Мария Лима - Кровный интерес

— Хочешь об этом поговорить?

Я повернулась к Адаму — предпочитаю видеть того, с кем разговариваю, даже если могу различить только его силуэт на фоне ночи.

— Поговорить об этом — а зачем?

— Почему бы нет? Мы никуда не торопимся, можно и поболтать…

Мне захотелось сменить тему; не было особого желания говорить ни о себе, ни о последних событиях. Я бы не смогла ему все объяснить. Так зачем начинать?

— Да не о чем говорить. День как день… — (Который, кажется, никогда не закончится!)

— Можно задать тебе один вопрос?

— Давай.

— Ты ведь не работаешь в похоронном бюро?

— Нет, нет и нет! Я пришла поговорить с моим кузеном, его владельцем. Но его там не оказалось.

— Твой кузен — предприниматель? — Адам явно удивился.

— Да, к сожалению.

— Почему «к сожалению»?

— Скажем так: потому что он — не самый любимый кузен.

Адам мягко рассмеялся:

— Похоже, это он испортил тебе день.

— Можно и так сказать. Но я как-нибудь с этим справлюсь.

— Уверен, что справишься. — Судя по голосу, он явно был увлечен разговором.

Я не знала, расценивать это как комплимент или наоборот.

— Когда ты приехал? Моя подруга сказала, что на днях видела тебя в гастрономе.

В его голосе сквозила усмешка:

— Несколько дней назад. Прежде я решал свои проблемы по телефону, но потом захотел, чтобы меня представили владельцу гастронома, Борису Найджи. Он занимается поставками на ранчо.

— Да, он говорил.

— Он сказал тебе это? — встревожился Адам.

Я поспешила его успокоить:

— Да мы не сплетничали — только поговорили о… Упс! Извини. Маленький город, однако. Все-таки мы немного посплетничали. Борис сказал, что он занимался поставками и наткнулся на мертвого оленя. Когда Карлтон пришел поговорить с тобой обо всем…

— Кто такой Карлтон?

— Карлтон Ларсон, наш шериф.

— Ты его знаешь? Я так понял, он здесь недавно?

— В смысле недавно стал шерифом. А вообще-то он здесь вырос и недавно вернулся.

— Что ты о нем думаешь?

В первую секунду мне показалось, что Адам шутит, но потом до меня дошло: он хотел знать, что я думаю о Карлтоне как о шерифе. Я никогда не вспоминала о Карлтоне в Англии. Зачем? Я была рада, что эта часть моей жизни осталась позади.

— Он — хороший человек, но я ничего не знаю о его профессиональных навыках. Мы давно не общались.

— Ты знала его раньше?

Смотря с какой стороны!..

— Я тоже выросла в этом городе.

— Никогда бы не подумал, что ты местная. Казалось, Европа для тебя — дом родной.

— Я и не могу называться американкой — отец привез меня в Техас в детстве.

Больше я ничего не могла о себе сказать. «Местный», как я понимаю данное слово, значит, не просто техасец по рождению, но в первую очередь человек, а я не была ни тем ни другим.

Я родилась на земле моей матери, в полых холмах фэйри в той части Уэллса, которая до сих пор оставалась дикой. Жила там до семи лет — достаточно долго, чтобы надоесть своей дорогой матушке. Там почти не было детей. Нельзя сказать, что сиды обеспечивали счастливое детство, особенно немногим полукровкам: когда старые поколения фактически не умирают, в новых нет смысла. Отец вовремя пришел мне на выручку — помог приспособиться к жизни в большом мире и пойти школу вместе с Марти.

Основная тенденция — как это сейчас называется — то, что поколение моего отца открыло для себя и что многие молодые представители Клана пытались достичь. Она заключалась в том, чтобы скрыться за обыденной внешностью, рядовой биографией до тех пор, пока не настанет день жить открыто, не боясь себя обнаружить. Таковы были наши планы. Я надеялась, что однажды это случится, хотя и понимала фантастичность подобных идей. Люди не слишком любезны к тем, кто от них отличается. Даже в нашем просвещенном западном мире очень многие подвергаются дискриминации. Вообразите, что могло случиться, если бы люди вдруг обнаружили целую группу сверхъестественных существ, живущих бок о бок с ними. Не в сказках и не в фильмах, а буквально в соседнем доме! Плюс бессмертие: хорошая штука, пока не сталкиваешься с ней на практике.

— А почему ты решил купить «Дикую Луну»? — спросила я. — Когда мы виделись в последний раз, ты собирался в Париж по служебным делам. Почему именно Техас?

— Я действительно собирался в Париж, — ответил Адам, — но затем мои планы изменились. Я искал место, которое можно было перестроить под курорт. «Дикая Луна» дала мне такую возможность. Первые гости прибыли несколько недель назад. И я сам наконец-то могу надолго здесь остаться.

— Я помню, когда ее продали, но не знала, что покупателем был ты.

Показалось, что он удивился:

— Ты помнишь?

— Да, я уже говорила: Рио-Секо — маленький город. Я купила свой дом примерно в то же время. Нас с тобой обслуживал один и тот же риелтор.

— Так это была ты?

— В каком смысле?

— Ну, ты же сама твердишь про маленький городок. Мой агент по недвижимости как-то заставил меня ждать. Он поехал по делу другого клиента, который только что откуда-то вернулся и покупал дом и прочую недвижимость.

Я чувствовала, что Адам пристально смотрит на меня сквозь разделяющую нас темноту.

— Какой маленький мир. — Я уставилась в ночь, не желая больше ни о чем думать.

— Иногда не такой уж и маленький. — Его интонация изменилась, стала как будто жестче. — Скажи, почему ты покинула…

— Лондон? — спросила я, понимая, что вопрос был совсем о другом.

— Да.

Он вглядывался в мое лицо. За этим «да» слышался другой ответ — не «Лондон», а «меня».

Но произносить вслух это не понадобилось. Я тогда не сообщила ему, что уезжаю. Вообще никому не сказала, кроме тети, у которой тогда жила. Я сбежала, но не от Адама. А на сцены прощания не было времени, только пара минут, чтобы наспех нацарапать телеграмму… Нет, долгие объяснения были ни к чему, но мы привыкли видеть друг друга на бесконечных и бессмысленных вечеринках. Часть жизни, элемент душевного комфорта. Одно дружеское лицо среди постных рож вечно куда-то спешащих незнакомцев и незнакомок.

— По той же причине, которая держала меня в Лондоне много лет. Это — он… В общем, Гидеон, на мой взгляд, изменился. Перестал был тем человеком, с которым я хотела бы жить.

— И поэтому ты уехала, не попрощавшись со мной. — В его голосе слышался легкий упрек, и я почувствовала себя немного пристыженной.

— Мне очень жаль, — ответила я. — Я-то никогда не задумывалась об этом.

— Знаю, и всегда знал. — Адам нежно улыбнулся. — И тем сильнее сожалел об этом. Я полагаю, у нас никогда не было больше, чем… — Он выглядел задумчивым, будто подыскивал нужное слово.

— Да… И да и нет…

Он прав. Между нами было нечто большее, чем легкий флирт, но меньше, чем дружба. Какая-то незримая связь, дух товарищества, который мог бы перерасти во что-то более весомое. Но имелись и препятствия. Например, мое нежелание вступать в близкие отношения с другим человеком, плюс я имела неосторожность влюбиться в Гидеона.