Алексей Атеев - Скорпион нападает первым

– Выглядит все вполне логично Вот только…

– Что?

– А если они действительно рванут?

– Не думаю Зачем им это? И так эффект достаточно сильный. Народ взбудоражен дикими слухами, газетами и телевидением, все только и говорят о чеченских террористах. Причем ведь, ты понимаешь, если бы они действительно желали устроить грандиозный фейерверк, вряд ли им удалось помешать Все происходящее – просто хорошо срежиссированный спектакль.

– И все равно нужен козел отпущения. Кто-то должен понести наказание Хотя бы для того, чтобы общественность успокоилась

– Золотые слова Такой человек есть И ты его знаешь

Осанистый руководитель спецслужбы недоуменно посмотрел на своего крупноносого коллегу, но тот только загадочно улыбался

– Ладно, – усмехнулся осанистый, – допивай свой нарзан и выкладывай…

– Успеется, дорогой товарищ, успеется…

Мерно капает вода в облупленную раковину, отсчитывая минуты. Время, которое в последние дни неслось, точно скоростной локомотив, замерло Зато есть возможность обдумать все происшедшее

Костя лежал на узкой откидной койке в одиночной камере Лефортовского изолятора Камера крохотная, словно пенал, зато благоустроенная, есть кран с холодной водой и унитаз Что ж, жить можно

Костя вздохнул, перевалился на другой бок По логике, с ним должны разобраться Как угодно: отправить в дисбат, посадить в тюрьму, отпустить на все четыре стороны… Разобраться, а не держать здесь в неведении Хотя прошло слишком мало времени Он выполнил все указания Егора, вел себя по разработанному им плану А дальше?

Дверь камеры отворилась

– На выход, – услышал Костя жестяной голос вертухая

Гулкие коридоры, видевшие столько разных людей и людишек, озвучивали Костину поступь «Дом потерянных шагов», – всплыло откуда-то в памяти

В небольшой комнатушке, выкрашенной в цвет тухлого мяса, его уже ждали Костя узнал человека, который командовал захватом террористов

– Ну, здорово! – поднялся тот и, как старому знакомому, протянул Косте руку С чего бы вдруг?

Костя вяло пожал твердую ладонь «Как у Егора», – мелькнуло в голове

– Топай за мной, – приказал человек Костя молча кивнул, не стал спрашивать, куда и зачем. Скажут

На проходной человек протянул контролеру какую-то бумагу и вывел Костю за пределы тюрьмы

Вечерело, мимо неслись вереницы машин, пахло бензиновой гарью, нагретым асфальтом и малиной Последнее объяснялось тем, что сопровождающий перекатывал от щеки к щеке катышек жвачки.

– Тебя вроде Костей кличут?

– Как будто

– Неужели забыл свое имя?

Костя промолчал.

– А ты ершистый паренек. Что воды в рот набрал?

– А вас как зовут? – поинтересовался парень.

– Иваном Ивановичем, устраивает?

– И куда же мы теперь, Иван Иванович?

– Необходимо провести один следственный эксперимент Садись в «Волгу».

Костя плюхнулся на заднее сиденье, а так называемый Иван Иванович сел вперед, рядом с водителем, тоже оказавшимся знакомым Тот самый парень, к которому Костя был прикован наручниками Машина тронулась с места и влилась в транспортный поток.

– И какие, интересно, у тебя дальнейшие планы, Константин? – поинтересовался Иван Иванович.

– В смысле?

– Дальше-то что будешь делать?

– А разве я не арестован?

– Смеешься! Ты же нам такую услугу оказал! Раскрыл террористическую группу. – Водитель фыркнул. – Он прям-таки герой!

– Вот-вот, – подтвердил Иван Иванович. – А с героев какой спрос? Победителей, как известно, не судят

– Я думаю, вам видней, что со мной дальше будет.

– Оно, конечно… – Иван Иванович достал сигарету и закурил. – Нам действительно виднее.

– Так чего же спрашиваете?

Ответа Костя не получил Иван Иванович курил и молча смотрел в окно. «Волга» замедлила ход, а скоро и вовсе остановилась в сплошной веренице машин

– В пробку попали? – недовольно поинтересовался Иван Иванович.

Водитель закрутил головой

– Кажется, нет, – неуверенно произнес он, – просто небольшой заторчик.

– В Чечне не больно весело? – неожиданно обернулся к Косте Иван Иванович

– Чего уж там веселого.

– А если все побегут?

– За всех я не ответчик Виноват, не отрицаю Так судите!

– Бойкий какой, – зло процедил водитель. – Ребята там себя под пули подставляют, а этот, видишь ты, здесь гадит

– Ладно, оставим… – буркнул Иван Иванович

– А чего оставим! – водитель, похоже, распалял себя. – Я бы таких, как этот, – он мотнул головой в сторону Кости, – без разговоров к стенке… Из-за подобных вот все и пошло Сбежал оттуда, сбежал отсюда…

– Взял бы сам да и поехал туда Добровольцем! Все и узнал бы! – отозвался Костя

– Ты, гаденыш, не больно-то выступай! Поехал! Мне и на своем месте дел хватает – с такой мразью, как ты, возиться Террорист сраный!

Иван Иванович положил руку на плечо Косте:

– Успокойся…

– Видел я там вашего брата, – разозлился и Костя. – Московских скорохватов… Приедут, тельняшки напялят, камуфляж – прямо супермены, сейчас в бой, чичиков душить. А на деле – покрутятся в Ханкале, в окружении спецназовцев, а потом – прыг на самолет и назад, в первопрестольную… Они настоящего боевика и в глаза не видели, если только на допросе какого-нибудь бедолагу А служит кто? Кто на блокпостах гниет? Москвичи, что ли? Сынки каких-нибудь чинов? Э нет! Дети работяг да колхозников. Я не про контрактников, а про обычных солдатиков. Денег откупиться не нашлось… Вот их туда и посылают. Офицеры день-деньской пьют да тем же чеченам по дешевке оружие и амуницию толкают… Их можно понять, каждый стремится урвать свой кусок. Я бы сам не сбежал, за мной мать приехала Мать! Понимаешь ты! – крикнул Костя. – У тебя мать есть?! А ты видел труп, объеденный голодными собаками?

– Заткнись! – зло бросил Иван Иванович

Костя притих и откинулся на сиденье В машине повисла напряженная тишина «Волга» наконец сдвинулась с места и, все ускоряя ход, понеслась неведомо куда. Иван Иванович включил приемник «Комбат, батяня, батяня комбат, ты сердце не прятал за спины ребят…» – понеслось из динамиков

Наконец машина выскочила из лабиринта столичных улиц, покатила по Кольцевой автодороге, потом свернула на шоссе Костя равнодушно смотрел в окно. Мимо понеслись перелески, дачные домики, автобусные остановки, крошечные пруды. Машина вновь свернула на неширокую асфальтированную дорогу. Скоро путь преградил шлагбаум, Иван Иванович вылез, поднял полосатую штангу, на которой висела табличка «Въезд запрещен». Костя взглянул на приборную панель. С тех пор, как они отъехали от Лефортовской тюрьмы, прошло почти два часа. «Волга» подкатила к покосившейся, зияющей дырами окон заброшенной избе и остановилась перед ней