Алексей Атеев - Код розенкрейцеров

– Коломенцева?

– Именно. И забрать у него дневник. И тогда можно без всяких помех, без спешки и суеты, а главное, не опасаясь никаких ЧП, изучать его и делать выводы. Человек-то погиб. Там, наверху, недовольны. Так или иначе придется отвечать. А если мы ликвидируем этих… то можно представить все дело как результат запланированной операции. Мол, они нас, а мы – их. Усек?

– Кого пошлем? – вздохнув, спросил завлаб.

– Я могу поручить это кому-нибудь из своих. Даже еще лучше для тебя. Не ваших чистоплюев, а настоящего бойца. Он все сделает чисто.

– Ну а если получится, как с моим парнем?

– Не получится. А если получится – мои проблемы. – Мефодий Афанасьевич усмехнулся, и его лицо из простецкого мгновенно превратилось в зловеще-хищное.

Гибель Валерия Яковлевича Жданко внесла сумятицу не только в умы специальных служб. Она выбила из колеи и непосредственных участников событий.

– Зачем ты это сделал? Зачем?! – повторяла Елена Донская, нервно мечась из угла в угол.

– Я его не убивал, – равнодушно сказал паралитик. – Так получилось, поверь, не по моей воле.

– А кто? Кто, если не ты?! Родственница наша, что ли?!

– И не она. Стечение обстоятельств. Непредвиденная случайность. Зачем его убивать?

– И я спрашиваю: зачем?! Все рушится. Вряд ли подвернется еще раз такая возможность.

– Э-э, брось. Возможность!.. Никакой особой возможности и не было. Это все твои домыслы. – Станислав, казалось, начинал выходить из себя. – Нагородила нелепостей. «Он нам поможет»! Ерунда! И все равно, не моих это рук дело, да и не ее. Ты же читала, что написала нянька. Побежал он… Нога застряла между рельсов, а тут – паровоз.

– А с чего он вдруг побежал? Не ты ли ему внушил?

– Допустим, я. Но для тебя же старался. Нельзя было, чтобы он уехал из города.

– Вот и не уехал. А теперь другие приедут…

– Тут ты права. Приедут обязательно.

– И не такие лопушки, как рыжий.

– Уж наверняка.

– Что же делать?

– Я думаю, ты зря начинаешь паниковать раньше времени. Ничего страшного пока не произошло. Во всяком случае, с нами. Но, сами того не желая, мы привлекли к себе внимание. Хотя, конечно, рано или поздно это должно было случиться. Неизбежно. Видишь ли, если они догадаются, что смерть твоего приятеля не случайна, а они скорее всего это уже поняли, то наверняка пойдут на какие-то экстраординарные меры. Поэтому необходимо встретиться с этой, как ее, Катей, что ли? Так или иначе, это сделать придется. Ведь именно нескоординированность действий и привела к гибели рыжего. Нам с ней делить нечего.

– Но, как я понимаю, вы с ней пытались соперничать, именно экспериментируя на Жданко?

– Пытались соперничать? Ерунда! Имело место небольшое единоборство, не более. Так сказать, проба сил. Если мы и перегнули палку, то чисто случайно.

– Вон что! Вы, судя по твоим рассуждениям, уже единомышленники? А еще совсем недавно ты внушал, что она – наш враг.

– Человеку свойственно менять свое мнение, – с улыбкой сказал Станислав. – Да и что нам с ней делить?

– Что делить, я не знаю, но общаться с ней не хочу.

– А придется.

– Ну уж нет!

– Ты, может, совсем глупа? Неужели не понимаешь, что может начаться, когда по нашу душу приедут настоящие профессионалы, а не этот сосунок. Если начнут расследование, выплывут все твои неблаговидные делишки с наследствами и прочим.

– Твои делишки!

– Скажем так, наши. Но это ерунда. Скорее всего они не будут особо копаться. Прикончат нас. И дело с концом.

– Как?!

– А так! Зачем им разбираться, что да почему? Погиб сотрудник их фирмы. Кровь требует крови. Но самое главное, почему наше устранение для них предпочтительнее любых других действий. Они не знают, чего от нас ожидать. Попросту говоря, они боятся нас. – Паралитик развел руками. – А отсюда… – он наставил на Елену указательный палец, – пиф-паф!

Девушка в ужасе обхватила голову руками.

– Неужели дело дойдет до этого? – наконец произнесла она. – Что же делать?

– Я уже сказал: нужно объединиться перед лицом общей опасности, – он хохотнул. – И не вижу причин, почему бы нам не пообщаться. Ты пойдешь к ней, поговоришь… Я думаю, она все поймет. Только не наглей, не груби, не лезь в бутылку. Пригласи ее к нам…

– Даже так!

– А как иначе? И сделать это нужно как можно скорей. Пока за нами не установлено круглосуточное наблюдение. Мне обязательно нужно с ней поговорить. Отправляйся прямо сейчас. И, если сумеешь, приведи ее сюда.

– Унижаться перед какой-то…

– Оставь свой снобизм и чистоплюйство. Делай, что говорят.

– Что я должна ей рассказать?

– Начни с твоей встречи с Пеликаном. Возможно, ей известны некоторые обстоятельства. Ничего страшного, пускай послушает еще. Вообще можешь открыть ей всю правду. Даже если промолчишь, она все равно сама узнает… И главное. Не стесняйся строить предположения. Нагони жути. Словом, заставь ее поверить в возможность крупных неприятностей для всех нас.

Елена скривила губы:

– Сам ей все объясняй. Очень нужно общаться с разной мразью.

Станислав молчал, тяжело глядя на сестру.

Внезапно она пошатнулась и, чтобы не упасть, оперлась на стену.

– Голова что-то закружилась и заболела… Ох, какая боль! Как же это? Ой, как больно!!! – после этих слов она рухнула на пол. Лицо ее налилось кровью и мгновенно вспухло, из глаз полились слезы, да и сами глаза вылезли из орбит, словно у рыбы, выловленной с большой глубины. Она судорожно задергалась, изо рта пошла пена, как при эпилептическом припадке. И вдруг все кончилось. Елена кое-как поднялась с пола, поплелась в ванную. Через полчаса появилась снова.

– Как самочувствие? – словно ничего не произошло, поинтересовался брат.

– Твоя работа?

Паралитик развел руками.

– Хочу только добавить, – безо всякого выражения произнес он, – она может сделать с тобой то же самое, только вовремя не остановится, как я… так что отставь свою заносчивость в сторону.

В дверь постучали. Валек поднялся с кровати и пошел открывать. Рана затянулась и почти не болела, но сестра настаивала, чтобы он лежал. «Успеешь еще находиться», – твердила она, но Вальку опротивело валяться на кровати и ничего не делать. К тому же он желал поквитаться со своим обидчиком; собственно говоря, лишь об этом и думал. «Только оклемаюсь, – размышлял он, – найду этого паршивого старикашку и прирежу». Валек от нечего делать разработал подробный план осуществления мести. «Будет возвращаться с работы, – кумекал он, – попасу его и в подъезде – перо под ребра». Ему представлялось, как втыкает нож в ненавистного придурка, как тот хрипит, валится на ступеньки… – и по лицу Валька пробегала мстительная улыбка, как если бы он уже осуществил задуманное.