Сергей Волков - Пророк Темного мира

— Это Заплотный увал, — пояснил Бойша. — От него считают границу Каменного урмана. Там привалимся, перекусим, посушимся.

— А собак… ну, псов в смысле, там нету? — шагая следом за итером, не могла не спросить Тамара.

— Не, в урмане псы не живут, — весело отозвался Бойша. — Клювачей вот там полно, но они уже спят, их время — ночь. Ну, и крысяки…

— Крысы?! — округлила глаза Тамара.

— Не, крысяки. Не знаете, что ли? Но мы же в увалы да камни не полезем, по путям двинем. Не боись!

— Как же, «не боись», — проворчал за спиной девушки незнать. — Тут бы артиллерией поработать да дивизию танковую туда-сюда прогнать раз десять, тогда можно и не бояться…

Они уже почти прошли гать, оставив болото позади, когда вода поодаль вдруг взбучилась белесым пузырем и над поверхностью появилась огромная зеленая морда, плоская, широкая, вся в бородавчатых наростах и подтеках ила.

— Стойте! — скомандовал Бойша. Все замерли. Маленькие глазки жуткой твари внимательно оглядели людей и остановились на Тамаре. Девушка медленно передвинула руку и взялась за рукоять сабли. Ей было уже не страшно. В ушах гулко толкалось сердце, во рту пересохло. Существо, обитавшее в болоте, по габаритам могло соперничать с джипом, каким-нибудь «хаммером» или «субурбаном». И пасть его не уступала размерами автомобильному капоту.

«Просто так не дамся, — обреченно решила Тамара. — Почему Бойша не стреляет? Почему медлит?..»

Несмотря на кажущуюся неуклюжесть, обитатель болота прыгнул так быстро, что девушка не успела даже вскрикнуть. Вмиг оказавшись совсем рядом, тварь распахнула беззубую пасть и выметнула толстый, неприятно-розовый язык. Он липкой полупетлей охватил Тамару и сдернул с гати.

— Ай-я-я! — взвизгнула она, отчаянно пытаясь вырваться.

— Не бойся! — крикнул итер, даже не подумав снять с плеча шибало. — У нее слабые…

Хватка языка исчезла, едва Тамара очутилась в пасти чудовища. Мягкие холодные челюсти сжали ее где-то в районе талии — ноги внутри, голова и руки снаружи. Задохнувшись от ужаса — ее ели заживо! — Тамара забилась, как муха в паутине, разбрызгивая мутную воду. Она выронила саблю, потеряла шестик-щупач, каждую секунду ожидая, что через миг скользнет в сжимающуюся глотку болотной твари. «Она сейчас меня проглотит!!!» — жарко звенело в голове девушки.

— По-о… По-могите-е-е!!! — отчаянно заорала Тамара.

И неожиданно увидела совершенно спокойное лицо итера. Бойша, стоя на гати, протягивал ей шестик.

— Хватайся!

Судорожно сжав руками скользкое дерево, Тамара зажмурилась — и оказалась в объятиях Бойши! Разочарованно заклокотав горлом, упустившая добычу лягва попятилась и канула в бурлящей болотной жиже.

— Дурак!! Чурбан! — едва не с кулаками набросилась на итера Тамара. — Мог бы предупредить! Почему не стрелял?

— Да я… — растерялся Бойша. — Я же… патроны беречь надо! И так два на псов потратил.

— А ты чего смотрел?! — переключилась девушка на невозмутимого незнатя. — Хоть бы пальцем пошевелил!

— Он же сказал, что это не страшно, — пожал плечами Мыря. — Чего разошлась-то? Давай, пошли, немного уже осталось. Ночевать, что ль, на этом болоте?

И они пошли. Тамару трясло от пережитого, ноги были точно ватные, перед глазами качалось темное колючее пятно. «Я сейчас грохнусь в обморок, — решила она в какой-то момент, — и пусть несут! На себе пусть несут, гады!» Но обморока не случилось. Болото заканчивалось, вода поднялась до щиколоток, потом и вовсе освободила осклизлые бревнышки гати, а впереди уже поднимался заросший травами, заплетенный ежевикой, ощетинившийся кустами дикой малины и сарытника Заплотный увал…

Привал был недолгим. Костер разжечь не удалось — слишком промокло, отсырело за предыдущие ненастные дни все вокруг. Погрызли сухарей, пожевали сушеных яблок, выпили по полчашки холодного сбитня из баклаги. У Тамары зуб на зуб не попадал. Когда стало понятно, что огня не будет, девушка разозлилась.

— Тоже называются мужчины! Если я заболею… — с угрозой в голосе начала она и осеклась, поняв, что угрожает самой себе. Если она заболеет здесь, в этом страшном, непонятном мире, то просто умрет. И все.

— Отвернитесь, — сердито бросила спутникам девушка и полезла в мешок за мужской одеждой, снятой незнатем с неведомого покойника еще до прибытия «Гиблеца» в Покровское городище.

— Ты так на отрока похожа, — улыбнулся Бойша, когда Тамара закончила переодеваться. — А штаны-то на тебе лиходейские, да и плаш ихний.

— Лиходейские?

—

— Ну, лиходеи такие носят, — охотно объяснил итер. — Лиходеи… Не знаешь, что ли? Куплецов которые потрошат, коней приступом берут, деревни на выкуп ставят.

— Бандиты? — удивилась Тамара.

— Ну ясно же, — влез в разговор Мыря. — Разбойники. Видать, там, в коневом брюхе, кто-то из них свой край и нашел, а одежа его, вишь, послужила.

— Все, пора дальше двигать, — сразу посуровел Бойша. Итер всегда напрягался, когда слышал голос домового. С незнатем он все так же подчеркнуто не разговаривал и даже не смотрел в его сторону.

Перевалив через гребень Заплотного увала, поросший корявыми, разлапистыми соснами, путники проломились через мелколесье к видневшимся вдали скалам. Тамара шла следом за Бойшей, тревожно озираясь. Вместо потерянной на болоте сабли она привесила к поясу позаимствованный у незнатя длинный тесак с пилообразной тылиной клинка и на всякий случай держала правую руку на оплетенной кожаным ремешком рукояти оружия. Мыря же, напротив, не выказывал никаких признаков беспокойства. Шагая позади девушки, он вертел головой, разглядывая окрестности, щурился на светлеющее небо и даже фальшиво насвистывал сквозь зубы какой-то трудноузнаваемый мотивчик.

Очень скоро Тамара поняла, почему это место называется Каменным урманом. Камень был здесь повсюду. Из земли торчали поросшие мхом валуны, меж деревьев высились покрытые ковром жухлого хмеля и плюща утесы, то и дело встречались провалы, в которых чернела застойная, мертвая вода, густо усеянная ольховым листом и древесным сором.

Идти было трудно. Плотные заросли, кусты и достигавшая колен травяная подушка, сплошь перевязанная плетями ежевики, зелено-бурой стеной поднялись на пути. Бойше приходилось буквально прорубать дорогу, словно в джунглях.

— До Дырявых гольцов доберемся — и на полдень свернем, — тяжело дыша, сообщил он в краткий миг отдыха. — Там барме конец, — прямоходный путь начнется, Торным логом зовется. По нему мы должны к Красной осыпи выйти и вдоль реки идти на восход…

— Река-то как у вас теперь зовется? — странно спросил Мыря, но итер, как обычно, ничего не ответил незнатю.

Заросли кончились, дурноплет расползся в стороны, и Тамара увидела впереди издырявленные множеством каверн серые скалы, пятнистые от лишайника. Над обломанными зубьями вершин кружили птицы, где-то прострекотала белка. Между скал открылась широкая травяная лощина, ведущая на юг. Она постепенно понижалась, и было видно, что скальные массивы тянутся по обе стороны на много километров.