Райчел Мид - Последняя жертва

Доставив Лиссу домой, Этан и Таша удалились, и спустя несколько минут вернулся Эдди, ворча, что его отозвали ради какой-то «чепухи», в то время как для него есть более важные дела. Он, видимо, поднял там такой шум, что его отпустили к Лиссе. Он появился у нее за десять минут до того, как принесли записку от Эмброуза, так что все получилось очень удачно. Эдди встревожился бы, если бы не застал ее. Наверное, подумал бы, что в его отсутствие его подопечную похитили стригои.

Все это предшествовало тому, что происходило сейчас: Лисса в сопровождении троих парней отправилась на тайную встречу с Эмброузом.

— Раненько вы, — заметил он, открыв дверь после первого же стука.

Сейчас они оказались не в причудливо убранной приемной для клиентов, а в личной комнате Эмброуза. Здесь было очень мило — и напоминало комнату в нашем академическом общежитии. Гораздо более мило, чем то, с чем приходилось сталкиваться мне. Все внимание Лиссы было сосредоточено на Эмброузе, но Эдди быстрым взглядом окинул комнату. Я порадовалась, что он с ней и, похоже, не склонен доверять Эмброузу — как и любому, не входящему в ее близкий круг.

— Что случилось? — спросила Лисса, как только Эмброуз закрыл за ними дверь. — Что за срочность?

— Я должен показать тебе кое-что, — ответил он; на постели лежала груда бумаг, и он взял ту, что была сверху. — Помнишь, я говорил, что они хранят под замком все вещи Татьяны? Теперь они составили опись и вернули их на место. — Адриан переступил с ноги на ногу, явно испытывая неловкость. — У нее был сейф, где она держала важные документы — тайные, по всей видимости. И…

— И? — подтолкнула его Лисса.

— И я не хочу, чтобы кто-нибудь нашел их. Я понятия не имел, что они собой представляют, но если она хотела сохранить их в секрете… мне кажется, так и должно оставаться. Я знал комбинацию сейфа и… украл их.

Судя по выражению лица Эмброуза, его мучило чувство вины… но не за совершенное убийство.

Лисса устремила заинтересованный взгляд на кипу бумаг.

— И что?

— Ни одна из этих бумаг не имеет отношения к тому, что вы ищете… за исключением, может быть, вот этой.

Он протянул ей лист бумаги; Адриан и Кристиан сгрудились вокруг нее.

меня немного удивляют события последнего времени. Мне казалось, мы достигли понимания в том, что для безопасности нашего народа требуется нечто большее, чем включение в дело защиты более молодого поколения стражей. Мы позволили слишком большому числу стражей, в особенности женщин, покинуть нас. Если ты предпримешь шаги, чтобы вернуть их, — и ты понимаешь, о чем я говорю, — ряды стражей заметно увеличатся. Возрастной закон абсолютно недостаточен, в особенности при том, что твой эксперимент по обучению мороев провалился.

Поразило меня и известие о том, что ты вынашиваешь планы освобождения Дмитрия Беликова из-под стражи. Не понимаю, что на самом деле происходит, но ясно одно — внешность обманчива. Возможно, ты спускаешь с привязи монстра — или по меньшей мере шпиона, — позволяя ему свободно разгуливать среди нас. Наоборот, его следует охранять тщательнее. То, что ты по-прежнему поддерживаешь изучение стихии духа, вызывает огромную тревогу и, без сомнения, грозит повлечь за собой чудовищные последствия. Наверняка существовала причина, по которой эта стихия так долго оставалась в забвении: наши предки осознавали ее потенциальную опасность и не спешили ее применять. Доказательство тому — судьба Эйвери Лазар, и твое «чудо», Василиса Драгомир, без сомнения, движется по ее стопам. Поощряя Василису, ты способствуешь деградации рода Драгомир, рода, который неминуемо должен угаснуть, отойти в историю, но с почетом, а не с позорной печатью безумия. Поддерживая ее, ты ставишь под удар и своего внучатого племянника, что было бы крайне нежелательно для всех нас.

Сожалею, что обрушиваю на тебя свое осуждение по таким существенным вопросам. Я очень высоко ценю тебя и испытываю безграничное уважение к тому, как умело ты управляла своим народом все эти долгие годы. Убежден, в самое ближайшее время ты примешь ряд адекватных решений — хотя не все разделяют мою уверенность в этом. Вышеупомянутые люди могут взять все в свои руки, и никто не знает, к чему это приведет.

Письмо было напечатано на машинке и не подписано. Поначалу Лисса не осмыслила его в целом, полностью сосредоточившись на той части, где говорилось об угасании рода Драгомир с позорной печатью безумия. Это слишком напоминало то, что она пережила во время испытания!

К реальности ее вернул Кристиан.

— Похоже, у Татьяны были враги, однако вообще-то это кажется очевидным — учитывая, как все закончилось.

— От кого письмо? — спросил Адриан.

От тонко завуалированной угрозы в адрес тети он помрачнел и разозлился.

— Не знаю, — ответил Эмброуз. — Я же сказал, каким образом нашел его. Может, даже она не знала имени отправителя.

Лисса кивнула в знак согласия.

— Да, очень похоже на анонимное послание… но в то же время у меня такое чувство, будто это человек, которого Татьяна хорошо знала.

Адриан бросил подозрительный взгляд на Эмброуза.

— Откуда нам знать — может, ты только что сам напечатал все это, а теперь подсовываешь нам?

— Адриан! — укорила его Лисса.

Она не произнесла этого вслух, но явно надеялась, что Адриан исследует ауру Эмброуза на предмет чего-то, что она, возможно, упустила.

— Это безумие. — Кристиан похлопал по письму. — Я имею в виду часть, где говорится о том, чтобы согнать всех дампиров и заставить их служить стражами. Что, по-твоему, это означает — «шаги, чтобы вернуть их», о которых Татьяне известно?

Я знала ответ на этот вопрос. «Принуждение», так писала в своей записке Татьяна.

— Не знаю, — ответила Лисса и перечитала письмо. — А что это за «эксперименты»? Речь идет о занятиях, которые Грант проводил с мороями?

— Лично я именно так и подумал, — сказал Эмброуз. — Но уверенности у меня нет.

— Можно нам посмотреть остальное?

Адриан сделал жест в сторону кипы бумаг. Не знаю, чем была вызвана его подозрительность в отношении Эмброуза — естественным недоверием или тем, что он все еще тяжело переживал убийство тети.

Эмброуз отдал им бумаги. Пролистав их, Лисса согласилась с ним: ничего полезного там не было. Документы в основном представляли собой бюрократическую или личную переписку. Внезапно у Лиссы возникла мысль — как и у меня, — что, возможно, он показывает им не все. Однако выяснить, так ли это, в данный момент не представлялось возможным. Подавив зевок, она поблагодарила Эмброуза и ушла в сопровождении остальных.

Ей очень хотелось спать, но беспокойный разум продолжал анализировать письмо, что было вполне естественно.