Джанин Фрост - Одной ногой в могиле

— Еще, еще, — вскрикивала я, но с губ, накрытых его губами, срывался только невнятный вопль.

Кости, как видно, сумел перевести, потому что задвигался еще быстрее, так что я уже не понимала, в сознании ли еще. Спазмы начали сотрясать меня, прорываясь изнутри наружу, от невыносимого блаженства тело сводили судороги. Я едва расслышала стон Кости сквозь грохот своего сердца и миг спустя ощутила в себе влагу его семени.

Заговорить я смогла только через несколько минут:

— Меня что-то колет… в спину.

Я еще задыхалась. А Кости, конечно, нет — он вообще не нуждался в дыхании. Он отодвинул меня и взглянул на то, что мне мешало:

— Ветка.

Теперь и я оглянулась. Да, дерево. И прямо к нам протянулась основательно помятая ветка.

Мои ноги соскользнули с пояса Кости, и я вновь вернулась на землю. Осмотрела свое платье — погибло безвозвратно! Не мне жаловаться — от рубашки Кости вообще остались одни лохмотья. Потом я запоздало оглядела стоянку, проверяя, не устроили ли мы кому-нибудь бесплатное шоу. Слава богу, никого! Хорошо, что стоянка рано закрывалась и Кости выбрал дерево на неосвещенной стороне.

— Хоть немного утолила многолетний голод, — пробормотала я, все еще упиваясь остатками звона в теле.

Кости целовал меня в шею. При этих словах он остановился.

— Многолетний? — тихо переспросил он.

Я почему-то вдруг смутилась. После такого стесняться уже нечего, но вот, поди же. Одно дело — рисковать, что тебя застанут со спущенными штанами (буквально) в общественном месте в самый интересный момент. И совсем другое — когда тебя ловят на целибате.

Но слово не воробей. Я глубоко вздохнула:

— Да. Ной был первым, с кем я стала встречаться после тебя, и мы не… ну, в общем, нет. Сам понимаешь.

Кости медленно и ласково скользнул ладонями по моим плечам.

— Даже если бы после меня были другие мужчины, это бы ничего не изменило, Котенок. Только не подумай, что мне все равно. Но в конечном итоге это ничего не значит. И все же ты прости меня — я очень рад это слышать.

Он поцеловал меня долго и глубоко. Потом оторвался и виновато проговорил:

— Нам надо уходить отсюда, милая. А то кто-нибудь на нас наткнется.

Да, а если это будет полицейский, при мертвом теле на другой стороне стоянки нам предъявят обвинение не только в непристойном виде.

— Кости… — Я медлила. Ладно, пусть я не вправе спрашивать, после того как бросила его, оставив письменную инструкцию жить своей жизнью. Но удержаться не сумела. — Я тоже скажу, что это ничего не значит, но… Ты? Лучше мне знать, чем гадать.

Он твердо встретил мой взгляд:

— Один раз. Достаточно близко, чтобы засчитать. Я не собираюсь изображать Клинтона и называть это по-другому. После Чикаго, когда я оставил тебе часы, а ты не пришла, я преотвратно себя чувствовал. Думал, что ты действительно меня забыла или я тебе больше не нужен. В то время в городе была моя старая любовница. Она пригласила меня к себе в номер, и я пошел.

Он замолчал, но я не могла остановиться. Очень типично для меня.

— И что?…

Взгляд его не дрогнул, но лицо застыло.

— Мы с ней были в постели. Я пробовал ее на вкус, но остановился прежде, чем зашел дальше, — представил на ее месте тебя и больше не мог притворяться. Извинился и ушел.

«Попробовал ее» . Я знала, он говорит не о пище. Ревность обожгла меня, и я закрыла глаза, отгоняя картину, нарисованную воображением: его губы в таком положении на другой женщине.

— Это ничего не меняет, — с трудом выговорила я.

Я не лгала. Но, Господи, как мне было больно.

— Прости, — сказал он. Я слышала в его голосе раскаяние. — Нельзя было заходить так далеко. Но я был обижен, одинок и чувствовал себя вправе… Не слишком достойная комбинация.

Я открыла глаза. Белая луна выделялась на ночном небе, и в ее лучах кожа Кости светилась.

— Это ничего не значит, — повторила я тверже. — И для протокола — я слишком поздно нашла те часики. Не говорю, что сбежала бы с тобой, найди я их раньше, но… я бы нажала ту кнопку. Не удержалась.

Кости улыбнулся. Улыбка смягчила боль от его недавнего признания.

— Я никогда не мог удержаться, если речь шла о тебе, Котенок. Но теперь нам в самом деле пора уходить.

Я прокашлялась.

— Что, пешком?

— Нет, — фыркнул он, подтягивая штаны. — Более эффективным способом.

— Я до сих пор не верю, что ты не сказал мне о своем умении летать, — пожаловалась я. — Мне припоминаются несколько случаев, еще в Огайо, когда оно сэкономило бы нам немного денег на бензин!

— Я не говорил тебе, потому что боялся показывать, как сильно отличаюсь от нормального человека.

Вспомнив свои многочисленные предрассудки того времени, я вряд ли могла винить его за такую осторожность.

— А одним прыжком запрыгнуть на крышу высокого здания ты тоже можешь? — спросила я, помолчав.

Он обхватил меня руками, дыхание его смешка пощекотало мне шею.

— Завтра ночью попробуем.

Я кивнула на мертвого наемника на другом конце площадки:

— А с ним что будем делать?

— Оставим. Уверен, твои парни скоро сюда доберутся. Это будет их проблема. Мы возвращаемся ко мне, чтобы выяснить, кто же нанял покойного Эллиса Пирсона.

Он крепче обхватил меня и, разорвав воздух, взмыл вверх, словно в каждой подошве у него было по ракете. На этот раз я не стала закрывать глаза, но когда расстояние между нами и оставшейся внизу улицей увеличилось, «прилипла» к нему.

— А крушения у тебя случаются? — задыхаясь, умудрилась спросить я.

Он хихикнул, но звук смешка унес ветер:

— В последнее время не было.

Кости оставил свой лэптоп и другие опасные улики в арендованном доме, куда мы и отправились. Повезло, что его мобильник лежал в кармане куртки. Возвращаться ко мне домой не стоило — судя по тому, как спешил неизвестный заказчик, там вполне мог поджидать еще один убийца. Придется попросить кого-то пару дней кормить моего кота.

Как только мы благополучно добрались до дома и я смогла сосредоточиться на других мыслях, кроме: «Слишком высоко, слишком быстро!» — голова закружилась от предположений.

— Ты думаешь, это Джэн нанял убийцу?

— Ни в коем случае! — без колебаний ответил Кости. — Джэн хочет заполучить тебя живой, чтобы присоединить к своей коллекции. А это довольно сложно сделать, если голова разлетелась на куски.

Я припомнила три кучных отверстия в стене.

— Как ты понял, что нужно меня оттолкнуть?

— Услышал выстрелы, стреляли без глушителя.

Моя голова тогда находилась меньше, чем в четырех футах от окна. Вот это реакция! Он понял мой взгляд.

— Запоздал — тебя зацепило. Для меня это слишком медленно.

Я мрачно хихикнула:

— Никогда не думала, что такая скорость возможна. А фокус с полетом и вовсе ошеломил. Возвращаться в тот ресторан нельзя: ты устроил там настоящий погром и даже за вино не расплатился.