Райчел Мид - Поцелуй тьмы

— Знаешь, — заговорил он, прервав мои размышления, — в любых других обстоятельствах ты бы загорелась. Вместо этого ты изучаешь меня, словно какой-то привлекательный научный объект.

В точности так оно и было.

— Почему ты никогда не используешь ко мне принуждение? — спросила я. — Я не о том, чтобы помешать мне стукнуть тебя.

— Потому что в огромной степени ты интересна именно тем, что тебя так трудно добиться.

Меня охватила новая идея.

— Сделай это.

— Сделать что?

— Используй ко мне принуждение.

— Что?

Адриан был в шоке — редкая для него ситуация.

— Используй принуждение, пробуди желание поцеловать тебя… но сначала пообещай, что на самом деле никакого поцелуя не будет.

— Это очень странно — а когда я говорю про что-то «странно», ты знаешь, это серьезно.

— Пожалуйста.

Он вздохнул и сфокусировал на мне взгляд. Возникло такое чувство, словно тонешь, тонешь в зеленом море. В мире не осталось ничего, кроме этих глаз.

— Я хочу поцеловать тебя, Роза, — негромко произнес он. — И хочу, чтобы ты тоже захотела поцеловать меня.

Его губы, руки, запах внезапно завладели мною. Меня охватил жар. Каждой частичкой своего существа я жаждала его поцеловать. Ничего в жизни я не хотела сильнее, чем этого поцелуя. Я вскинула голову, он наклонился. Я практически чувствовала вкус его губ.

— Хочешь? — нежным, как бархат, голосом спросил он. — Хочешь поцеловать меня?

Еще бы! Все вокруг расплылось, только его губы были в фокусе.

— Да, — ответила я.

Он наклонился так низко, что я чувствовала его дыхание. Мы были так близки, так близки… и потом…

Он остановился.

— Ну вот, дело сделано. Он отступил на шаг.

Я мгновенно вынырнула из призрачного тумана: желание покинуло тело. Однако я кое-что обнаружила. Находясь под принуждением, я определенно хотела, чтобы Адриан поцеловал меня. Тем не менее даже под принуждением это не было то электризующее, всепоглощающее чувство, которое я испытывала с Дмитрием; чувство, будто мы — единое целое и связаны силами, несравненно более могучими, чем мы сами. С Адрианом это было как-то… механически.

Дейдра ошибалась. Если бы мое влечение к Дмитрию было просто некоторой подсознательной реакцией, тогда оно было бы таким же поверхностным, как вынужденное влечение к Адриану. Тем не менее между тем и другим существовала огромная разница. С Дмитрием это была любовь, а не просто фокус сознания.

— Хммм, — сказала я.

— Хммм? — спросил Адриан, удивленно разглядывая меня.

— Хммм…

Это третье «хммм» не было произнесено ни одним из нас. Бросив взгляд в глубину коридора, я увидела наблюдающего за нами Кристиана. Я оторвалась от Адриана, и тут зазвонил звонок. Ученики хлынули из классов и заполнили коридор.

— Наконец-то я могу увидеться с Лиссой, — радостно сказал Адриан.

— Роза, сходишь со мной к «кормильцам»? — ровным голосом спросил Кристиан.

Выражение его лица расшифровать не удавалось.

— Сегодня я свободна от обязанностей твоего стража.

— Ну да… У тебя такая очаровательная компания, как же я не заметил?

Я попрощалась с Адрианом и вместе с Кристианом пошла через кафетерий.

— Что происходит? — спросила я.

— Это ты объясни мне. Ты была на грани того, чтобы закрутить роман с Адрианом.

— Это был эксперимент. Как часть моей терапии.

— Какого черта? Ничего себе терапия!

Когда мы дошли до помещения «кормильцев», выяснилось, что, хотя Кристиан покинул класс чуть раньше срока, перед нами уже выстроилась очередь.

— А ты-то что по этому поводу переживаешь? — спросила я. — Ты должен радоваться. Это означает, что он не ухлестывает за Лиссой.

— Он запросто может ухлестывать за вами обеими.

— Ты что, выступаешь в роли моего старшего брата?

— Просто злюсь.

В этот момент вошли Джесси и Ральф.

— Ну, держи это про себя, а то наши добрые друзья услышат.

Джесси, однако, было не до того, чтобы подслушивать; он вступил в спор со служащей, распределяющей мороев по «кормильцам».

— У меня нет времени ждать, — заявил он. — Я очень тороплюсь.

Она кивнула на очередь.

— Они пришли раньше тебя.

Джесси поймал ее взгляд и улыбнулся.

— Можно же сделать исключение для меня.

— Да, он очень спешит, — добавил Ральф таким тоном, какого я от него никогда прежде не слышала: спокойным, менее резким, чем обычно. — Просто впишите его имя первым в списке.

Служащая выглядела так, словно приготовилась их отбрить, но потом на ее лице возникло растерянное, удивленное выражение. Она опустила взгляд на свой пюпитр и написала что-то. Когда спустя несколько мгновений она вскинула голову, взгляд у нее снова сделался ясный. Она нахмурилась.

— Что я только что сделала?

— Вписали меня первым, — ответил Джесси, кивнув на ее пюпитр. — Видите?

Она испуганно перевела взгляд вниз.

— Почему твое имя стоит первым? Ты же только что пришел?

— Мы приходили раньше и зарегистрировались у вас. Вы сказали, все будет в порядке.

Она в явном недоумении снова посмотрела на свои записи. Она не помнила, чтобы они приходили раньше — потому что они не приходили, — и, по-видимому, никак не могла сообразить, почему Джесси оказался первым в списке. Спустя мгновение она пожала плечами, должно быть решив, что над этим не стоит раздумывать.

— Становись рядом с остальными, и я вызову тебя следующим.

Когда Джесси и Ральф проходили мимо нас, я повернулась к ним.

— Ты только что применил к ней принуждение, — прошипела я.

На мгновение Джесси, казалось, запаниковал, потом его обычное самодовольство вернулось.

— Скажешь тоже! Я просто убедил ее, вот и все. Собираешься наябедничать на меня?

— О чем тут ябедничать? — усмехнулся Кристиан. — Это было худшее принуждение, которое я когда-либо видел.

— Можно подумать, тебе приходилось видеть принуждение, — заметил Ральф.

— И не раз, — ответил Кристиан. — От людей, гораздо симпатичнее вас. Конечно, может, поэтому у вас и не слишком хорошо получилось.

Ральф, казалось, жестоко обиделся за то, что его не посчитали симпатичным, но Джесси просто ткнул его локтем в бок и двинулся дальше.

— Забудь о нем. Он упустил свой шанс.

— Шанс на…

Я вспомнила, как Брендон прибег к слабенькому принуждению, пытаясь заставить меня поверить, что его синяки — это пустяк. Джил рассказывала, что Брет Озера действительно сумел убедить учительницу, что у него никаких синяков нет. И учительница, к большому удивлению Джил, больше не поднимала этого вопроса. Брет, видимо, использовал принуждение. Сознание словно озарило меня светом. Все объяснения были прямо тут, под рукой. Проблема, однако, состояла в том, что я пока не могла до конца распутать этот клубок.

— Так вот в чем дело! Ваша идиотская «Мана», подталкивающая избивать людей. Это имеет какое-то отношение к принуждению…