Алексей Атеев - Код розенкрейцеров

Ах, если бы этот урод стоял сейчас за дверью. Тут ему, гаду, и крышка!

Но вместо «урода» перед ним возникла такая красотка, каких он отродясь не встречал.

– А можно увидеть Катю Десантову? – неуверенно спросила девушка.

В первую минуту Валек и слова не мог произнести, глазея на неземное создание. Наконец он пришел в себя.

– Нету ее, – сообщил он и сам почувствовал, как хрипл и груб его голос. С подобными женщинами нужно было разговаривать, проглотив перед этим не менее десятка сырых яиц.

– А скоро она придет? – продолжала пытать девица.

– Должно, в магазин двинула, сейчас явится. Да вы проходите, – только тут Валек вспомнил, что, можно сказать, не одет, буркнул нечто вроде «пардон» и скрылся в комнате.

«Экие у Катьки подруги, – думал он, поспешно одеваясь. – Видно, что не из простых; может, сеструха познакомит?»

Незнакомка топталась в прихожей.

– Да вы, девушка, не стесняйтесь, посидите вон на диванчике, отдохните…

Она покорно прошла в комнату.

– Извините, а как вас зовут? – не отставал Валек.

– Елена.

– А к сестре с каким делом? По работе?

– Не то чтобы по работе, но вопрос весьма важный.

Валек присел рядом. Девица поджала губы, но не отодвинулась.

– Вы, извиняюсь, трудитесь, учитесь?

– Я врач, служу в той же больнице, что и ваша сестра.

– Медичка, значит. Самая благородная профессия в мире. Спасаете человеческие жизни. И, наверное, замужем?

– Нет, не замужем, – едва заметно усмехнувшись, сказала Донская. – А вы не женаты?

– Я-то? Увы. Не пришлось. Жизнь так сложилась… – туманно пояснил Валек. Развивать тему о жизненных сложностях он не стал. В это мгновение послышался звук открываемого замка.

– А вот и Катька, – сообщил Валек и выскочил в прихожую. – Там к тебе пришли, – шепотом сказал он сестре. – Классная деваха. Уж познакомь, пожалуйста.

Катя заглянула в комнату и первый момент не узнала гостью, но тут же поняла, кто перед ней.

– Ага, – сумрачно произнесла она.

– Здравствуйте, – начала Елена, – Я – Донская…

Катя кивнула головой.

– Нам необходимо поговорить.

– Иди ложись, – скомандовала Катя брату, – и не высовывайся.

– Познакомишь? – не отставал Валек.

Катя усмехнулась.

– Скорее всего придется, но пока ты нам мешаешь.

– Удаляюсь, удаляюсь… – он понимающе закивал.

– Я вас слушаю, – обратилась Катя к Донской.

– Дело в том, – начала Елена, – что мой брат…

Минут десять она рассказывала о произошедшем и возможных последствиях. Катя молчала, уставившись взглядом в стену, потом перевела глаза на гостью.

– Я этого парня не убивала, – сказала она ровным голосом. – То, что вы рассказали, вообще похоже на бред. Я не совсем понимаю, почему вы пришли именно сюда. Если вы меня обвиняете, то обратитесь в милицию, что касается какого-то сотрудничества, то я опять же не понимаю, о чем идет речь.

– Может быть, лучше вам самой встретиться со Станиславом? – искательно произнесла Елена. – Он очень просил. К сожалению, самостоятельно ходить он не может, а то бы непременно пришел сам. Я вас очень прошу!

– Встретиться… – задумчиво произнесла Катя. – К сожалению, времени у меня в обрез. – Она взглянула на настенные часы. – Скоро придет с работы муж, и ребенка нужно забрать из яслей…

– А если вечером? – почти умоляюще сказала Елена. – Ситуация действительно достаточно серьезна.

– Вечером? Хорошо, я приду к вам в половине восьмого. Давайте адрес.

Точно в назначенный срок она стояла перед дверью, за которой обитали Донские. Отворила старуха, и Катя ее сразу узнала, хотя до того ни разу не видела. Но образ, воспринятый из сознания Валеры Жданко, оказался настолько четок и объемен, что, встреть Катя ее на улице, тотчас бы выделила из толпы. Она прислушалась к старухе. Но та, похоже, была наглухо запечатана. Конечно, можно было попробовать расколоть ее, но не сейчас же. Ладно, посмотрим, что дальше будет.

Она прошла внутрь, огляделась.

Да, живут шикарно. Ей не снилось такое. Просто не верится, что подобные хоромы могут принадлежать одной семье. В душе родились зависть, досада, наконец, злость. Она отлично поняла потаенные мысли этой красотки Донской. Плохо скрытая неприязнь, пренебрежение, а над Вальком та просто покатывалась со смеху. Но в то же время еще глубже гнездился настоящий страх, даже ужас. Поэтому, собственно, Катя сюда и пришла. Но теперь она снова заколебалась, правильно ли поступила. Впрочем, отчего бы и не прийти.

Из-за портьеры выпорхнула Елена.

– Замечательно, что вы все-таки выполнили свое обещание. Идемте за мной.

«Сколько же здесь комнат? – удивлялась Катя, идя по длинному коридору. – Не три, а, похоже, больше».

– Нам сюда, – толкнула Елена дверь.

Здесь было довольно тесновато и сумрачно. Вместо электричества почему-то горели свечи. «Жути нагоняют, что ли», – насмешливо подумала Катя. В углу в инвалидном кресле сидел паралитик. Катя тотчас почувствовала, какой силой наделен этот человек. Очевидно, не меньшей, чем сама. Она давно поняла это и внезапно отчетливо осознала их взаимную близость.

Станислав был донельзя худ, имел заостренное лицо, туго обтянутое желтоватой кожей, тонкие синеватые губы, поблескивающие в пламени свечей глаза. Она прислушалась к парню. Ни злобы, ни неприязни, только любопытство.

– Мне остаться? – спросила Елена.

– Ты нам не нужна, а вы садитесь. Екатерина, если не ошибаюсь?

Катя кивнула.

– Я бы мог и сам к вам приехать, – сказал Станислав, – но на коляске, с нянькой… Ничего хорошего из этого бы не вышло. Так что пришлось пригласить вас сюда. Чувствую ваше недовольство. Сестрица, конечно… и все это, – он показал рукой на стены. – Так сказать, классовая неприязнь, или ненависть? – Станислав хмыкнул.

– Давай на «ты», – перебила его Катя.

– Конечно.

– И, если можно, ближе к делу.

– Да-да. Итак, мы как будто знакомы, пускай заочно, но сталкивались. С этим парнем нехорошо получилось, но я вовсе не хотел…

– …убивать его, – докончила Катя. – Но все-таки убил.

– Я не убивал.

– Возможно, намеренно и нет, но именно твои действия привели его к гибели.

– Как и твои.

– Но эти номера с бабкой…

– Ладно, что было, то было. Проехали. Давай теперь о другом. Его смерть, конечно, так не оставят. Приедут. И не разбираться, а скорее всего уничтожить нас.

– Но…

– Ты сомневаешься?

– Это один из вариантов.

– Возможно, но наиболее вероятный. – Он скривился. – Я, конечно, калека, мне что. Но остальные: Ленка, вы…

– С чего это вдруг ты расчувствовался?

Станислав вздохнул.

– Я, конечно, не ангел, даже, скорее, наоборот. Но сострадание иной раз стучит и в мое сердце. Высокопарно? А, может, думаешь, струсил? И это есть. Но, главное, мне хочется дознаться, что все означает и для чего затеяно. Ты сама-то что по этому поводу думаешь?