проявила себя она, совершив два ошибочных убийства. Нам нужно знать – на будущее, чтобы быть готовыми к обороне.

Мы едем в клинику, куда Серхио уже успел позвонить, на его машине. Моя слишком мала, чтобы вместить раненого. Это близко – всего-то три минуты. С того момента, как в офисе ЛНВХ прозвучал выстрел, прошло вообще не больше десяти минут – хотя столько всего успело случиться… Я успела умереть заживо вместе со своей любовью. Обрести надежду, вызвавшую на моих глазах первые за двести лет слезы. Возможно, вообще первые слезы в истории моего племени.

Я успела убить человека – но это меня как раз беспокоит меньше всего. Я боюсь, что мы все-таки потратили слишком много времени. Но на самом деле десять минут – это не страшно. Любая «скорая» ехала бы дольше.

С Владом все будет в порядке. Должно быть в порядке.

Он лежит на заднем сиденье, все еще без сознания, – и слава богу: ему не так больно. Я держу на коленях его голову и тихонько провожу рукой по разгоряченной коже, утираю со лба пот. Его глаза закрыты. Его ресницы дрожат.