Райчел Мид - Кровавые обещания

— Немного — это сколько?

— Недолго, Роза. Ты должна сделать выбор. Правильный выбор.

— То есть?

Он вскинул руки.

— Все целиком. Жизнь вместе.

Мы вышли из лабиринта. Я посмотрела на дом — снаружи было видно, какой он громадный, — и на прекрасный сад вокруг. Словно видение из сна. Позади него простиралась бескрайняя холмистая местность, вдали теряясь во тьме и сливаясь с бархатно-черным небом — если не считать слабого алого свечения на горизонте.

— И что потом? — Спросила я. — Тоже буду работать на Галину?

— Какое-то время.

— Как долго?

Мы остановились около дома. Дмитрий посмотрел мне в глаза; выражение его лица заставило меня отступить на шаг.

— Пока мы не убьем ее, Роза. Тогда все это будет наше.

Дмитрий не стал ничего разъяснять. Я была слишком напугана его словами и остальными событиями этой ночи, чтобы отреагировать на них. Он провел меня мимо стригоя, дежурившего у входа, и поднял вверх по лестнице, в мою комнату. Натана рядом с ней не оказалось.

Сердитый голос в голове заговорил достаточно громко, чтобы прорваться сквозь окутывавший меня дурман. Сейчас в коридоре нет охраны; если Инна придет достаточно скоро, у меня есть возможность запугать ее и выбраться отсюда. Правда, это означало, что мне придется иметь дело с бог знает сколькими стригоями в доме, и все же, окажись я за пределами своей комнаты, шансы сбежать увеличатся.

Потом эти мысли растаяли так же быстро, как возникли. Дмитрий обхватил меня рукой и притянул к себе. Я замерзла снаружи, и хотя его тело было холодным, одежда давала немного тепла. Я прижалась к нему, думая, что он собирается укусить меня, но вместо этого его губы прижались к моим, сильно и страстно. Запустив руки в его волосы, я попыталась притянуть его еще ближе к себе. Его пальцы заскользили по моей обнаженной ноге, задрав юбку почти до бедер. Предвкушение блаженства и желание охватили все тело. Я так мечтала о той сторожке, вспоминая все подробности и сгорая от желания! Долгое время мне казалось, что такое никогда больше не повторится, но теперь это стало возможно, и я была потрясена, как сильно хотела этого.

Скользя руками по его рубашке, я расстегивала пуговицу за пуговицей. Его кожа была холодна как лед — пугающий контраст с бушующим во мне пламенем. Его губы скользили по моей шее и плечу, бретелька упала, когда он покрывал мое тело жадными поцелуями. Его рука замерла на моем обнаженном бедре, а я неистово сдирала с него рубашку.

Внезапно, неожиданно резко, он отодвинулся и толкнул меня вниз. Сначала я подумала, что это продолжение любовной игры, но потом поняла: нет, он сознательно оттолкнул меня.

— Нет, — решительно заявил он. — Пока нет. Пока ты не пробудишься.

— Почему? — В отчаянии спросила я, у меня на уме были только его ласки и еще один укус. — Какое это имеет значение? Существует какая-то причина, почему нельзя?

Может, секс со стригоем просто невозможен? Он наклонился к самому моему уху.

— Нет, после твоего пробуждения наши отношения наполнятся новыми ощущениями, более яркими. Позволь мне сделать это… позволь, и все станет для нас возможным…

Вот и «козырь в кармане». Он хотел меня — факт неоспоримый, — но использовал секс как приманку, чтобы заставить меня сдаться. И если честно? Я была на грани того, чтобы согласиться. Тело возобладало над разумом… почти.

— Нет, — захныкала я. — Я… Я боюсь…

Угрожающее выражение его лица смягчилось. Нет, он не стал прежним Дмитрием, но сейчас в нем меньше чувствовался стригой.

— Роза, неужели ты думаешь, будто я могу причинить тебе вред?

Выходит, сейчас вопрос не стоял, каким будет мой выбор — быть обращенной или умереть? Последний вариант вряд ли не причинит мне вреда, но в тот момент я не стала упоминать об этом.

— Укус… Обращение, возможно, причинит боль…

— Я уже говорил тебе: это очень похоже на то, что мы уже делали. Тебе понравится. И клянусь, никакой боли.

Я отвела взгляд. Проклятье! Лучше бы он выглядел злобным и пугающим. Тогда мне было бы гораздо легче воспротивиться. Даже в пылу страсти я не утратила способности сопротивляться. Но видеть его таким, спокойным и благоразумным… слишком похоже на того Дмитрия, которого я любила. А не пойти навстречу такому Дмитрию было ох как трудно. Впервые за все время превращение в стригоя показалось мне… не таким уж скверным.

— Не знаю… — жалобно сказала я.

Он сел, разочарованно взглянув на меня. Я почти испытала облегчение.

— Терпение Галины на исходе. И мое тоже.

— Ты сказал, что время еще есть… мне нужно подумать…

Сколько я смогу протянуть под этим предлогом? Его сощуренные глаза говорили, что недолго.

— Мне нужно идти, — сказал он резко. Больше никаких ласк и поцелуев, это уж точно. — У меня есть дела.

— Прости.

Я была смущена, испугана и не знала, какого Дмитрия хотела: наводящего ужас, сексуального или почти — но все же не совсем — нежного.

Он ничего не ответил, просто наклонился и прокусил нежную кожу моего горла. Все жалкие стратегии бегства растаяли, словно дым. Я закрыла глаза и чуть не упала, только его рука, крепко обнимающая меня, помогла удержаться на ногах. Как и во время поцелуев, его рот казался теплым; от ощущения его языка и зубов меня словно прошил электрический разряд.

И, словно электрический разряд, все мгновенно закончилось. Он отодвинулся, облизывая губы и по-прежнему обнимая меня. Блаженный туман вернулся. Мир снова стал удивительным и прекрасным, все мои волнения растаяли, в том числе и те, которые были связаны с Натаном и Галиной. Страх, владевший мной несколько мгновений назад, досада из-за несостоявшегося секса, смятение. Зачем беспокоиться, если жизнь прекрасна, а я так сильно люблю Дмитрия? Я улыбнулась ему, попыталась обнять, но он уже вел меня к кушетке.

— Увидимся позже.

Миг — и он стоял на пороге. Это опечалило меня. Хотелось, чтобы он остался. Остался навсегда.

— Помни — я хочу тебя. И никогда не позволю ничему плохому случиться с тобой. Я защищу тебя от всего. Но больше я не могу ждать.

С этими словами он ушел. Я расплылась в улыбке, Дмитрий хочет меня. Смутно припомнилось, что во время прогулки я спросила его, почему он хочет меня. Почему, во имя всего святого, я задала этот вопрос? Какой ответ хотела услышать? Почему это имело значение? Он хочет меня — вот что важно.

От этих мыслей и чудесного кайфа под воздействием эндорфинов меня развезло и потянуло вздремнуть. Добрести до постели казалось слишком трудным, так что я осталась на кушетке, где и заснула.

И, совершенно неожиданно, встретила во сне Адриана.

Я уже, можно сказать, махнула на него рукой, убедив себя, что Адриан больше не вернется, что мне удалось избавиться от него. И вот он снова здесь, стоит прямо передо мной — ну, по крайней мере, его образ из сна. Часто мы оказывались в лесу или в саду, но сегодня стояли там, где встретились впервые, на веранде лыжной базы в Айдахо. Сияло солнце, над нами возвышались горы.