Райчел Мид - Последняя жертва

Я продолжала улыбаться, чтобы успокоить ее. Воцарилось молчание. Напряжение росло. Что касается политики, Лисса мастер найти нужные слова и сгладить ситуацию. Это я всегда в случае напряженного развития событий высказывалась так, что другие приходили в ужас, говорила то, чего никто не хотел слышать. Данная ситуация вроде бы требовала дипломатичности Лиссы, но я понимала, что должна взять все в свои руки.

— Джил, нам нужно знать, хочешь ли ты… принять участие в церемонии коронации.

Взгляд Джил метнулся к Лиссе — по-прежнему сидящей с каменным лицом — и вернулся ко мне.

— Что точно означают эти слова — «принять участие»? Что я должна буду делать?

— Ничего сложного, — заверила я ее. — Просто кое-какие формальности, обычно выполняемые членами семьи. Номинальные. Типа того, что ты делала во время голосования. — Я при этом не присутствовала, но, по-видимому, Джил просто стояла рядом с Лиссой, демонстрируя поддержку семьи. Такая малость, но от нее зависела законность происходящего. — В основном быть на виду и держать на лице улыбку.

— Я почти всю неделю только это и делаю, — пробормотала Джил.

— А я делаю это почти всю жизнь, — сказала Лисса.

У Джил сделался испуганный вид. И снова я почувствовала, как мне не хватает связи. Тон Лиссы не позволял судить о том, что она имела в виду. Был ли это вызов Джил — что, девочка даже близко не сталкивалась с тем, с чем приходилось иметь дело Лиссе? Или она просто сочувствовала сестре, поскольку та имела гораздо меньший опыт?

— Ты… Ты привыкнешь к этому, — сказала я. — Со временем.

Джил с горькой улыбкой покачала головой.

— Не уверена.

Я даже не была уверена, как вообще нужно справляться с ситуацией, в которую она угодила. Лихорадочно перебирала в уме, что бы еще сказать ей, пусть бессмысленное, но доброе. И тут вмешалась Лисса.

— Я понимаю, как это странно, — сказала она, бестрепетно посмотрев в зеленые глаза Джил; это была единственная черта внешности, объединяющая сестер. Джил имела задатки будущей Эмили; в Лиссе отчетливо проступали особенности ее родителей. — Для меня это тоже странно. Не знаю, что делать.

— Чего ты хочешь? — спросила Джил.

Мне был ясен подлинный смысл вопроса. Джил интересовало, хочет ли Лисса общаться с ней. Гибель брата оказала опустошительное воздействие на Лиссу, но… неожиданно возникшая незаконная сестра не могла заменить Андрея. Я попыталась вообразить, каково это — оказаться на месте каждой из этих девушек. Попыталась и потерпела неудачу.

— Не знаю, — призналась Лисса. — Не знаю, чего хочу.

Джил кивнула, опустив взгляд, но я заметила промелькнувшее на ее лице выражение разочарования… хотя ответ Лиссы неожиданным не был.

Джил задала следующий вопрос:

— Ты хочешь… хочешь, чтобы я присутствовала на церемонии?

Вопрос повис в воздухе. А ведь это был хороший вопрос — собственно, по этой причине мы здесь и встретились. Но хотела ли Лисса этого на самом деле? Я не знала, даже внимательно вглядываясь в ее лицо. Может, она просто следовала протоколу, хотела, чтобы Джил играла подобающую ей роль? В этом случае никакой закон не предписывал Джил делать то или это; она просто должна была существовать.

— Да, — ответила наконец Лисса.

И ответила правдиво. Я с облегчением поняла это. Лисса желала присутствия Джил не просто ради соблюдения правил. Какой-то частью души она хотела, чтобы сестра вошла в ее жизнь — при всей нелегкости ситуации. Тем не менее это было начало, и, похоже, Джил поняла это.

— Хорошо. Просто объясни мне, что я должна делать.

Внезапно у меня мелькнула мысль, что юность и робость Джил были обманчивы. В ней ощущались искорки бесстрашия и мужества; искорки, которые разгорались все сильнее. Настоящая Драгомир.

Лисса явно испытывала облегчение, наверное, потому, что достигла крошечного прогресса в отношениях с сестрой. Коронация, думаю, тут была ни при чем.

— Тебе все объяснят. Честно говоря, я точно не знаю. Но Роза права. Это будет нетрудно.

Джил кивнула.

— Спасибо, — сказала Лисса, вставая; мы с Джил тоже поднялись. — Я… Я правда высоко ценю это.

Ощущение неловкости вернулось. Подходящий момент сестрам обняться, но, похоже, ни одна из них не была готова к этому, хотя обе вроде бы остались довольны результатами встречи. Глядя на Джил, Лисса все еще видела своего отца с другой женщиной. Глядя на Лиссу, Джил понимала, что вся ее жизнь перевернулась с ног на голову — жизнь, когда-то тихая и уединенная, а теперь выставленная на всеобщее обозрение. Изменить ее судьбу я не могла, но ничто не мешало мне обнять ее. Что я и сделала, не думая о своих швах.

— Спасибо, — повторила я вслед за Лиссой. — Все пройдет хорошо, вот увидишь.

Джил снова кивнула, и мы с Лиссой направились к двери. Однако голос Джил заставил нас остановиться.

— А что будет после коронации? Со мной? С нами?

Я посмотрела на Лиссу. Еще один хороший вопрос.

Лисса повернулась к Джил, хотя по-прежнему избегала ее взгляда.

— Мы… Мы должны лучше узнать друг друга. Все наладится.

На губах Джил промелькнула искренняя улыбка — улыбка, в которой была надежда. Надежда и облегчение.

— Ладно, — сказала она. — Мне это нравится.

Мне, однако, пришлось приложить усилия, чтобы скрыть недоумение. По-видимому, я была способна функционировать и без связи, поскольку с абсолютной уверенностью могла утверждать, что Лисса сказала Джил не всю правду. О чем она умолчала? Лисса действительно хотела, чтобы все наладилось, никаких сомнений, даже если пока не знала как. Но осталось нечто… мелкое, о чем Лисса не рассказала ни одной из нас. Значит, на самом деле она не вполне верила, что все наладится.

Словно из пустоты, в сознании зазвучали слова Виктора Дашкова, сказанные когда-то в отношении Джил: «Если у Василисы есть хоть какой-то здравый смысл, она отошлет ее прочь».

Не знаю, почему я вспомнила это, но холодок пробежал по спине. Сестры изобразили улыбки, я сделала то же самое, не желая демонстрировать им свои тревоги. Мы с Лиссой ушли, вернулись в мою комнату. Эта маленькая прогулка утомила меня сильнее, чем я ожидала; противно признаваться в этом, но я не могла дождаться, когда снова лягу.

К моменту нашего возвращения я все еще не знала, что лучше — расспросить Лиссу о Джил или сначала послушать мнение Дмитрия. Однако выяснилось, что сейчас принимать решение у меня нет возможности. Нас посетил неожиданный гость: Адриан.

Он сидел на моей постели, откинув назад голову, как будто полностью поглощенный изучением потолка. Но я-то понимала, что это не так. Он мгновенно ощутил наше приближение — ну, по крайней мере, приближение Лиссы.

Мы остановились в дверном проеме, и в конце концов он повернулся к нам. Вид у него был такой, будто он давно не спал — темные тени под глазами, черты красивого лица заострились от усталости, не знаю какой, физической или душевной. Однако ленивая улыбка выглядела как прежде.