Лорел Гамильтон - Обсидиановая бабочка

Эдуард попытался что-то сказать, но Саймон его опередил:

– Не разговаривать. Или Стрелок тебе перережет глотку.

Стрелок – это вот этот средний человечек. Не совсем подходящее имя. Ему бы больше пошло Том, Дик или Гарри.

Эдуарду не позволяли говорить, значит, играть мне. Но мы оба знали, чем игра кончается. Внезапной смертью.

– Уберите их оттуда, Райкер.

– Детей? – спросил он с легким оттенком непонимания.

– Прикажите им оставить детей в покое. Немедленно.

– А если я этого не сделаю?

Я улыбнулась:

– Тогда придет монстр и выпустит вам кишки.

Глаза его вздрогнули – это его тревожило. Отлично.

– Я думаю, что осознание происходящего ускорит наложение заклятия защиты.

– Если вы это не прекратите, Райкер, спасать будет некого.

– Ну, не знаю. Судя по звукам, мальчику это нравится.

Я старалась не слышать, но дыхание Питера звучало все чаще и чаще, и это не от боли.

– Не надо, не надо, пожалуйста! – вскрикнул он.

Я взглянула и тут же пожалела об этом. Бывают зрелища, шрамы от которых никогда до конца не проходят. Видеть, как Питер разрывается между первым в жизни наслаждением и всем этим ужасом, – это как раз из той серии. Я горжусь тем, что никогда не дрогну. Если кого-то пытают, я не отвернусь. Это меня избавило бы от страданий, но не жертву. Если я не могу избавить жертву от боли, я смотрю – в знак уважения и как наказание самой себе, чтобы напомнить, что бывает с людьми, которых я подвела. Но Питера я подвела дважды – потому что отвернулась раньше, чем у него изо рта вырвался бессловесный крик. И это не был крик боли.

Я отвернулась, и, наверное, слишком резко после недавно полученной травмы головы, или же дело было в чем-то другом, потому что комната закружилась в цветном водовороте. Я попыталась опуститься на колени, но человек с ножом дернул меня за руку, удержав на ногах. Ну и отлично. Я и блеванула прямо на него.

Он отдернулся, выпустив мою руку. Я рухнула на колени, радуясь, что можно опуститься. Рвота вызвала ревущую головную боль. Сквозь очередную волну тошноты донесся голос Райкера:

– Аманда, Рассел, будьте добры оставить этих детей. Наша миз Блейк слишком чувствительна и не может работать, когда за них волнуется.

Я посмотрела на монитор, чтобы удостовериться, что они действительно ушли. Рассел поцеловал Бекки в головку и положил в угол, где она свернулась в клубочек и, плача, стала звать маму. Аманда завязала Питеру глаза, хотя он молил этого не делать. Что-то она потом ему шепнула на ухо, отчего он свернулся в шар. Штаны она на нем оставила спущенные, подобрала с пола свою рубашку и вышла.

Я тоже свернулась в комок на полу. То есть осталась стоять на коленях, пытаясь решить, стошнит меня снова или нет. Такого рода тошнота – обычный признак сотрясения мозга. Второй признак – головная боль. Но думаю, что это просто нервы сейчас довели меня до такого состояния. Я уже давно не блевала при осмотре места убийства. Очевидно, есть еще вещи, которые мне не удается вынести – надругательство над детьми. Господи, помоги нам! Помоги нам вытащить их отсюда.

Что-то запищало, и Райкер нажал какую-то еще кнопку на столе.

– Да, в чем дело?

– У нас тут два трупа. Расчлененка.

– Монстр! – побледнел Райкер.

– Ножи. Какие-то офигенно здоровенные ножи.

– Вы уверены? – спросил Райкер. – Совершенно уверены?

– Так точно, сэр.

– Кажется, у нас посторонние. – Он посмотрел на Саймона. – И что вы думаете по этому поводу предпринять, Саймон?

– Убить их, сэр!

– Тогда так и сделайте.

– Стрелок, Забияка! Останетесь здесь и застрелите его, как только Райкер даст команду. Микки, ты со мной. – Он посмотрел на двоих, стоявших возле меня. – Вы остаетесь с ней. Чтобы никто больше ее не стукнул. Гарольд, Тритон! Вы со мной.

И они ушли. Осталось по два бандита на каждого из нас плюс Райкер. Лучше случая не представится.

– Ванная тут есть? – спросила я.

– Вы опять собираетесь… заболеть?

– Есть такая мысль.

– Вы двое, отведите ее. Да, Двойка! Если вы придумаете что-нибудь этакое… что не оставит следов и физически никак не повредит миз Блейк, но убедит ее, что не только мистеру Форрестеру и детям здесь могут сделать плохо, то исполните это. Может быть, покажете ей то, из-за чего вас так назвали. У вас тридцать минут.

Не так уж много можно сделать с человеком, не нарушая перечисленных ограничений. Все, что я могла бы придумать, в основном было бы сексуально. Обычно разговоры о моем неотвратимом изнасиловании меня огорчают, но сейчас я думала только об одном: у меня тридцать минут с двумя мужиками, которые больше хотят меня поиметь, нежели убить. А я хочу только их убить. Мое намерение облегчает мои действия. Но вслух я сказала:

– А есть причины пытать и меня или это просто хобби?

Райкер ответил мне приятной уверенной улыбкой.

– Я думал, вы стоите моих людей, миз Блейк, но оказалось, что вы слабы. Слабость наказуема. Но наказывать вас надо осторожно, чтобы вы все же смогли наложить заклинание, ибо таково мое желание.

– А моя реплика: «Такие вещи надо делать деликатно, иначе испортишь заклинание»?

Двойка заржал. Райкер нахмурился.

– Это из «Волшебника из страны Оз», – пояснил Двойка. – Злая Колдунья Запада говорит это Дороти.

– Уведите ее, Двойка. – Райкер сморщил нос. – А вы, Нож, помойтесь. Можете принять участие в наказании, но Двойка – старший. Я не хочу, чтобы ей был причинен вред.

Двойка взял меня за руку почти вежливо и помог встать. Нож – тот, кого я облевала, шел в нескольких шагах за нами. Он явно не допускал небрежностей. У дверей появился еще один. Смуглый испанского типа мужчина с длинными волосами, наплечной кобурой, в которой содержался автоматический девятимиллиметровый. Выглядел как местный наемник, но он им не был. Он вибрировал силой, излучая энергию. Экстрасенс, а может быть, и не только.

– Миз Блейк, познакомьтесь с нашим экспертом по сверхъестественному, Аларио. Он был старшим по заклинаниям защиты во всех моих заведениях. Недавно его искусство не помогло нам в одном из моих магазинов, и там погибли все работники. Вам предстоит одержать победу там, где он потерпел поражение.

Аларио разглядывал меня холодными темными глазами. Сила его столкнулась с моей, когда Двойка провел меня мимо него. Мы почуяли силу друг друга, и больше ни для чего времени не было, но оно еще наступит. И этого я на самом деле и боялась. Аларио – дело серьезное, практикующий колдун. Он быстро допрет, что я ни хрена не понимаю в заклинаниях защиты – по крайней мере тех, которые нужны Райкеру.

Двойка вел меня по белому коридору, а Нож тащился следом. Время поджимало. Вернуться в комнату и слепить фальшивое заклинание я не могу. Олаф не сумел совершить убийство настолько ужасно, чтобы обдурить бандитов. Но одну пользу он принес – заставил их разделить силы, и я должна была этим воспользоваться. Так что из ванной должен выйти только один из нас. Хотелось надеяться, что это буду я.