Алексей Атеев - Пригоршня тьмы

Шебалин бессмысленно шевелил губами, не зная, что сказать, но говорить неожиданно начал Проша.

– А, это ты, – без всякого удивления произнес он. – Я знал, что ты еще раз придешь сюда.

– Ты же умер? – в ужасе произнес Шебалин, чувствуя себя полным идиотом. На обугленном лице мелькнуло что-то вроде улыбки.

– Умер… – вяло произнес Проша. – Я не могу умереть. То есть, конечно, могу, но не так, как люди. А небесный огонь, как это называется… – Он запнулся.

– Молния, – подсказал Шебалин.

– Да. Молния. Она только повредила меня. Хотя довольно сильно. Поэтому я и сижу в этой яме. Поэтому меня и разлучили с Госпожой.

– С кем? – не понял Шебалин.

– С Госпожой, – повторил Проша. – Ты садись, – он кивнул на стоящее чуть в стороне древнее кресло, из обивки которого клочьями торчал конский волос, – и убери свет. Глаза болят. Я тебе ничего плохого не сделаю. Пока…

Шебалин, сам себе удивляясь, выполнил приказание, выключил фонарь и уселся в кресло, чихнув от поднявшейся при этом пыли.

Проша чиркнул спичкой и зажег несколько огарков свечей, стоящих на перевернутой бочке.

– Хорошо, – удовлетворенно сказал он, – свет другой. Мягкий. Так чего ты хочешь?

– Ты зачем убил старух?

– Я не убивал. Они сами… – Голос Проши был тусклый и безразличный. – Они, понимаешь ли, очень боялись, очень переживали. И каялись… Ну и вот… – Он замолчал.

– Чего боялись?

– Наказания за свои грехи. Эта, которая все молчала… Не без ее помощи в соседнем доме жена убила мужа, а другая хотела убить чужую жену, и бабка упала с высоты на землю. А горбатая еще больше дел натворила. Тогда на площади, когда в меня попал небесный огонь…

– Как это понимать – не без участия?

Проша ничего не ответил, только посмотрел на Шебалина, его зеленые глаза сверкнули.

– Я бы хотел также знать, – сказал Шебалин, – зачем ты похитил девочку, почему приехал именно сюда, в этот дом, и как все последние события в Калинске связаны с тобой?

Проша молчал.

– Почему ты не отвечаешь?

– Я думаю, как тебе все сказать.

На некоторое время в подземелье повисло молчание. Шебалин обратил внимание, что речь Проши очень косноязычна. «Как у ребенка», – отметил он.

– Похитил… – наконец произнес Проша.

– Украл?

– Нет, не украл. Она – моя Госпожа. Я ее должен охранять. К сожалению, не могу хорошо говорить на вашем языке, передать многих понятий. Не хватает слов. Дело в том, что я пользуюсь тем количеством слов, которые знает Госпожа. Она – всего лишь ребенок. Когда произошло Слияние, ее слова перешли ко мне. Так должно быть по плану. Когда я был в больнице, то совсем не мог говорить, только понимал мысли людей вокруг меня. Понимал, но ответить не мог. Потом, после Слияния, я начал говорить, но плохо. Да мне и ни к чему было говорить хорошо. Мы с Госпожой и так понимали друг друга.

– Расскажи о себе поподробнее.

– Я – Страж, должен охранять Госпожу.

– И только?

– Нет, не только. Когда меня нет рядом, она снова становится маленькой девочкой. Я – ее сила. Вот как эта спичка, которая зажигает свечу. Нет спички – свеча не светит…

– Что такое план?

– Это я так говорю – план. Это слово очень неопределенно передает суть совершаемого действия. Я не знаю, в чем заключается план, где его начало, каковы его цели, знаю только, что план нужно обязательно выполнять. Это как программа в компьютере.

– Ты и это знаешь?

– Не я – Госпожа. Поверь, я знаю многое такое, о чем ты и не слыхивал. Просто выразить твоими понятиями не сумею. Госпоже в школе рассказывали про компьютеры. Когда мы вместе, программа начинает действовать.

– Понятно! – резюмировал Шебалин. – Значит, вы излучаете зло.

– Не зло. Мы как будто будим в человеке то, что спрятано глубоко у него внутри. То, что, в общем-то, является его истинной сутью. Не в каждом человеке главное начало – зло, но во многих. В нормальной жизни оно глубоко спрятано. Обычаи, условности, нормы поведения, страх перед законом не дают ему выйти на свободу. Госпожа освобождает его.

– Значит, она сеет зло в мир?

– Ни она, ни я – не добрые и не злые. Мы – просто часть плана.

– Кто придумал план?

– Этого я не знаю. Этого никто не знает.

– Почему вы попали именно в этот дом?

– Человек, который здесь жил когда-то, тоже был частью плана. Его нет в живых, но в этом месте существует как бы запас энергии, оставленный им. Таких мест довольно много. Во мне заложено определенное чувство, которое безошибочно позволяет мне находить такие места. Как магнитная стрелка, с помощью которой определяют направление движения.

– Компас, – подсказал Шебалин.

– Да! Компас! В таких местах, как это, сила тьмы влияет и на тех, кто здесь живет. Посмотри на сестер. Они ненавидели друг друга, и не только друг друга, но и окружающих. Они остались сухими ветками, они – отрыжка тьмы. Правда, каждая из них считала, что верит в высший разум. Но, по сути, верили они лишь во тьму.

– Ого! – усмехнулся Шебалин. – Философия…

– Философия? А-а, миросозерцание. Да, что-то вроде этого.

– Почему ты мне рассказываешь все это?

– Ты вступил со мной в контакт, значит, так того требует план. Если бы тебя нужно было убить сейчас, я бы это сделал. Но это не предусмотрено планом, и я с тобой общаюсь.

– Ты не человек, тогда кто же ты?

Проша засмеялся каркающим смехом.

– И снова ты не понимаешь. Как на это ответить: человек или не человек? Организм у меня такой, как и у тебя. Есть сердце, желудок и все остальное. Ты же видишь, я пострадал от небесного огня. Было очень тяжело. Но я намного сильнее, чем обычный человек, намного живучее. И время для меня течет иначе. И я почти не старею.

– Как робот?

– Механический человек? В ее сознании есть такое понятие. Не совсем, суть совершенно другая. Но, в общем, можно сказать и так. Пусть будет робот.

Шебалин молча рассматривал своего странного собеседника и старался понять то, что он сейчас услышал. Все это походило на бред. Но разве происшедшее не являлось бредом? А может быть, это чучело морочит ему голову?

– Нет, не морочу, – неожиданно проговорил Проша.

– Ты можешь читать мысли? – удивился Шебалин.

Проша молчал.

– А скажи, на площади в тебя ударила молния. Почему?

– Наверное, так нужно было по плану, а может быть… – Проша не докончил фразы и замолчал.

– Что, может быть?..

Он посмотрел на Шебалина, и глаза его вновь блеснули.

– Может быть, что-то или кто-то пытался нас остановить.

– Кто же?

Проша молчал.