Алексей Атеев - Пригоршня тьмы

Амалия помитинговала часа четыре и, устав, отправилась домой.

Когда она вошла, под мышкой у нее находился свернутый в трубку плакат, а в левой руке – рупор… То, что она увидела, лишило ее на некоторое время дара речи. В зале присутствовали двое совершенно незнакомых ей людей: мрачного вида детина и девочка.

Надо сказать, что Амалия не терпела посторонних в своем жилище. Сестру она еще кое-как переносила, но ее богомольных подружек, на которых изредка натыкалась, гнала в три шеи. При этом изрыгала такие богохульства, что несчастные «божьи овечки» спасались бегством, зажав уши.

В первую минуту горбунья решила, что перед ней очередные сестрины товарки, но, присмотревшись, поняла, что скорее всего нет. И на грабителей странная пара не похожа.

В тот момент, когда в комнате появилась Амалия, девочка в одних беленьких трусиках стояла перед старым помутневшим зеркалом и любовалась своим отражением. Детина же сидел с отсутствующим выражением лица, уставившись в пол.

– Так! – сказала Амалия с видом, не предвещавшим ничего хорошего.

Однако на нее никто не обратил внимания.

– Так!!! – еще более грозно проговорила Амалия. – Что здесь происходит?!

– А ничего, – весело ответила девочка.

– Вы кто такие?

Мужчина молча поднялся и направился к Амалии.

Та, почуяв угрозу, выставила перед собой свое единственное оружие – рупор. Однако девочка махнула рукой небрежно, и он снова сел на допотопный диван, мелодично зазвеневший под ним всеми своими пружинами.

– Ты, горбатая, что это себе позволяешь? – насмешливо спросила девочка.

Лицо Амалии, и без того не отличавшееся симметрией, от возмущения совсем перекосило. Как рыба, выброшенная на песок, она открывала рот, не в силах произнести ни слова.

– Да как ты!.. да как ты!.. – забормотала она.

В этот момент хлопнула дверь, и в комнату ворвалась Фрося.

– Ну вот, все в сборе, – миролюбиво сказала девочка.

Фрося по разгневанному лицу сестры поняла, что назревает скандал.

– Ее нужно отсюда убрать, – закричала она, обращаясь к девочке, – она в Бога не верит!

– В Бога? – недоуменно переспросила девочка. – Да неужели? Ничего, она скоро и в Бога, и в дьявола поверит.

По утрам в Централ-парке Нью-Йорка, как, впрочем, и в остальное время дня, многолюдно. В ранний час здесь особенно много бегунов, и не только молодежи. Бег ради жизни для американцев из лозунга превратился в норму. Высокая девушка лет двадцати трех в розовой майке с надписью «Салинас» и пестрых гетрах бежала размеренно и неторопливо. Вскоре ее догнал немолодой грузный блондин. Двигался он тяжело, чувствовалось, что бег для него – занятие новое. Некоторое время они бежали бок о бок, потом девушка прибавила и рванула вперед.

– Подождите, Рита, – умоляюще произнес блондин.

Не выказав удивления, девушка сбавила темп и теперь почти что шла.

– Может, где-нибудь присядем? – предложил блондин.

Девушка не возражала.

Они устроились на скамейке на детской площадке. Ребятишек в этот ранний час было еще совсем немного.

– Терпеть не могу бегать, – отдышавшись, заявил блондин.

– Так зачем же было устраивать весь этот цирк? – поинтересовалась девушка. – Не проще ли встретиться в каком-нибудь ресторане или просто на улице?

Он пожал плечами и улыбнулся:

– Хотел посмотреть, на что вы способны.

– В смысле бега?

– И бега тоже.

Они помолчали.

– Вас зовут Рита Кнабе, – полувопросительно, полуутвердительно произнес блондин.

Девушка кивнула.

– Кажется, это немецкая фамилия?

Она равнодушно пожала плечами.

– Вот что, – заговорил блондин совсем другим тоном, – не буду ходить вокруг да около. Организовали нам рандеву не случайно. Не случайно, сестра Анаис.

Девушка резко повернулась и в упор посмотрела на блондина.

– Вам решено поручить очень важное дело, – спокойно продолжал блондин. – Очень важное! Вы ведь владеете русским языком?

– Мои родители – выходцы из России, язык я знаю прекрасно, говорю почти без акцента.

– А почему ваши родители покинули Россию?

– Не родители, а дедушки и бабушки. Они – эмигранты. После октябрьского переворота и гражданской войны вместе с отступающими частями белой армии попали в Китай. Родители матери жили в Харбине, а отца – в Шанхае. После прихода к власти китайских красных их принудили уехать из страны. Но им повезло, попали в США. Познакомились они уже здесь.

– Романтическая история, – с легким удивлением произнес блондин, хотя прекрасно знал все факты ее биографии.

– Итак, мистер, – девушка вопросительно глядела на блондина, – какое у вас ко мне дело?

– Ах да, дело… – Он достал из кармана спортивных штанов пачку «Кэмел» и закурил.

– Не очень-то сочетается с бегом по утрам, – усмехнулась девушка, кивнув на сигарету.

– Точно! Но в этом мире многое не сочетается, и ничего, жизнь продолжается. Что касается дела… – Он прищурился. – Вы хотя бы примерно представляете, кто я такой?

– Мне сказали, что со мной хочет встретиться Большой Босс.

– Вот как? Определение исчерпывающее, хотя и не совсем точное. – Он улыбнулся. – Но пускай будет Большой Босс. Буду говорить напрямую. Мы хотим, чтобы вы поехали в Россию.

– Куда? – недоуменно воскликнула она.

– В Россию, вы не ослышались. В страну снегов и коммунистов. Правда, последних, как говорят, там уже не осталось.

Девушка задумчиво смотрела на малыша, в нескольких метрах от нее играющего огромной куклой, изображающей черепашку-ниндзя.

– Значит, в Россию… Но у меня есть определенные планы на ближайшее время… я, право, не знаю… Конечно, я готова оказать определенные услуги, но такую… Кроме того, я воспринимала все происходящее как своего рода шутку.

– Ага. Шутку… – Мужчина снова улыбнулся. – Как поет Род Стюарт: «Это была всего лишь шутка…» Значит, когда год назад вы проходили вступительную церемонию, вы воспринимали это всего лишь как игру?

Девушка неуверенно кивнула.

– Ну да. Зловещие причиндалы, обряд таинственный и мрачный. Немного секса. Щекочет нервы, заставляет быстрее бежать кровь. Я понимаю… В рациональный век мистика кажется красивой и чуть-чуть опасной игрушкой, вот как та кукла у мальчонки. Однако куклы могут оживать и причинять боль. Посмотрите на нее внимательно.

Девушка снова взглянула на малыша и его куклу. На мгновение ей показалось, что пластиковый монстр ожил и укусил ребенка за руку. Тот истошно закричал.

– Что с тобой, Джонни? – кинулась к нему мать.

– Черепаха укусила меня! – И он поднял вверх ладошку. Мать недоуменно посмотрела сначала на ладонь, затем на куклу, потом, схватив одной рукой мальчика, другой куклу, быстро удалилась с площадки.